Юлия Архарова - Лабиринты ночи

– Все.

– Правда, – просто ответила эйса. – Повторять историю не буду, не проси. У меня нет на это лишнего времени. Я более чем уверена, что Рийна рассказала тебе достаточно. Но если есть какие-то вопросы по существу, задавай.

– Хорошо. Если всё действительно обстоит так, я должен как можно быстрее связаться со отцом и сообщить ему, что происходит.

– Думаешь, таэ Луорен беспокоится о своих внезапно куда-то запропастившихся детках? – с ехидством спросила рэйа.

Да как она смеет так со мной говорить?!

Эта женщина просто выводила меня из себя. Специально или, может, это была ее обычная манера разговора, сейчас значения не имело.

Я судорожно вздохнул, пытаясь сохранить самообладание и не сорваться. Помогло лишь осознание того, что, по сути, я и Лэя в плену, и никто даже не знает, где мы находимся. И пусть такое поведение не делает чести владычице эйсин, но она действительно может со мной разговаривать так, как считает нужным.

– Лоэл’ли необходимо узнать об арритах. Мы должны подготовиться к войне с пришельцами.

– Извини, но здесь я ничем не могу тебе помочь.

– Почему?

– В вашем королевстве полно шпионов арритов. По нашим данным их не меньше нескольких десятков.

– Но откуда?!

– Дэйш’ли. Вы не обращаете на них внимания, он могут войти куда угодно и подслушать любой разговор.

– Как такое возможно?

– Часть ваших рабов не совсем те, за кого себя выдают. Они дети арритов и оставшихся на Вэллате лоэл’ли. Внешне, по поведению и другим признакам они неотличимы от обычных дэйш’ли. К тому же в мозгу у них стоит мощнейший блок, и все процедуры, которым вы их подвергаете в Инкубаторе, для этих рабов совершенно безвредны.

– Тогда я тем более должен сообщить об этом отцу!

Владычица эйсин поморщилась.

– Мальчик, не кричи, а то мне придется выпроводить тебя отсюда и наша беседа закончится.

Незаметно сжал за спиной кулаки. Эта женщина права, я веду себя как глупый мальчишка, а не принц. Но с ней просто невозможно разговаривать! Рэйа будто специально выводит меня из себя.

– Если немного подумаешь, то сам поймешь, почему я не могу позволить тебе связаться с таэ Луореном, – сжалилась надо мной эйса.

Почему?.. Почему?..

Я вздрогнул.

– Если в Таэн Лаэссэ действительно есть шпионы арритов, то они, несомненно, есть и при дворе, и в армии, и в исследовательских институтах, – медленно начал говорить я. – Это значит, что арриты знают обо всем, что происходит в мире…

– На Тауре, – поправила меня рэйа Арелина. – И пока еще не все. На территорию моего государства им путь заказан.

– Но все же они знают очень многое. Быстро вычислить вражеских агентов нам не удастся, как и незаметно нейтрализовать их. А значит, арриты поймут, что их вторжение больше не тайна, начнут действовать более открыто и жестко.

– И?.. – подтолкнула меня женщина.

– И, главное, это поставит под удар ваш план. А вы не можете так рисковать.

– Ты не так глуп, как кажется на первый взгляд, – эйса улыбнулась. – Основная твоя проблема в том, что ты лоэл’ли и принц. Ты кичишься тем, кто ты есть, но в то же время сам по себе пока еще почти ничего не представляешь. Если ты сможешь осознать, что, по большому счету, неважно в какой семье ты родился и что за кровь течет в твоих жилах, то сможешь в жизни добиться многого. В противном случае, так и останешься избалованным ребенком… Нет. Не говори ничего, не отвечай. Просто подумай над моими словами на досуге.

Мне хотелось объяснить эйсе, что она не права. Что все совсем не так, как она сказала, и я не такой. Но я понял, если начну говорить, то выставлю себя еще большим идиотом. А потому задал другой, не менее важный вопрос.

– Что будет со мной и с Лэйаной? Вы нас отпустите?

– Ты сам знаешь ответы на эти вопросы. Вы слишком много знаете. Так что придется вам некоторое время побыть нашими гостями.

На этом моя беседа с владычицей эйсин завершилась. Вокруг меня сгустился туман телепорта, и я вернулся обратно комнату. Увидев меня, Ри поднялась с кровати Лэи и, не говоря ни слова, ушла.

* * *

Сестра пришла в себя только к обеду. Да только эта девушка была тенью прежней Лэи. Она стала тиха и задумчива, редко улыбалась и еще реже смеялась. Я не расспрашивал ее о событиях той ночи, но почему-то был твердо уверен, что она все помнит. Целитель говорил, что не стоит беспокоиться, что после произошедшего поведение Лэйаны вполне нормально. Что со временем это пройдет, хотя, скорее всего, такой, как раньше, девушка уже не станет.

После моей аудиенции у владычицы эйсин прошло три дня. Практически все время мы с сестрой были предоставлены сами себе. Раз в день Лэю навещал целитель. Нас кормили, приносили чистую одежду, убирались в комнате. Мы излазили всю башню сверху донизу, несколько раз совершали вылазки на улицу. Но гулять по сугробам, которые чуть ли не по пояс высотой, сомнительное удовольствие, а полетать нам так никто и не предложил.

Жили мы с Лэей теперь тоже одни. В башне хватало пустующих помещений, а потому Ри, Джаред и мальчишка без труда нашли себе комнаты. К слову, ни саму Ри, ни ее спутников мы почти не видели. И если такое поведение со стороны получеловека и его воспитанника меня ничуть не беспокоило, а бы предпочел, чтобы их вообще тут не было, то Ри… Казалось, дикарка избегает меня. Несколько раз я пытался заговорить с девушкой, но ни к какому положительному результату это не привело.

Похоже, Ри на меня все еще злилась из-за тех слов, и я, кажется, начал догадываться почему.

Не то, что бы я считал себя виноватым. Но мне определенно не стоило тогда делиться с Ри своими мыслями. Так что, я решил, что если извинюсь перед девушкой, то от меня не убудет. В конце концов, я сам признал, что она не дэйш’ли, и почти ровня мне.

Дикарка выбрала себе комнату на самой вершине башни. Я только собрался постучать в дверь, как она распахнулась.

Ах да, Ри же достался по наследству этот дар! Она почувствовала… Что именно почувствовала дикарка я додумать не успел, потому что увидел Ри, и все мысли тут же вылетели у меня из головы.

Со времени нашей последней встречи во внешности моей бывшей рабыни произошло одно, но очень существенное изменение. Волосы на голове дикарки поменяли цвет и из огненно-рыжих превратились в серо-голубые… Хотя обозвать таким образом шевелюру Ри – это все равно что сказать, что рубин – это красный камешек. Я не знал как описать этот странный, но, похоже, вполне типичный для эйсин оттенок волос. Одно лишь мог сказать точно, этот цвет Ри очень шел, подчеркивал цвет глаз, оттенял светлую, почти белую кожу и темно-серые, почти черные, ресницы и брови.

– Но как?! – наконец смог сказать я.

– Это мой настоящий цвет волос, – дикарка смущенно и как-то неуверенно улыбнулась. – Чуть ли не с рождения я скрывала его под рыжей краской.