Алексей Войтешик - Посох Времени

Стараясь не задеть тесные ряды низких навесов высоким кувшином, девушка переложила его с одного плеча на другое и вдруг, споткнувшись о согнутого пополам Джеронимо, щедро плеснула тому на спину водой.

Их глаза встретились, и гнев Лонро разом улетучился. Ему даже стало неловко от того, что он заставил девушку почувствовать страх. Необычные синие глаза ее наполнились слезами, а ресницы тяжело вздрагивали. Она тяжело переживала за свою неловкость, а дальше… дальше был туман.

Через сколько времени Туллия вспомнила, что ее ждет отец? Через несколько минут или через час? О чем они говорили?

Она опомнилась, в волнении подняла на плечо полупустой кувшин и скользнула через многоголосую толпу рынка к торговому месту отца. Старик Монецци вылил принесенную дочерью воду на виноград, даже не смочив свое посеревшее от пыли лицо. Одарив Туллию короткой нахлобучкой, он отправил ее обратно к рыночному бассейну.

Девушка брела к центру рынка, цепляясь взглядом за фигуры прохожих: незнакомца нигде не было. Она горько корила себя за то, что испугалось неизвестно чего и сбежала. Более не ожидая подарка от судьбы, Туллия добралась до бассейна, опустила кувшин и вдруг… Замерев от радости, она увидела согнувшуюся над водой знакомую мокрую спину.

В этот день любовь сразила их обоих наповал. Они стали встречаться. Девушка задыхалась от нежности. А Лонро нашел ту, что могла его понять и пожалеть. Что же касалось страсти, то он просто сходил с ума, обладая этой красавицей.

Пусть он был женат, а в его волосах сверкала седина – Туллия с любовью перебирала тонкими пальцами его поредевшие кудри и была на верху блаженства.

Они были слепы, зато те, кто не знал любви и завидовал влюбленным, к сожалению, обладали острым зрением: вскоре об отношениях Лонро и Туллии стало известно всем вокруг – и отцу девушки. Он был не просто расстроен или рассержен – он был напуган. Трудно было представить, какие несчастия могли пасть на голову Ревво Монецци и его семьи, если бы слухи дошли до самого сеньора Луиджи Лонро. Кроме того, возлюбленный Туллии был женат на женщине из дома Гонзага! Гнев сеньоров древнейших знатных родов мог обернуться для бедного винодела страшными бедами. И это могло случиться в любой момент.

Тогда Монецци сам отправился к Луиджи Лонро.

Он сумел добиться высочайшей аудиенции. Старик Лонро принял его в мраморной беседке у ворот, однако дал понять, что торговцу следует быть кратким. Ревво Монецци в глубине своей души все же надеялся, что старый Лонро, как отец отца, поймет его и может даже посоветует, что же им всем дальше делать.

Разве мог он подумать, что, выслушав его, Луиджи впадет в буйное неистовство и будет поносить родного сына словами, которых Монецци не слышал даже от работорговцев.

Когда же гнев старика слегка поутих, он приказал слугам выбросить за ворота помертвевшего от ужаса Монецци и жестко произнес в адрес сына: «Выродок! Позор моего рода! Я не стану терпеть твое расенское слабодушие. Подохни как собака!»

В тот день Джеронимо уехал из дому раньше обычного. Мечта видеть Туллию каждый день сменилась желанием не расставаться с ней никогда. Да и находиться в собственном доме, ставшем для него тюрьмой, было невыносимо.

Добравшись до холмов, он оставил свою колесницу у источника и долго бродил вдоль дороги. Его прекрасный арабский скакун, изнывая от жары и слепней, решил перебраться поближе к воде.

Колесница шумно заскакала по камням и остановилась. Джеронимо обернулся: его жеребец, припав к холодному ручью, жадно пил.

Лонро быстро подошел к лошади и попытался за узду оттянуть от ледяной воды. «Хватит, – ласково приговаривал Джеронимо, – нельзя. Сейчас придет Туллия, поедем ниже по ручью, там будешь пить, сколько захочешь. Туллия будет кормить тебя виноградом…»

Не договорив, Джеронимо Лонро неожиданно рухнул лицом вниз, на рыжие спины мокрых камней. Воды родника окрасились бурым цветом.

Чужак осмотрелся, затем повторным ударом со всего маху вогнал длинный шип ледовой кирки в затылок уже мертвого Лонро и произнес: «Господь отстроил этот мир. В нем есть только каменщики и камни. Ты сделал свой выбор. Будь же камнем».

Войско асура 52 52 Асур – именование царя или главы некоторых народов. народа веров Вулкана подходило к зовущему на помощь граду – Свентограду Рипейскому 53 53 Свентоград Рипейский – один из древних городов Урала (ранее Урал – Рипейские или Рифейские горы). , взятому в блокаду аримами и джунгарами. Желтые люди, чей промысел был разбой и набеги, не раз пытались захватить Белый город летом, но безуспешно. На этот раз они вышли в поход зимой и взяли в облогу Свентоград.

Трудно было распознать теперь в Светозаре-чародее молчаливого белоголового Яра, мальчика, которого много лет назад забрала из расенского скуфа Радмила. Даже тот ромей, что ехал тогда за ними следом к медной стене, не признал его после.

Да, сильно изменился зеленоглазый Яр. Да и не Яр он более. После обряда имярека дорослое имя ему дано Светозар. Высоким поднялся, статным, да и слава о нем, несмотря на молодость, летит над всеми землями асов.

Сам Вулкан чтит его: за волшбу, за чистый разум, а еще за верную руку в любом бою. Верховный Патер дïй 54 54 Д ï й (жен. Д ï са ) – верховный жрец, возглавлявший весь. (У славян деление земли шло по весям – духовно-административно-территориальным округам). Патер – верховный хранитель мудрости. Это древнее слово надо читать в рунической форме: Путь, Азъ (Боги), Твердо, Е – Высшее бытие, Раса – Патер. веров Вершина гордится Светозаром, зовет лучшим из учеников своих.

Именно Вершина настоял, чтобы к Свентограду Рипейскому с войском Вулкана непременно шел Светозар, коему Дïй дал задание важное.

Все, кто был с волшбой связан, знали, что в окрестностях града Белого Великое Древо Времени должно было явить свою ветвь, и коли придет с аримами за той ветвью темный чародей, то след схлестнуться с ним Светозару. Никак нельзя было допустить, чтобы ветвь Древа Времени попала в недобрые руки. Ибо предрекали: ежели случится такое, то грядущая Ночь Сварога 55 55 Ночь Сварога – смутное время, когда рукав галактики Млечный Путь, в котором находится наша планета, будет оставаться в «тени», на территории, где главенствуют темные силы. и вовсе будет для людей непроглядной.

Наказ учителя следут исполнить, но вкруг града Белого неисчислимое ворожье войско в боевые порядки строится, к открытому бою аримы готовятся. Что ж делать?

Светозар призывал в помощь Духов Природы, Богов и Предков, но те оставались безучастными к его посылам. Как ни старался, а духовное око его не зрело поблизости чародея-поединщика. Отвлекали асурова помощника думы безпокойные и душа… душа рвалась назад, к царскому замку, со стены которого украдкой помахала вслед ему отрада сердца – царская дочь Добромила.