Вера Петрук - Ледяной принц

Кайл помнил, как спешился с коня, провалился по колено в снег, зачерпнул пригоршню колючей, но такой приятной эрдженам ледяной массы, и потер ею лицо. Взглянул на аскуров, представил, как эта армия втекает лавой в столицу, к беззащитным домам жителей. У Кайла своего дома никогда не было, но именно эта мысль – о том, как прекрасно, когда есть родные стены, вдруг что-то задела в его голове. Он моргнул, пытаясь смахнуть снег с ресниц, но снежинок становилось все больше. Они залепили ему лицо, а когда Кайл закричал, проникли в рот, внутрь, наполнив его, превратив в себя.

Очнулся Кайл уже во дворце, в медицинской палате, в окружении докторов и людей в военных мундирах, которые тут же подняли его с кушетки и увлекли за собой, подобно той снежной вьюге в приграничье, ставшей переломным моментом в жизни Кайла. Хвалебные речи начались тогда же и с тех пор не заканчивались.

Всего за пару минут он стал героем – именно столько времени ему, а вернее, его проснувшемуся дару понадобилось, чтобы заморозить многотысячную армию аскуров, превратив каждого воина в ледяную статую. Такого в истории Аурелии никогда не случалось, и головы военачальников переполняли радужные перспективы. Кто-то уже поговаривал об ответном вторжении в Санджир, однако такие голоса звучали пока тихо. Как никак, Аурелия едва не стала колонией, и мысль о нападении на агрессора пока страшила.

Кайлу объяснили, что потеря сознания при пробуждении дара – это нормально. Он спросил, почему же ему так плохо. Худой, почти высохший и уже сильно не молодой врач, измерявший ему давление, ответил, что это тоже нормально. Мол, Кайл только что уничтожил столько человеческих жизней, кому может быть после этого хорошо?

Больше он того доктора не видел, эскулапа оттеснили военные, но его слова застряли у Кайла в голове и не отпускали весь вечер. Ему никогда не приходилось забирать жизнь человека. Его учили, как это сделать с помощью меча, лука, ножа, рук и тысячью других способов, но убивать по-настоящему ему не приходилось. Поговаривали, что на старших курсах офицеры сдавали какие-то страшные экзамены в катакомбах Академии, и Кайл догадывался, что речь шла об убийстве пленных, должников и преступников, которых доставляли в заведение, чтобы будущие военные могли «потренироваться». Также он подозревал, что этот экзамен ему вряд ли удалось бы когда-нибудь сдать.

Кайл не помнил ни одного лица из убитых аскуров, он даже само действие – замораживание – не запомнил, но, чем больше он об этом думал, тем хуже ему становилось. Он пытался вернуться к мыслям об умершем отце, но не для того, чтобы почувствовать скорбь или любовь, которой никогда не было, а лишь бы чем занять голову. Король давно превратился в мифический образ родителя, о котором пишут в книгах, но которого не бывает на самом деле. Отцов в Академии заменяли наставники, но поделив между собой родительские функции, они не были способны накормить голодные души, как нельзя было накормить толпу крошками от пирога. Король всегда был где-то там, Кайл же был тут, у себя на Севере, где его матерью стала звезда, видимая на рассвете в окно уборной, где он обычно в это время чистил зубы. Отцом же не стал никто, его фигура так и осталась для Кайла дырой, в которую он иногда проваливался.

Из мрачных дум его оторвал голос одноглазого, который подсел к нему с тарелкой крошенного льда, политого красным. Запахло клубникой.

– Ваше величество!

Кайл вздрогнул, явно доставив одноглазому генералу удовольствие.

– Привыкайте, – наставительно произнес тот. – Теперь вас будут звать только так. Вы, наверное, не помните мое имя. Генерал Рупертон к вашим услугам. Я буду вашим ближайшим советником. Через день-другой Санджир явится с предложением мира, а мирный договор должен подписать король. До коронации нужно успеть столько всего! Я вам сочувствую, график напряженный. И прежде всего нам необходимо вас женить. Во дворец уже созвали всех дочерей лордов. «Ритуал Полной Чаши» проведем сразу после пира, медлить нельзя.

Кайл моргнул и изумленно уставился на военного:

– Женить? Ритуал? – кажется, говорить осмысленно он был не в состоянии.

– Я настаивал на том, чтобы вам дали образование, достойное наследника, но мой голос был в меньшинстве, – грустно вздохнул Рупертон. – Король считал, что времени у нас много, и мы все успеем после того, как вы закончите Академию. Подозреваю, с дворцовым этикетом и королевскими ритуальными практиками вы не знакомы?

Кайл ощутил, как кровь прилила к щекам. Невежей он себя не считал, но тон генерала его задел.

– «Ритуал Полной Чащи» проводится в тех случаях, когда у наследного принца на момент коронации нет невесты, – лекторским тоном начал одноглазый. – А у вас ее нет. В королевском храме в полночь собираются незамужние девушки из знатных семей, которых выбирает специальная комиссия. На церемонии присутствуют они, комиссия и король. Ритуал очень красивый, я бывал на одном, но запомнил на всю жизнь. Храм заполняется водой, примерно, по колено. Пускают плавающие свечи на крошечных льдинах. Повсюду искрится иней. Падает редкий снег, который тает на нас и на воде. Девушки обнажены, вы, кстати, тоже. Комиссия расположена так, чтобы не нарушать таинство ритуала, ее не видно. Король подходит к каждой избранной и целует ее в правое плечо, рядом с ключицей. Считается, что именно оттуда из ледяной богини вышел первый эрджен. Дальше все просто. Та девушка, которая вызовет у короля желание, становится его женой. Понятно, что среди претенденток возникает ожесточенные споры, кто будет находится в очереди первой. Обычно это решается количеством денег в кошельках их родителей. Кто богаче, тот и первый. Ведь у тех, кто впереди, шансов стать королевой больше. Будущему королю перед ритуалом дают определенные напитки, и он редко доходит до пятой девушки.

– Что вы имеете в виду? – спросил ошарашенный Кайл.

– А что именно вы не поняли? – поинтересовался Рупертон, хитро поблескивая единственным глазом. – На какую девицу у короля встанет, та и жена. Я же говорю, что все просто.

– Какой кошмар, – Кайл решил, что молчать больше не в состоянии. – А если я не хочу? Ничего этого не хочу? Ни девиц, ни трона?

– Ну… – развел руками генерал. – Тогда королем выберут кого-то из нас, военных, такое в Уставе предусмотрено. Но вам от этого легче не будет. Ледяной дароносец обязан служить родине до последнего вздоха. Вы просто станете орудием в руках одного из… этих, – Рупертон кивнул на гуляющих гостей. – Или в моих. Поверьте, вам лучше короноваться. Вы молоды, и вам все это кажется адом, но вы привыкнете. Откажетесь от трона, потеряете свободу.

Кайл чувствовал, что и до этого был не слишком румян, сейчас же последняя краска схлынула с лица. Вот, где был подвох. Кем бы ни был этот Рупертон, но, похоже, говорил он честно. Все происходящее показалось большой западней.