Михаил Булыух - Марш анонимов. Тануки. Том 1

Были и еще… нет, не мысли. Смутные образы. Ассоциации. Понимание того, что правильно. И такое же неясное, необъяснимо мутное воспоминание о множестве нехороших поступков совершенных… раньше… На Земле. Да, когда он жил на Земле, чаще делал плохое, чем хорошее. Теперь, дабы уравновесить карму, следует поступать наоборот.

«Черт, откуда взялась мысль о карме», – подумал он. Ни в какую такую карму он никогда не верил… А во что верил? Он не помнил.

Нужно отметить, Барсук в то время не делал различий между игроками и НПС. А потому, не одобряя дедовские методы воспитания, решил помочь девочке, пусть и наперекор старику с топором.

Вот только как?

– Меня не спрашивай, – сказал сверчок. – Я по квестам пока не гидю. Не гидлю. Короче, пока ты мне расширения не купишь и Журнала Путешественника не достанешь, могу помочь только базовой информацией по твоему персонажу. Ну и так еще… несколько мелочей.

Барсук присел на ступеньки и задумался. Мысли в голову лезли сплошь дурацкие. Поэтому он перестал их думать и начал слушать. Вернее, СЛУШАТЬ.

В первом доме спорили.

– …Выходить из домов, – сказал грудной женский голос.

– Но мама, сколько мы тут будем сидеть? – Ломающийся голосок подростка.

– Пока Фрол Петрович не скажет, что можно уже.

– Мама, Петрович, полный псих! – Голос парня постарше.

– Не смей так говорить! Не смей! Он староста!

– Он просто старик, а не староста!

– Это он первый топор схватил и заорал…

– А ну, цыц! Ешьте и спать. Поздно уже, – сказал грубый мужской голос.

Разговор мгновенно стих, раздался стук ложек о тарелки и звуки жевания. Барсук вспомнил, что с самого своего зарождения ничего не ел, сглотнул слюну и потерял концентрацию.

Действительно, шкала сытости показывала 10/14. То есть легкий голод. Не критично, однако, подкрепиться не мешает.

– У меня же есть яблоки! – сказал он сам себе и достал одно.

Рассмотрел.

Яблоко было… очень яблочным. Пахло яблоком, на ощупь напоминало яблоко, и демонстрировало свою неоспоримую яблочность всеми имеющимися у него способами.

Через минуту, когда от яблока остался только хвостик, тануки заметил, что шкала сытости вновь полна. Зато бодрость слегка просела. Интересный эффект, подумал он. Это что же, я устал, пока яблоко ел?

Во втором доме громко храпели в три глотки. Это можно было разобрать, даже не прибегая к супер-слуху. Поэтому, Барсук сосредоточился на третьем, самом большом, двухэтажном.

– Черт его сюда принес!

– Да, не повезло. Но кто же знал?

– Я знала! Так и знала! И тебе говорила, не нужно в эту деревню переезжать! Все ты, кабак, кабак откроем! Открыли! Мало того что сам все пиво и вино из подвала выдуваешь, скоро разоримся через тебя, так еще и Грымх!

– Я только по утрам пью, когда посетителей нет, отстань с этим.

– А их никогда нет!

– Не правда.

– Ты этих, пришлых считаешь, что ли? Тех, что из сортира? Так они над каждым медяком трясутся, так и норовят не заплатить, а отработать! А работнички-то из них те еще…

– Ну с миру по нитке, мне на бухло.

– Только о брюхе своем и думаешь! Совсем очеловечился в этой деревне!

– Ты что, хочешь в орду вернуться? Снова грабежами жить?

– Лучше честным грабежом, чем как ты обманом и торгашеством! Спекулянт!

– Ладно, ладно… Что ты разворчалась, как баба. Ты же орчанка!

– Бууумз! – что-то, скорее всего, горшок, со звоном разбилось, судя по характерному звуку о голову.

– Ой.

– Тебе так больше нравится? На!

– Трррахххх! – Грохот стула который ломают о спину собеседника в попытке доказать нечто, словами не передаваемое.

– Ой!

– Вот еще, лови!

– Бздыыынннь-ля-дзлянь!!! – Что именно сломали в этот раз, Барсук не понял. Но оно было большое и гремело как-то мелодично. Быть может, это был рояль.

– О-ой! Хватит! Хваааатит!

– В тебе от орка только клыки остались! Скоро совсем сопьешься! И в обычного кабатчика превратишься!

– Бац! – ну это просто кулаком в зубы. Даже не интересно, огорчился Барсук.

– Ой! Не надо!

– Где тот воин, который…

– Ах ты!!! Хочешь воина? Грррыыыыыыыыы!!!

– Ты…

– Грыы!

– Ооо…

– ВООООИН? Ты хочешь ярости и силы? ГРЫЫЫЫ!!!

– Да… да… вот так… будь со мной жестким…

– Грррыыы!

– О!

Дальше к этому дому Барсук прислушиваться не стал. Но даже без специальных средств прослушки было понятно, что именно там происходит.

Следующий, предпоследний домик принадлежал суровому старичку. Его Барсук решил оставить напоследок и сосредоточился на пятом.

– Должно быть какое-то средство, должно… – бормотал кто-то нервным тоненьким голосочком. – Грымх – это не приговор, не приговор… Должно быть средство…

Параллельно с этим монологом, шелестели страницы, и, судя по всему, на пол падали просмотренные книги. Похоже, в этом доме был местный очаг культуры и обитал библиотекарь. Потому что книгами он швырялся уже довольно давно, и, похоже, прекращать не собирался.

Из подвала этого дома доносились подозрительные скрипы и шорохи. Но разобрать, что именно шумит, не позволял даже суперслух тануки.

В домике старика общались шепотом. Неясно, от кого именно таились, но Барсуку эта предосторожность не помешала. Зато он узнал нечто очень интересное. И главное, полезное.

– …Душегубу поделом! – явно голос деда.

– Но она-то тут причем? – Женский голос, и вроде даже молодой. Точно не старушечий. Жена-молодка? Дочь?

– Грымх на нее метку поставил, дуреха! Кончай реветь.

– Мне Малаааашку жалко… Застудится, заболеет…

– Поделом! – цыкнул дед. – Нашла кого в деревню тащить… Грымха!

– Она ведь дите совсем! Она не знала!

– Не знала она… а ты ей сестра старшая на коль? Зачем не рассказала? Зачем не объяснила?

– Ну не знала я, не ведала… Кто же думал, что Грымх в наших краях окажется?

Девушка, а теперь стало понятно, что говорит внучка старика, разревелась. Но тихонько, сдерживая голос, наверное, чтобы соседи не услышали.

– Деда, а деда… Давай Малашку вынем? Авось пронесет?

– Пронесет? Скажи энто тем троим, шо в сарае лежат! Это Грымх! Пока метка не сойдет, будет девка в колодце сидеть. Мы все уже люди пропащие, а у Малашки еще… эээх… может, и выживет.

Барсук опешил. Стало быть, дед внучку спасает? Но от чего? Что здесь произошло?

Обрывков информации явно не хватало для понимания ситуации. Ясно, что девочка Малашка привела в деревню какого-то Грымха, который ее пометил, и сделал что-то плохое с прочими жителями деревни. А некоторых вообще прибил насмерть.

Возникло несколько интересных вопросов.

Кто такой Грымх?

Почему местные сидят по домам и считают себя пропащими? Что именно с ними Грымх сделал?

Что такое Метка Грымха? И не навредит ли он девочке, если поможет из колодца выбраться? В голосе старика сквозь напускную грубость слышалась неподдельная забота и теплота.