Кристи Голден - World of Warcraft. По ту сторону Темного портала

Его покрытая черной татуировкой челюсть распахнулась во всю ширь, и яростный, невыносимый вопль пронзил воздух. Ему вторил низкий, басовитый крик Хуркана. Вождь Костеглодов закрыл своими огромными руками уши, из которых потекла кровь, и, корчась от боли, рухнул на колени. Кровь брызнула из его носа и глаз, потекла из раскрытого рта. Легендарный боевой клич Грома перешел в победный хохот, Кровавый вой описал ровную дугу, и голова Хуркана свалилась с его широких плеч.

Тело еще несколько секунд продолжало двигаться, помахивая руками. Затем оно замерло, словно прислушиваясь к своим ощущениям, наклонилось вперед и упало на землю. Там оно и осталось лежать, слегка подергиваясь.

Гром, довольно скалясь, уставился на труп, а затем пинком перевернул его. К счастью, то, за чем он сюда явился, не пострадало. Секунду Адский Крик просто смотрел на череп, вспоминая Гул’дана, вспоминая Нер’зула. Вспоминая все то, что произошло за последние несколько лет. Затем он достал из сумки на поясе плотную ткань, набросил ее на череп и осторожно поднял ужасный предмет. Прежде, чем Гром отправился в путь, с ним поговорил Терон Кровожад – рыцарь смерти предупредил воина, чтобы тот не прикасался к черепу напрямую. Гром недолюбливал рыцаря смерти и не доверял этому противоестественному существу, которое каким-то образом вернулось из мира мертвых и поселилось в трупе человека. Но все же он прислушался к его предупреждению. Гул’дан был достаточно опасен при жизни, и Гром вполне мог поверить в то, что даже после смерти его останки сохранили силу.

Выпрямившись, с Кровавым воем в одной руке и с сумкой в другой, Гром посмотрел на собравшихся орков.

– Кто теперь станет говорить от имени Костеглодов? – громко и с нажимом поинтересовался он.

Высокий орк могучего телосложения растолкал других и вышел вперед. На нем был пояс, сделанный из хребтов орков, и наручи, изготовленные из позвонков огра. На одном плече он тащил тяжелую шипастую дубину.

– Я – Тагар Хребтолом, – гордо объявил орк, хотя на мгновение, когда его взгляд упал на труп Хуркана, ему стало не по себе. Затем он повернулся к Грому. – Теперь я возглавлю Костеглодов.

Гром помахал сумкой.

– Я забрал череп. А теперь я спрашиваю тебя, Тагар Хребтолом, к кому ты присоединишься – к нам или к Хуркану?

Новый вождь клана Костеглодов заколебался.

– Прежде, чем я отвечу, я должен спросить тебя, Гром Адский Крик. Ты просишь нас присягнуть Нер’зулу. Почему ты сам решил так поступить? Когда-то ты говорил, что все наши проблемы из-за него!

Так значит этот бугай не так глуп, как кажется. Гром решил, что он заслуживает ответа.

– Все наши проблемы действительно из-за него, – кивнул Адский Крик. – Именно он передал власть этому предателю, – вождь снова махнул сумкой, – и позволил Гул’дану беспрепятственно творить все, что тот только пожелает. Но до этого Нер’зул был хорошим и мудрым советником для кланов. А еще он первым создал Орду, что стало для нас великим достижением.

Сегодня я следую за ним, потому что он поклялся заново открыть Темный портал. Я должен был пройти через него прежде и сойтись в битве с людьми на Азероте, но Гул’дан не дал этому свершиться. Теперь у меня снова появился шанс сделать это. – Гром рассмеялся. – Нер’зул сказал мне, что череп Гул’дана необходим для ритуала, который откроет портал. Меня греет мысль о том, что Гул’дан, который не позволил мне отправиться туда, теперь предоставит мне эту возможность. Именно поэтому, Костеглод, я поддерживаю Нер’зула.

А теперь… выбор за тобой. Присоединись к Орде. Или… – он снова поднял Кровавый вой и раскрутил его так, чтобы топор запел прерывистую песнь крови и хаоса, – …мы вырежем вас всех до последнего молокососа. Прямо сейчас.

Он запрокинул голову и заревел, позволяя пульсации в черепе овладеть им. Его воины громко поддержали своего вождя, затопали ногами и начали размахивать оружием, попадая в ритм. Вскоре вся долина дрожала от их песни.

Гром облизал губы, поднял топор, а затем снова посмотрел в широко распахнутые глаза Тагара.

– Так что же ты выбрал? – прорычал он. – Кровавый вой жаждет снова издать свой крик. Чью же плоть он попробует следующей – человека… или Костеглода?

– Что-что? – Туралион, генерал войск Альянса и паладин Серебряной Длани, в полном недоумении уставился на сидевшего перед ним крошечного человечка.

– У нас проблема с крысами! – воскликнул гном.

Туралион медленно произнес:

– Когда вы сказали, что столкнулись с дикими хищниками, из-за которых все строительство подземной железной дороги может пойти под откос, я решил, что дело в подземном озере или в живности, которая в нем водится… – Туралион замолчал. – Но ты сказал «с крысами»? Я не ослышался?

– Конечно! – механик Гелбин Меггакрут, возглавлявший проект создания инженерной системы по перевозке пассажиров, которая должна была соединить Штормград и Стальгорн, содрогнулся. – Ужасные твари, эти вредители. Мы нашли несколько тел, и они были во-о-от такой длины ! – Меггакрут развел руки в стороны примерно на шесть дюймов. Конечно, в сравнении с его крошечным тельцем размер казался внушительным, но все же… неужели инженер позвал генерала Альянса на срочное совещание из-за проблем с крысами?

Туралион все еще не знал, что думать о гномах – малютках, которые были хорошими друзьями дворфов. Встретив Меггакрута, который пришел в Штормград несколько лет назад с рекомендацией от самого короля Магни Бронзоборода, паладин решил, что они интересный народец. Меггакрут быстро говорил и использовал термины, которых Туралион никогда прежде не слышал. Он показался паладину очень жизнерадостным человечком. Представитель гномов, даже стоя во весь рост, не доставал Туралиону до бедра, и сейчас просто тонул в огромном кресле, в котором устроился. Стол оказался на уровне его ярких глаз, и в какой-то момент Меггакрут с досадой вздохнул и просто залез на него, чтобы показать что-то на чертежах, которые разложил в первые две минуты после прибытия.

– Они наводнили весь прототип и перегрызли провода здесь, здесь и здесь, – продолжал Меггакрут, тыча крошечным пальцем в чертежи. – Если мы попытаемся оттащить его или починить, то из-за этих тварей потеряем еще больше славных парней. Последняя команда, которую мы отправили туда… в общем, от них мало что осталось. – Его большие глаза стали очень печальными.

Туралион кивнул. Когда кто-то впервые выдвинул идею проложить железную дорогу, она показалась ему гениальной. Это было почти сразу же после Второй войны. Штормград постепенно восстанавливался, но процесс шел медленно – путь от него до Стальгорна был долгим и опасным, и король Бронзобород оказался крайне недоволен тем, как долго материалы доходили до его союзников. Тогда Туралион подумал, что ему никогда не понять всего этого. Да и сейчас каждый раз, когда Меггакрут докладывал ему о проделанной работе или о возникших проблемах, он испытывал то же самое чувство. Туралион был паладином, его воспитывали как жреца, а затем по воле судьбы он стал воином. Он и об обычном-то строительстве знал совсем немного, а эта «железная дорога» и вовсе казалась командиру Альянса чем-то непостижимым. Особенно когда Меггакрут тараторил с такой скоростью.