Иван Шаман - Паутина миров. Империя. Книга 5. Лорд

– Это оскорбление, – заметила Василиса, держащая меня за руку уже минуты две, не давая сделать последний шаг, – вы можете потребовать сатисфакции.

– Дуэль до смерти, – кивнул я, – почему нет. Виконт Хикент, я требую извинений кровью. Ваша супруга оскорбила меня, а вы никак этому не препятствовали. Вызываю вас на турнир Чести. Ближайший. Ты хотела моей смерти, карга? Вначале я отберу у тебя и твоего будущего ребенка мужа, всю собственность, а потом и волю. Ты права, я не благородных кровей, но мстить я умею не хуже. До встречи на арене.

– Здравия желаю, – поклонился Вокра, когда я чуть успокоившийся вошел в малый зал для переговоров, – не с той ноги встали, ваше сиятельство?

– Здравствуй, Лекс, ты-то мне и нужен. Остальные не подошли еще?

– Нет, так рано еще, – нахмурившись, ответил барон, – а что случилось?

– Прежде чем отвечу, девушки, выйдите и никого не пускайте, – подойдя вплотную к подданному, я продолжил шепотом, чтобы нас не услышали: – Открой Житие, собственность, магия, договора. Там у тебя должен быть договор с Энмирой Хикент. Постой, не отвечай. Прочти его внимательно. Есть ли там пункты о неразглашении договора?

– Нет, – так же ответил барон, – да в чем дело-то?

– Погоди, она вам стандартные условия, скорее всего, обозначала, как и мне. Ты получил от нее набор знаний ЧТО. Что должно между собой взаимодействовать, чтобы получилась магия огня, верно? Погоди, можешь не отвечать. Посмотри внимательно, есть ли пункт о том, что ты не можешь передавать эти сведения.

– Есть, конечно, он один из первых идет. Я не имею права рассказывать или передавать любым другим путем третьим лицам информацию о передаваемом объекте.

– Отлично. Тогда на листок, – всучил я ему в руку бумажку от волшебной чековой книжки, – не передавай информацию. Запиши ее на этот лист.

– Но если я ее запишу, вы же тогда его взять сможете?!

– Смогу. Но передавать ты его мне не будешь.

– Это как? – не понял Вокра.

– А вот так. Хранение, передача, копирование и распространение информации – это совершенно разные пункты. Ты его в Житие видишь? Значит, хранишь, и на это у тебя права есть. Попробуй теперь скопировать ее на лист. Просто скопировать. Не передавай мне его.

– Хорошо, – с совершенно ошалелыми глазами Лекс дотронулся до листа бумаги, и его стоимость резко выросла с десяти медных до пятисот золотых. Проблемка.

Если я сейчас без спроса возьму этот лист – кража. Причем кража у дворянина, пусть и ниже меня рангом, магия тут особого различия делать не будет. Пять сотен золотых. Дорого, черт. А ведь это только одна из двух частей, которые мне предстоит раздобыть. Правда со второй будет проще, в конце концов Чикако теперь является моей женой, должна же она для мужа сделать поблажку? И именно она выбрала – КАК.

– Я прошу у тебя положить этот лист на пол и выйти из зала, – сказал я Вокре, – обещаю, что если ты понесешь сейчас какие-либо потери, то я тебе их полностью компенсирую, всеми доступными мне средствами. Через три минуты можешь зайти обратно.

– Хорошо, я вам верю, – нахмурившись, Лекс выполнил мои распоряжения и закрыл за собой дверь. А я остался один на один с листом, хранящим информацию, переданную Энмирой. Что на нем? Пока не возьму, не узнаю. Но и брать его в руки нельзя, даже если свидетелей нет, а могу поспорить, они тут есть, обязательно какой-нибудь соглядатай смотрит сквозь скважину.

Как это можно провернуть? Не брать. Можно ли касаться? Если я потрогаю чужую вазу, но при этом не буду ее брать, скорее всего, за кражу это не воспримут. А что с информацией на листе? Его я, конечно, брать не буду. Черт. Тонкая грань, крайне тонкая. И я совершенно в этом не разбираюсь, не шпион. Да и Черным стражем я пробыл слишком мало, судебную практику совершенно не освоил. Ладно. В крайнем случае заплачу ему полтысячи золотых.

Положив поверх одного листа второй, я сконцентрировался и, поймав надпись действия, нажал скопировать. Текст, с первого взгляда точно такой же, как и на нижнем листе, оказался на моем. Все. Ничего больше. Не было никаких обвинений в краже, в присвоении чужого имущества и прочего. Но расслабился я рано. Вместо ожидаемых букв или символов в моем Житие отобразился практически полностью черный квадрат.

«Информация индивидуализирована и предназначена для Лекса Вокра. Личный идентификатор не совпадает, пожалуйста, обратитесь к первоисточнику для получения расшифрованной версии. Владелец информации: Энмира Хикент».

Приплыли. То есть, конечно, отлично. Теперь я знаю способ копирования даже самых секретных документов. Да только нет в этом абсолютно никакого смысла. Я их просто не пойму. Да никто не поймет. Хотя стоп. Был у меня один знакомый, который правилами магической системы Длани распоряжался более чем вольно – Святогор. Вот только он неизвестно где и вряд ли с готовностью мне поможет, пока его культ в Уратакоте не распространится.

– Да мне плевать, что он там делает! – донесся до меня недовольный голос Рейнхарда-старшего, – пусть хоть гордо дрочит в одиночестве. Пошли вон!

– Пропустите! И сами заходите все! – крикнул я, отходя от листка, оставшегося лежать на полу.

– В чем дело?! Сам позвал и непонятно чем занимаешься?! – продолжал возмущаться старик, но заметив лежащий на досках предмет, чуть затормозил. – Это что?

– Собственность Лекса Вокры – прошу, заберите и уничтожьте. Ничего не вышло.

– Сожалею, господин. – Барон, быстро подойдя, взял в руки лист и, не особо раздумывая, разорвал его на множество частей. Теперь он точно был бесполезен.

– И что это у нашего подданного столько стомит? – насупившись, спросил Рейнхард. – Это же целое состояние, огромное!

– Ага, и я его чуть не профукал. Все в полном порядке. Там была тайна Эвы, там она и осталась.

– Кстати об этом, – подхватил мысль старик, – господин Вейшенг, заходите.

По просьбе графа в зал вошел лорд Уратакоты в сопровождении своего верного Безымянного и абсолютно взмыленного Хикента. Даже его бравый вид не спасал от грязи на коленях и локтях мундира. Видно, пришлось-таки виконту вылезать из номера через окно. Ну ничего, это еще цветочки, дальше будет больше. Ты у меня за все заплатишь.

– Ваше сиятельство Рейнхард, – по-деловому обратился ко мне Вейшенг, слишком официально, что-то тут не так, – я слышал, у вас есть претензии к моему слуге.

– Совершенно верно, ваше сиятельство. Его жена оскорбила меня и призналась при свидетелях, что подговаривала других к моему убийству. Пусть и в честном поединке.

– Что с нее взять, – развел руками ректор, – пусть она отличный преподаватель, но при этом она всего лишь женщина, да еще и беременная. Нельзя ее слова воспринимать столь буквально, эмоциональный фон нестабильный, интоксикация. Ей тяжело, вы понимаете. Так что не думаю, что это можно считать оскорблением.