Андрей Довгань - Крыса солнце жрёт. Книга 1

Мейнхард почтительно поклонился. Взгляд его выражал лишь учтивость, не больше. Он резко развернулся и оставил леди Эдон одну, потерявшуюся и не знавшую, что и думать. Юноша шел в сторону выхода, когда увидел, что майор Казимир уже находился какое-то время здесь. Старый вояка с недоверием глядел на своего раба, но потом заметил ошарашенное личико дочери графа Эдона и несколько успокоился.

Вук-младший подошел к графу, холодно посмотрел на него.

– О чем говорили? Ты не напортачил? – спросил Казимир.

– Мастер-офицер, будьте покойны. Я объяснился с девушкой. Я не опозорю ни себя, ни вас. Я помню свои клятвы.

Мейнхард хотел идти, но майор схватил его за руку.

– Подожди, парень! Ты – молодец. Правильно поступил. Будут еще на твоем веку птички и покрасивше, – посмотрев на юношу, граф Астур понял, что говорить так не стоило. – Ладно, забудь. Я сказал не то, что надо. Вот, возьми. Я забыл тебе отдать. Это вообще-то надо было сразу сделать, но я не видел тебя пьяным до этого. А ты знаешь, что твоей смерти я не жажду.

Майор протягивал Мейнхарду кинжал, на котором тот принес Казимиру свою клятву.

– Это же ваш?

– Теперь твой. На нем была твоя кровь, когда ты говорил то, что мы оба хорошенько запомнили. Так что теперь он принадлежит тебе по праву. Повесь на пояс и носи все время.

– Как скажете, мастер-офицер, – Мейнхард взял клинок, но глаза его не излучали радости. – Я могу идти?

– Иди. Скоро двигаемся.

Когда третий сын барона Вука ушел, майор подошел к своим подопечным. Они поприветствовали его.

– А где капитан Бейкер? – спросил Питер де ла Крю.

– Да он на улице, – ответил Казимир. – Готовит солдат.

– Мастер-офицер, – вкрадчиво произнес барон Ланге. – Вы дали молокососу кинжал. Я так понял, он теперь все время его будет носить?

– Любишь подглядывать, капитан?

– Нет, – смутился знаменосец Астура. – Просто безопасно ли это? Я понимаю, что парень способный, у вас чуйка на таких. Но все же он – раб. Вряд ли он питает любовь ко всем нам.

– Мне на хрен не нужна его любовь, Ланге! Мне нужны его способности. Не суй свой нос, куда не просят. А если боишься за мою безопасность, так на кой черт тебе твое ружье? Следи за рабом, чтобы не выкинул фортеля. Усек?

– Так точно, мастер-офицер!

– И помни, если ты пристрелишь его из-за своего больного воображения, я тебе нос отрежу. И будешь ты Фердинанд Безносый.

– Все будет хорошо. Я же не дурак.

– Тогда не задавай больше бестолковых вопросов.

Серые глаза графа Астура сверкнули, брови сдвинулись.

– Пора. Думаю, Бейкер всех согнал уже. Да и раб готов. Он – парень расторопный. Выдвигаемся к нашему обожаемому монарху. Долгих лет Готфриду, милостивые государи! – крикнул Казимир.

– Долгих лет его величеству! – откликнулись его подчиненные. Вся компания, гремя оружием, двинулась к выходу.

В углу большого и роскошного помещения стоял дубовый резной стол. На нем в беспорядке валялись пергаменты, книги и карты. На высоком дорогом стуле с изящными подлокотниками сидел мужчина лет сорока пяти. Спина его была прямой, плечи широки, темная борода и усы аккуратно выстрижены. Волосы спускались к плечам, за ними тоже тщательно ухаживали. Небольшая седина тронула их, но это лишь придавало сидящему более мудрый вид. В прямом носе, волевом рте, твердом взгляде, словом, во всех чертах лица, читалось, что личность этого человека была весьма незаурядна. Он медленно перебирал листы, руки его были крепки, движения плавны и спокойны.

В большой и великолепной кровати, которая занимала треть комнаты, вдруг что-то зашевелилось. Из-под одеяла вылезла головка с белокурыми, вьющимися волосами, и ее обладательница широко зевнула. Потом посмотрела своими голубыми глазами на мужчину и заулыбалась:

– Доброе утро! Я думаю, что теперь я смогу даровать тебе еще одного наследника, мой милый.

Мужчина неспешно повернул голову. Окинул девушку проницательным и обжигающим взором. Потом молвил приятным, басистым голосом:

– Когда нас сосватали, ты была ребенком, радость моя. Под столом ползала, я помню это. Словно вчера все было. Я не хотел жениться на ребенке, но такова была воля короля. Теперь не жалею. Ты выросла. Ты – прекрасная и добрая женщина. Мать моего единственного наследника. Могу ли я мечтать о большем? Не разгневает ли это Всемогущего?

– А почему это должно разгневать его ? Мечты сбываются, если думать о них постоянно. И мне кажется, что это как раз его воля. Ты был мне как старший брат, но, когда мне пришло время уже по-настоящему, а не для виду перед всеми, стать женщиной, твоей женщиной, мне не хотелось никого, кроме тебя. Ты стал моей половиной уже не по обязательству, а по любви. Я не была разочарована этим.

– Да, то что случилось с нами, это редкость. Династические браки далеко не всегда бывают счастливыми.

– Печально, что мир так устроен. Но не нам жаловаться, милый мой.

– Я и не жалуюсь. Наоборот, я благодарю Всемогущего. Каждый день. Каждую ночь. Благодарю и боюсь просить чего-то еще. Он и без того, похоже, слишком оберегает меня.

Мужчина встал, заложил руки за спину и подошел к окну. Девушка, звали ее Эрмелинда, легко спрыгнула с постели и в два счета, прямо голой, оказалась за спиной мужа и обняла его. Он изучал какое-то время горизонт вдалеке, потом вздохнул, повернулся и поцеловал Эрмелинду в губы. Она вся напряглась, внутри нее зашевелилось что-то приятное. Мужчина тоже начал чувствовать возбуждение, но долг был превыше всего. Он вернул себе выдержку, нежно отстранил жену и прошептал:

– Не сейчас. Государственные дела не могут ждать, родная.

– Но милый, даже десять минут потерпеть не смогут?

Глаза его были красноречивее слов. Эрмелинда знала своего супруга, прекрасно понимала его душу, несмотря на то, что была младше его почти на два десятка лет. Она понурила свою прелестную головку и сказала:

– Я все понимаю, ты – король. Король никогда не свободен, король лишь наполовину человек.

– Да, это так. Ты хорошо усвоила этот урок. И это очень важно для меня и для тебя. Оденься, Эрмелинда, солнце мое. Иначе мне будет еще труднее, чем сейчас. А я этого совсем не хочу.

Эрмелинда надела свою шелковую ночную сорочку. Готфрид Висболд, а это был именно он, вновь склонился над своим столом и внимательно читал какое-то письмо. Королева еще раз утвердилась в мысли, что, все-таки, ее повелитель очень красивый мужчина. Несмотря на свои сорок пять он был достаточно высок, статен, физически силен. Умное лицо излучало благородство, губы были тонкими, но ничего не было для Эрмелинды слаще этих губ. В синих, глубоких и вдумчивых глазах короля можно было утонуть. Девушка постоянно окуналась в этот водоворот с головой, душой и телом отдаваясь своему избраннику.