Василий Криптонов - Гром гремит дважды. Турнир

– Скорбь по почившему главе, – объяснил Бохай, – не до нас. Если уж в нашей навозной куче такой переполох – можно себе представить, что творится сейчас в Совете клана.

– А что там творится? – простодушно спросил Фу.

– За сплетни о Совете – два предупреждения, – ухмыльнулся Бохай.

Но потом смилостивился и наклонился к середине стола. Борцы тоже наклонились, чтобы лучше слышать.

– Глава клана не был больным стариком, – понизив голос, сказал Бохай. – Он был сильным, здоровым мужчиной. Он не собирался умирать так рано, поэтому не оставил преемника. И в клане сейчас идёт борьба за власть.

Кто-то из парней присвистнул. Бохай двинул ему по шее. И сказал, снова откидываясь назад:

– Только я вам этого не говорил.

Борцы, выражая лицами понимание серьёзности момента, покивали.

– И если в школе Цюане есть место, где я не советую обо всём этом трепаться, то вы сейчас находитесь именно там, – закончил Бохай. – В нашей комнате – ещё ладно.

Борцы, поняв намёк, задвигали табуретками, выходя из-за стола.

– Лей, – окликнул Бохай, – ты-то заглянешь после отбоя? Как-никак, вы с Джианом сегодня – герои.

– Императоры парковки, – фыркнул кто-то. – Короли гопников!

Остальные с готовностью заржали.

– Постараюсь, но не обещаю, – уклончиво отозвался я.

Бохай, ухмыльнувшись, выразительно оглянулся на стол черепах.

– Мне одному кажется, что я знаю, куда будут направлены твои старания?

Борцы снова заржали. Я развёл руками.

– Что поделать. Нестарательные парни умирают одинокими. А мне больше по душе идея скончаться в объятиях обнажённой красавицы. – Я отставил пустую миску, давая понять, что разговор окончен.

Приём таблеток давно успел стать для меня привычным делом. Мне уже не требовалось призывать на помощь жёлтого дракона – мой неукротимый дух и без меня прекрасно знал, что ему делать. Гораздо больше, чем приём вечерней таблетки, меня беспокоило то, что в спальне, пока мы ужинали, воспитатели могли устроить обыск.

Перешагнув порог, выдохнул – не похоже, что обыскивали. Теперь ещё спровадить бы отсюда Ронга, моего соседа-борца.

Ронг, впрочем, сам, едва войдя, собрался уходить – наверное, не терпелось потрепаться в общей комнате с остальными. Перемыть кости клану Чжоу, его почившему главе и возможным преемникам. Ронг вытащил из тайника под кроватью две банки контрабандного пива, привезённого сегодня из города, спрятал под ифу. Вопросительно посмотрел на меня:

– Лей, ты идёшь?

Я покачал головой:

– Не сейчас. Может быть, позже. Устал.

Ронг понимающе ухмыльнулся.

– Что ж, желаю хорошо отдохнуть. Смотри, не усни в процессе – девушки это не очень любят. – Загоготал и ушёл.

А я, дождавшись, пока стихнут его шаги в коридоре, встал и откинул с кровати матрас. Спрятать своё приобретение как следует не успел – в спальню перед ужином удалось забежать буквально на минуту. Увидев, во что превратился свёрток под матрасом и моим весом – не стоять же было посреди спальни! – выругался от досады.

И вздрогнул – в дверь постучали.

– Привет. – Ниу проскользнула в полуоткрытую дверь неслышно, словно привидение.

И застыла у порога – как всегда.

Сколько уже встречаемся, а подойти ко мне первой, обнять – не решается. И смотрит каждый раз пытливо, как будто спрашивает: «Ты не передумал? Я тебе по-прежнему нравлюсь?»

– Привет. – Я улыбнулся, шагнул к ней. Прижал к себе, поцеловал в губы. – Как ты тут?

– Всё хорошо. А ты как? – Ниу чуть отстранилась, заглянула мне в глаза. – Что случилось в городе, почему вы так поздно приехали? В школе чёрт-те что болтают, я так переживала! Еле дождалась отбоя. – Провела пальцем по засохшей ссадине на моей щеке. – Что это?

– Привет от старых друзей Джиана.

Ниу охнула:

– Вас избили?

– Да не сказал бы. Тут, видишь ли, спорный вопрос, кто кого избил.

– А…

– Чш-ш. – Я прижал палец к её губам, обрывая новый поток встревоженных вопросов. – Я жив, здоров. Всё в порядке. А к тому, что на теле борца иногда появляются царапины, его девушке пора бы привыкнуть.

Ниу вздохнула:

– Я, наверное, никогда не привыкну. Ужасно волнуюсь за тебя. Ты такой… – Она помолчала, подбирая слово. – Такой неосторожный!

Я засмеялся.

– Не смейся, Лей! Ну, пожалуйста.

– Извини. Просто представил себе, во что превратятся поединки, если борцы будут следовать твоим наставлениям и соблюдать осторожность. Боюсь, что эту богадельню клан прикроет максимум через неделю.

– Вот бы было хорошо, – мечтательно вздохнула Ниу. – Ты бы не поехал на турнир, и мне не пришлось бы волноваться.

– Возможно. Но и выбраться отсюда у нас не получилось бы.

Ниу поникла.

– Эй! – Я потрепал её по плечу. – Ну-ка, не грустить! Отвернись на минутку.

– Зачем? – удивилась Ниу.

– Хочу изменить облик.

– Э-э… – Ниу подвисла. – Ты хочешь переодеться? Но… – не договорила, вспыхнув.

«…Но я тебя уже столько раз видела голым, что это как-то странно». Понимаю, да. Сам бы удивился.

– Не совсем. Отвернись.

Ниу недоуменно отвернулась.

А я вытащил из-под подушки свёрток, который сунул туда, услышав стук в дверь. Ещё раз с сожалением оглядел когда-то нарядную, а теперь безнадёжно мятую упаковку. Разорвал её, обрывки затолкал под кровать. И сказал Ниу:

– Поворачивайся.

Она оглянулась – всё ещё с недоумённым лицом. А в следующее мгновение недоумение сменило выражение детского восторга.

– Ох… Лей! Это… это – мне?!

Я держал на вытянутых руках платье – ципао. Тёмно-синее, атласное, расшитое райскими птицами всех мыслимых цветов. Продавщица в магазине уверяла, что любая девушка будет счастлива получить такой подарок, сейчас традиционный стиль – на самом пике моды. Я в женских тряпках даже во взрослой жизни не разбирался, и оставалось только довериться продавщице. Сейчас, глядя в полные восторга глаза Ниу, понял, что не прогадал.

– Нет, ну что ты. Это Куану. Как думаешь, подойдёт?

Ниу счастливо рассмеялась.

– Держи. – Я вручил платье Ниу. – С днём рождения.

– Ой! – Ниу всплеснула руками. – И правда! Мне же сегодня шестнадцать. Откуда ты…

– Прости, что утром не успел поздравить. – Я оборвал неудобный вопрос, поцеловав её. – Примеришь?

– Сейчас?

– Ну а когда?

Глаза у Ниу снова вспыхнули от восторга, а потом она вдруг густо покраснела. Еле слышно попросила:

– Хорошо. Только теперь ты отвернись.

Я с трудом подавил смешок. И послушно отвернулся. Сколько нужно Ниу времени на то, чтобы перестать меня стесняться, даже не пытался загадывать.

Терпеливо ждал, пока за спиной перестанет шуршать ткань. И думал о том, что если бы Ниу встала чуть правее – я видел бы её отражение в тёмном оконном стекле полностью. А с такого ракурса приходилось довольствоваться только отдельными фрагментами. Ниу всё-таки поразительно наивна.