Ростислав Корсуньский - Ярость демона. Ученик

– Раэш Арэшхиллса, – прочитала Голицына документ. – Ну и имя – язык сломаешь, пока выговоришь. Зато не забудешь и не пропустишь мимо ушей новость, паче чаяния она появится в прессе. Надо взять его на заметку.

Тут ее взгляд упал на окровавленный сверток, напоминавший по форме крестьянское орудие труда. Он так и лежал на столе.

– Про кровь не забыли?

– Нет, – усмехнулся тот, – войдя в каюту и увидев вас, он неудачно дернулся, поранив себя.

Он взял в руки сверток и, чуть натянув ткань, разрезал ее, а из небольшой дырки, находящейся посреди пятна крови, показался кончик серпа.

– Приведите его в чувство, – приказала она графу.

Спустя полминуты молодой человек открыл глаза, уставившись на княжну.

– Вот мы и закончили разговор, – улыбнулась она ему. – Можешь идти.

Они вышли, и почти сразу раздался чуть ли не крик полукровки:

– Но там же она! Моя ненаглядная!

– С симпатией вы очень перегнули палку, – процедила сквозь зубы княжна. – Начинаем, – сказала она командиру отряда, который так и остался внутри каюты.

Тот вышел из помещения, но буквально через минуту вернулся.

– Крик насторожил охрану не только графини, но и других аристократов, – начал докладывать он. – Плюс появились еще люди, с виду – отличные воины, которые, скорее всего, и являются скрытой охраной. Все проделать тихо не получится.

Княжна только заскрежетала зубами, бросив испепеляющий взгляд на графа. А тот и сам не мог понять, как его внушение легкой симпатии могло привести к таким результатам, словно он внушил сильнейшую безответную любовь.

Российская Империя, воздушное пространство, пассажирский дирижабль.

Я пошевелился, и острие теснее прижалось к моей коже – я даже почувствовал, как разрезало ее. Скосил взгляд налево, где двое мужчин о чем-то оживленно разговаривали, вот только в руке одного я заметил тщательно скрытый магострел, направленный точно на меня. Тот, кто держал меня за руку и приставил нож, увидел, что я все понял и произнес:

– А теперь улыбнись и следуй рядом со мной.

В данную минуту я не видел выхода. Точнее, один просто напрашивался: начать кричать или во всеуслышание заявить, что меня хотят прирезать, вот только сохраню ли я при этом жизнь, неизвестно. Свои боевые серпы я как держал прижатыми к себе, так и пошел с ними, не стараясь их достать, а то мало ли что подумают эти люди. Решил пока плыть по течению, а там посмотрим, что да как. Выхватить оружие я сумею в любой момент, а эти люди, если правильно все понимаю, не подозревают, что это боевое оружие, а не орудия труда. Я в очередной раз порадовался, что в этом мире не додумались до боевого применения серпов. Меня подвели к двери в отдельную каюту, куда я и вошел.

Красивая девушка сидела в кресле, всем своим видом показывая, что я – букашка у нее под ногами. Высокомерие просто волнами разливалось вокруг нее. Самое удивительное, что она мне совершенно не знакома, и я даже представить себе не могу, где и когда я успел ей насолить. Разглядеть мужчину я не успел, так как он сказал:

– Посадите его и обыщите.

А вот голос я его узнал, и все встало на свои места. Девушка – это та капризная девица, которой не понравилось, что я лечу вместе с ней. Вот только сейчас в ее взгляде напрочь отсутствовали эти нотки, зато властности в нем хватило бы на несколько королей. А мужчина – это тот, кто ей отвечал, его голос я узнал. Я дернулся – в основном, чтобы проверить, насколько крепко меня держат, и не потеряли ли конвоиры бдительность. Но они были наготове, и нож еще дальше вошел в меня. Сделавший это был профессионалом, так как заставил течь кровь, а меня – испытать боль, но ничего серьезного не разрезал. Не считать же порез за серьезное ранение!

Я увидел, как у меня забрали окровавленный сверток, вытащили обе мои карты и мелочь. В этот момент я почувствовал сильнейшее давление на мое сознание – настолько сильное, что сопротивляться я не мог. Единственное, что успел сделать, это нырнуть в глубины своего «я».

И очутился в знакомом мне месте, за защитной сферой. Вот только я отчетливо чувствовал, как что-то сжимает ее снаружи, испытывая на прочность. Спустя некоторое время воздействие изменилось, и теперь точечно в пяти местах кто-то пытался пронзить или пробурить насквозь мой заслон. Я начал быстро наращивать в этих местах защиту. Но с такими темпами я скоро окажусь без сил. Надо что-то предпринять, как-то обмануть их. Но что я могу сделать, если вообще не только не знаю их мотивов, но даже не предполагаю, что они хотят выведать. Вряд ли эта девушка пошла бы на такой шаг только из-за того, что ей пришлось лететь вместе со мной. Причина просто обязана быть очень существенной. Им стало известно, что я убежал из рабства? Так не я один, судя по рассказам. Может быть, они умудрились узнать, что я тогда спас цесаревну? Тогда причина существенна, но как они это сумели сделать, если я даже отсутствовал в это время в России. И за эти годы я довольно сильно изменился, так что узнать меня проблематично. Вон, даже та «сиятельство» не смогла решить, я это или не я. И я постарался эти мысли забросить как можно глубже в сознание.

И как нельзя вовремя: сильнейший удар в одном месте проломил все-таки мою защиту. И это оказалось очень плохо – ведь я не представлял, что предпримут эти люди, узнав, что я демон. Этого нельзя допустить ни при каком раскладе! А дальше все случилось само собой. Держа на поверхности мыслей свой побег от индейцев, спасение моряками и мое желание учиться, я скользнул вдоль пронзившего луча к его владельцу.

Откуда-то я совершенно точно знал, что двигаться по прямой нельзя ни в коем случае, поэтому я закручивался спиралью вокруг него, да еще постоянно меняя расстояние между витками. Ага, защита. Ячеистый чешуйчатый купол, состоящий из восьмиугольников. Откуда-то приходит знание, что он менее эффективен, чем из шестиугольников: лучше держит прямой ментальный удар, но менее эффективен при тонком манипулировании. При приближении я закрутился вокруг ментального щупа, как бы размываясь по его поверхности, и очутился за барьером. Вот только сразу остановился, не пытаясь идти дальше в сознание и все там громить или считывать данные, хотя и попытался рвануть. Но явное «Стоять!», чуть ли не ударившее меня «по голове», заставило не рыпаться. Легкой дымкой я чуть продвинулся вперед, тут же отступив, и сразу вернулся назад, используя тот же способ.

Ничего серьезного я не узнал – все его мысли крутились вокруг моей знакомой и меня, и ничего хорошего ни мне, ни, особенно, ей не предстояло. Что именно хотели с ней сделать, я не понял, но грозившая опасность превалировала. Еще наличествовало сильнейшее удовлетворение от осуществленной мести – настолько, что даже образ некой женщины присутствовал, а я узнал о ее последствиях. В этот момент маг, копавшийся в моем мозгу, начал делать что-то, что меня скрутило, и создалось впечатление, что у меня отрывают нечто важное.