Фельдмаршал Пёсель - Кольцо предательства

– Не бойся, милая, – женщина с ласковой улыбкой поставила на стол миску, в которой исходило паром жаркое, – тебя здесь не тронут. А если кто-то и попытается, мой муж быстро выдворит этого наглеца взашей, – она поправила свой передник, руки у неё были сильные и большие, да и сама она была крепко сложена при своём высоком росте.

– И всё же, вам не стоило… – Мира попыталась робко возразить, но была прервана.

– Нет уж, никуда я тебя не пущу без обеда! Ты меня на ноги поставила, дочку мою, стрекозу непутёвую, спасла, а сама – кожа да кости! – женщина возмущённо упёрла руки в боки. – Местечко у нас, конечно, не тихое, но эти пройдохи здесь, чтобы отдыхать – они за это немалые деньги платят. Пусть они и враждуют друг с другом, но просто так в потасовку не полезут. Хорошая драка здесь – редкий гость… батюшки! Я же и для твоего-то друга гостинец припасла! – женщина встрепенулась и быстро направилась к одной из дверей.

– Эгей, хозяйка! Ещё вина! – заплетающимся языком тут же обратился один из гостей.

– Будет вам вино, – мимоходом кивнула женщина, смерив того недовольным взглядом, и скрылась за неприметной дверью. Вернулась она уже с парой тёмных бутылок и мешочком за поясом: алкоголь ушёл к одному из самых шумных столиков, а мешочек оказался на столе перед Мирой. В раскрытое окно тут же вспорхнула птица.

– Ты смотри, каков красавец! – женщина восхищённо всплеснула руками. – Я таких больших и не видала! Что же это за пернатое чудо?

– Сокол, – Мира улыбнулась чужому восторгу, – его зовут Фин. Это ведь для него орешки?

– Сокол? Не знала, что такие крупные бывают… Ой, – женщина спохватилась, – он же орехи не ест, наверное, раз уж сокол? Я и не подумала, – было видно, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки, – так себе возьми, орехи в пути полезны. Ты-то поди не всегда и поесть успеваешь, а орешек съела – и уже не такой голодной будешь охотиться.

– Да, спасибо, – Мира ощутила, как щёки чуть приподнялись в новой улыбке, более широкой и радостной, но настроение тут же испарилось от неожиданно громких хлопков и очередного завывания.

– Ну, милая, кушай, – женщина сердито отвлеклась на шум лёгким поворотом головы, но сразу же посмотрела на Миру, и взгляд её стал дружелюбнее. – Отдыхай, сколько посчитаешь нужным, а меня гости заждались. Что-то нужно будет – зови, не бойся!

Мира вздохнула, глядя в спину удаляющейся хозяйке: всё же рядом с ней было гораздо спокойнее. Но пряный аромат мяса отвлёк от мрачных мыслей, и Мира принялась за обед.

Низкий короткий скрип заставил дёрнуться, грохот рухнувшего тела – оглядеть зал в поисках угрозы.

Это было почти в центре. Какой-то мужчина с рыжей бородой сидел на полу, потирая явно ушибленный копчик. Чуть дальше шёл громила со стулом в руках.

– Ты чё творишь-то?! – рявкнул кто-то из товарищей рыжего, но здоровяк со стулом даже не дёрнулся.

И в тот же момент раздался ещё один скрип и грохот, но уже у соседнего стола.

– Да вы совсем оборзели?! – это уже выкрикнули другие мужики, когда второй верзила тоже выдернул стул.

Но всего один недружелюбный оскал, опущенная на рукоять меча ладонь и короткая фраза «Пасти завалили» – и вот хмурые посетители недовольно опустились на свои места.

– Уроды, – послышалось за соседним столиком, и Мира, коротко оглядевшись, поняла, что на эту компанию недобро косился едва ли не весь зал. Но никто ничего не мог сделать: снаряжение этих громил было куда внушительнее любого из присутствующих. Ну, почти любого.

Мира вспомнила эту компанию. Когда они с хозяйкой только вошли в таверну, один из этих здоровяков сшиб плечом какого-то беднягу, тут же попытались вступиться товарищи, но их остановил второй здоровяк, выхватив меч. Он ещё сказал что-то грубое, вроде «Хлебайте своё пойло молча, пока языки не поотрезал». Хозяйка тем двоим ещё замечание сделала, но, похоже, они о нём быстро забыли – даром что извинялись.

Тем временем, громилы остановились у стола, за которым сидел один-единственный мужчина. С грохотом приземлив стулья, они, как скалы, сдавили незнакомца с двух сторон, плотно зажав плечами.

К столу подошёл ещё один человек, третий из той неприятной компании. Мира решила его рассмотреть – слишком уж он выделялся на фоне всех остальных посетителей.

Первое слово, которое пришло на ум при виде этого человека – «туча».

Мира про себя отметила, что на его месте с такими формами не стала бы выбирать блестящую ткань для одежды. Да и тон был слишком светлым и только подчёркивал недостатки фигуры. Конечно, голубой цвет выглядел красиво и свежо, но не в его случае, да и блеск явно прибавлял лишнего веса. Мира в голове быстро накидала несколько вариантов того, какие бы оттенки лучше подошли…

А потом её одёрнул Фин. Мира со вздохом признала, что и в самом деле начала увлекаться, и потому решила разглядеть лицо неизвестного – всё равно он как-то долго молчал и выразительно рассматривал незнакомца за столом.

Лицо тучи выделялось на фоне всех остальных, и потому было бы очень интересно набросать его портрет в альбоме. Только чуть позже.

Мира пригляделась, изо всех сил запоминая самые выразительные линии и формы.

Чужой подбородок терялся в складках шеи, напоминая вместе с головой тело упитанной гусеницы. Пальцы были пережаты золотыми кольцами, будто перетянутые нитями колбаски, а губы блестели спелыми вишнями от жира только что съеденного мяса, о чём недвусмысленно намекало небольшое пятно жира на груди.

Вдруг толстяк поморщился, будто вляпался рукой в грязь.

– Позволь представиться, – наконец-то начала «туча», смешно растягивая гласные, – моё имя…

– Свали, – раздалось короткое и усталое от незнакомца, который совершенно спокойно подхватил вилкой полупрозрачный ломтик копчёной вырезки.

От представленного солоноватого вкуса захотелось пить.

Толстяк так смешно хрюкнул, подавившись воздухом, что Мира поперхнулась компотом.

– Я говорю: меня зовут, – от голоса толстяка она поморщилась, вытирая подбородок: слова были какими-то резкими и скрипучими, будто когти, дравшие металл.

– Да мне насрать, – перебил незнакомец. И лицо толстяка вдруг покраснело, став походить не на гусеницу, а на огромный спелый томат.

Жаль, лица незнакомца не было видно: он сидел спиной к Мире, и единственное, что она могла разглядеть – тёмный мех наплечника и светлые волосы, собранные в низкий хвост.

– Меня зовут Фридрих Шестнадцатый! – люди за соседними столиками дёрнулись от резкого вскрика. Но дёрнулись в предвкушении какого-то зрелища. – И я буду тем, кто получит награду за твою голову! Понял ты, свинья бестактная?! – казалось, «туча» вот-вот задохнётся то ли от гнева, то ли от лишнего веса.