Василий Криптнов - Гром гремит дважды

– Ясно, – вздохнул Тао. – Память отбило после процедур?

– Похоже на то.

– Угу. Редко, но бывает… Чёрные Черепахи – это отделение, к которому тебя причислили. Мы с тобой – Чёрные Черепахи, носим ифу чёрного цвета. А есть ещё Белые Тигры, Лазоревые Драконы и Красные Птицы.

– И в чём разница?

– В цвете ифу, – сказал Тао таким тоном, будто я задал совершенно идиотский вопрос.

– А-а, – протянул я. – Понятно.

Поверил Тао сразу и безговорочно. Вполне в духе реальной жизни – навесить бессмысленный ярлык и заставить им гордиться.

– Говорят, это как-то связано с нашими преступлениями, – продолжал Тао. – У каждого отделения свой куратор.

Он странно говорил, как будто сквозь зубы. Когда-то в прошлой жизни я такое слышал.

– Ломает? – спросил я.

– Не то слово, – процедил Тао. – Таблетку не дали, гады. Ещё и отделали…

Я вспомнил, как его «отделали», и беззвучно усмехнулся. Мне досталось куда сильнее. Впрочем, хвастаться побоями не стану.

Мутило всё настойчивее. Я заставил себя подняться и, держась за стену, двинулся в обход. Каменная стена закончилась, когда я сделал первый шаг. После этого пошёл вдоль решётки, которая отделяла меня от Тао. Он тихонько подвывал. Я представил себе, как он сидит, обхватив колени руками, и покачивается взад-вперёд. Меня перекосило от отвращения.

Нет, неправильно. Тао не виноват, что его подсадили на таблетки. Что бы этот парень ни натворил до того, как попал в «школу», такого выбора он не делал, это сделали за него.

– Спасибо, что пытался заступиться, – сказал Тао; ему, похоже, надо было разговаривать, чтобы отвлечься.

– Не люблю, когда избивают беззащитных, – откликнулся я, продолжая свой путь.

Решётка, разделяющая две камеры, закончилась. Опять камень. Угол. И железная дверь в противоположной стене. Возле двери я задержался, глубоко дыша ртом. Нет… Если придётся глотать таблетки – я тут долго не протяну. Зря устроил это представление в столовой. Спрятать таблетку – пара пустяков. Я ведь уже так делал. Делал?..

– Я не беззащитный! – заорал Тао так, что я вздрогнул.

– Как скажешь, – пробормотал я, решив его не одёргивать. Последнее дело – пытаться говорить с наркоманом, как с нормальным человеком. Кто бы ни сделал за него этот выбор.

– Я много тренируюсь, – неизвестно кому с жаром доказывал Тао. – В следующий перепрофиль пройду испытание и стану борцом!

– Что за перепрофиль? – Мне тоже было легче говорить, это отвлекало от тошноты.

– Первый день месяца, когда можно сменить работу. Надо только пройти испытание.

– Ясно. А зачем тебе становиться борцом?

Я вспомнил отожранные туши борцов, сидящих в столовой, мысленно сопоставил с Тао и покачал головой. Впрочем, то, что я видел в зеркале, выглядело ещё смешнее. Как говорится, «соплёй перешибёшь».

– Как же! – воодушевился Тао, ухватившись за новую тему, которая, похоже, была его излюбленным коньком. – Борцы – свободные люди.

– Серьёзно? Чего же они тут сидят?

– Ты не понимаешь! – Тао, судя по звуку, вскочил и положил руки на решётку. – Они свободны от работы.

– И от уплаты налогов, – пробормотал я.

– Что?

– Ничего. Чем, говоришь, они занимаются?

– Тренируются с учителем Вейжем. Выступают на турнирах, защищают честь школы. Они первыми ходят в душ, и в столовой для них – самая лучшая еда.

Это я уже заметил. У борцов в мисках были куски мяса, а у меня – только рис и овощи. Которые, к тому же, упорно просятся наружу.

– Борцы сами выбирают себе соседей по комнате, – вдохновенно продолжал Тао. – И комнаты у них больше. А ещё есть общая комната, где они сидят и играют в маджонг после отбоя. Им можно пропустить молитву. Можно даже взять любую девушку!

– И кого ты себе наметил? – спросил я, двинувшись дальше. Решил обследовать помещение до конца.

Угол, ещё одна решётка – но соседняя камера, судя по всему, пуста. Сколько их тут, интересно?

– Н-никого, – смутился Тао. – Я просто так говорю.

– Ясно.

Почему-то вспомнилась Ниу. Пожалуй, из всех виденных здесь девчонок, она была самой красивой – по крайней мере, на мой вкус. И каково ей жить здесь – где любой борец может взять её, не спрашивая согласия? Впрочем, чёрт их, китаянок, разберёт. Может, для Ниу это обычное дело. Может, даже гордится, если выбирают её.

– А ещё борцов возят в город, – добавил Тао.

Он явно изливал мне душу, делился мечтой. А мне не нужна была его мечта, я хотел только информацию.

– А что бывает, когда у счастливицы округляется живот? – спросил я.

Тао, похоже, не сразу понял, что я имею в виду. Я уже испугался, не придётся ли читать ему лекцию о последствиях половых сношений, но тут до него дошло. Тао рассмеялся:

– Такого не бывает! Из-за наших таблеток.

Мог бы и сам догадаться.

В углу я наконец споткнулся об то, что искал. Металлическое ведро брякнуло. Я опустился на пол, поставил ведро между ног и, склонившись над ним, засунул два пальца в рот.

– Тебя тоже уже ломает? – удивился Тао, вежливо переждав, пока меня выворачивало. – Не успел принять таблетку? Кстати, за что тебя вообще?

– Не хотел принимать таблетку, – сиплым голосом ответил я.

Не сказать, чтобы резко полегчало, но, по крайней мере, теперь я чувствовал, что эта дрянь меня больше не отравляет. Осталось переждать симптомы.

– Они тебя заставили выпить, да? Воспитатели?

– Угу.

– А почему тебя выворачивает? Заболел?

– Я не переношу наркотики, – сказал я, сам с удивлением слушая свои слова. – Они на меня не действуют. Вернее, действуют, но – вот так. Боль. Тошнота. Жар, озноб – всё, что угодно, кроме того, что положено.

– Странно, – недоумевал Тао. – Обычно у всех так бывает, если пропустишь таблетку.

– Вот видишь. У всех сначала кайф, потом – ломка. А у меня – только ломка. – Помолчав над вонючим ведром, я добавил: – Поэтому я ненавижу дурь. И всех, кто на ней сидит. Всех, кто её толкает на улицах. В школах, универах, клубах и кабаках…

Каждая фраза была откровением. Я тоже изливал сейчас душу, только не Тао, а самому себе. Память всё ещё скрывалась за семью печатями, но то, что я говорил, было важнее памяти. Что-то из области любви или веры. Не поддающееся законам ума. Просто существующее.

– Всё равно таблетки глотать придётся, – сказал Тао.

– Посмотрим, – буркнул я и отодвинул ведро в сторону. – А что нужно, чтобы стать борцом?

С отравой разобрался, но теперь передо мной встала другая проблема: обезвоживание. Казалось, все кишки разом ссохлись и слиплись в ком. Горло горело.

– Продержаться три раунда против одного из борцов, – сказал Тао.

– Ну тогда у меня плохие новости, – сказал я, опять вспомнив здоровяков из столовой. – Месяца на подготовку тебе не хватит.

– Да пошёл ты! – Тао ударил по решётке. – Главное – сила духа. Я сказал, что пройду – значит, пройду. Понял меня?