Иван Горячев - Черное пламя. Падший ангел

Крит открыл глаза и стоял на крыше небольшого дома. Он не понимал, почему всегда переносится на крыши, но был этому рад. В долине вовсю палило солнце, а здесь оно лениво поднималось из-за горизонта. Радость охотника стала ещё больше, так как некоторое время он легко мог прятаться от посторонних глаз. Крит погрузился в мысли о Мире – давление в груди было невероятно сильным, значит она где-то рядом. Прямо перед собой он увидел знакомую вышку линий электропередач, а перед ней стоял пятиэтажный дом, тот самый, где жила она. Не всё человеческое ушло от него, коль ему удалось найти свою любимую так быстро. Внимательно изучив местность внизу и, убедившись, что никого нет, Крит перепрыгнул на соседнюю крышу. Он плавно опускался в стене до второго этажа. Пройдя сквозь дверь, охотник оказался на пороге квартиры. Окна были занавешены, и солнечный свет слабо пробивался в комнаты. В квартире спала Мира и её родители. Без всякого риска Крит вошёл в её комнату и растворился в стене, высунув из неё только своё лицо.

В небольшой комнатке царил лёгкий беспорядок. На рабочем столе были разбросаны книги, на полках в шкафу валялись вещи. Шторы на окнах были закрыты. Посередине комнаты стояла двуспальная кровать, где крепко спала Мира, обняв подушку. Сейчас Крит находился от неё всего в паре метров и не мог подойти. А как хотелось её обнять, рассказать всё, что произошло, объяснить, какую цену он заплатил за её жизнь. Сердце демона должно было наполниться светлыми чувствами: радостью, надеждой, любовью, – но его сковал один лишь страх. Страх того, что Мира его не примет, что не поверит ему и даже не узнает. А если бы узнала, поверила, приняла бы? Смогла бы она смириться с тем, что светлый и весёлый молодой парень превратился в тёмного демона, который ничего не чувствует и несёт смерть всему живому? Страх и желание встречи боролись в нём, в такой растерянности он никогда не был. Через несколько минут колебаний Крит сказал про себя: «Не сейчас», – и, опустив голову, поднялся на крышу, бросив очередной последний взгляд на любовь всей своей жизни. Он убедился в главном: Мира жива и здорова, её жизни ничего не угрожало. Крит даже не обратил внимания на телефон, лежавший на полу у кровати, на то, что большинством книг были телефонные справочники. Мира искала его, звонила его родным, друзьям, в больницы и морги, она так же нуждалась в нём, как и он в ней. Любовь ещё связывала эти души.

Солнце уже выглянуло из-за горизонта, и его лучи заливали светом спящий город. Крит сидел посередине крыши с опушенной головой. В его сердце нарастал гнев по отношению к себе, а разум опутывала мысль, что с Мирой им не быть вместе. Солнечный свет испарил его лохмотья и плащ, оставив Крита с голым торсом. Он осмотрел своё тело, и ярость достигла критической точки: Крит рванулся с места и с неистовым криком снес спутниковую тарелку, она чуть было не упала с крыши. Он резко вертел головой, ища, чтобы ему ещё разнести, но внезапно его отвлёк низкий спокойный голос.

– Что ты разорался? Людей разбудишь, – Грегориан стоял позади Крита и поправлял свой капюшон. Крит мгновенно развернулся и с таким же воплем кинулся на демона. Грегориан легко ушёл с линии атаки, ударив Крита в живот, да так сильно, что тот сложился почти вдвое. После чего этой же рукой перебросил его через себя и впечатал в крышу.

– Выпустил пар? – так же невозмутимо спросил Грегориан. Крит, всё ещё лежа на спине, с отвращением к себе ответил:

– Я не смог раскрыться перед ней, я побоялся увидеть её реакцию! Ты был прав – нам не быть вместе, – Крит поднялся, и ярость опять разгорелась в груди. Он полностью потерял над собой контроль и хаотично бил своего хозяина, истошно вопя:

– Почему ты был прав!? Почему ты всегда всё знаешь?! Зачем ты сделал это со мной, почему!? Лучше бы ты убил нас обоих, а не…, – Грегориану надоела эта истерика и он, блокируя очередной удар, схватил своего импульсивного слугу за горло.

– А я ничего и не делал, ты сам это выбрал, по своей воле, – отбросив Крита назад, он продолжил, – ты знал, что я запретил тебе к ней приходить. Смотря на твои хладнокровные убийства, я предположил, что все человеческие чувства покинули тебя, очевидно, я ошибся, – Грегориан задумался. Успокоившись, Крит встал и продолжил диалог:

– Не во всём.

– Ах, это.… Да, здесь я был совершенно прав, – задумчиво говорил демон, – так вот, ты нарушил мой приказ, пришёл к ней, увидел, что ты почувствовал? – Крит, немного колеблясь, растерянно ответил:

– Я убедился, что с ней всё хорошо, она жива, здорова, – Крит пытался вспомнить свои ощущения, когда он смотрел на Миру, тогда Грегориан повторил вопрос:

– Что ты чувствовал? – глаза Крита рассеяно бегали и остановились, когда он понял, что его хозяин опять оказался прав. Охотник с ужасом прошептал:

– Ничего! – и действительно ничего, кроме страха и злости. Человеческая сущность медленно, но верно покидала его, лишь разум цеплялся за привычный порядок вещей, Крит больше не любил, он только думал, что любил. Пока он не мог смириться с этим, и будет пытаться перебороть демона внутри себя. Грегориан тихо подошёл к своему слуге, обнял его за плечи и произнес:

– Пойдём, новое задание отвлечёт тебя от переживаний. – Крит ничего не ответил и не пытался препятствовать, и оба демона исчезли с крыши дома, освещаемого солнцем.

Они вновь оказались на утесе в долине. Как только они зашли в пещеру, Грегориан попросил Крита снять перчатку. Взяв перчатку, он прислонил её к груди, и субстанция из кристаллов плавно впиталась в тело Грегориана. Затем он бросил перчатка обратно Криту.

– Что ты сейчас сделал? – с интересом спросил охотник.

– Я поместил души в себя, затем передам их дальше. Помнишь, ты спросил меня, придётся ли тебе убивать невинных людей?

– Да.

– Так вот, тебе придётся их убивать, – брови Крита нахмурились, а Грегориан продолжил, – чистые души обладают более мощной энергетикой. Обычно это дети, девственницы и служители Господа. В твоём случае два последних вместе.

– Ты хочешь, чтобы я убил монахиню!? – возмущенно возразил Крит.

– Да, её зовут Аделина, служит в католической церкви при монастыре. Вот более точные координаты, – Грегориан дал охотнику записку, – сам знаешь, пойдешь, когда наступит ночь. – Грегориан развернулся и собрался уходить, как Крит внезапно заявил:

– Я не стану этого делать! – твёрдо сказал он.

– Тебя никто не спрашивает! – аналогично ответил Грегориан, – и, кстати, в детстве на неё уже покушались, так что девушку могут охранять.

– Люди мне теперь не опасны – безразлично отрезал охотник.

– Охранять могут не только люди, – сказав это, он исчез из пещеры.

Крит недолго смотрел на место, где был его хозяин, а затем ударил по камню, разбив его на несколько кусков. Разумеется, убивать невинного человека Криту не хотелось, а если её кто-то защищает, то им придётся сражаться, не имея никаких шансов на победу. Но он должен был повиноваться, иначе умрёт он и Мира, хотя в некотором смысле для Крита, Мира уже умерла. Быстро надев перчатку, Крит посмотрел на адрес в записке и двинулся к краю скалы. При солнечном свете охотнику требовалось сильнее концентрироваться на месте назначения, и он решил проговаривать про себя не только город, но и имя жертвы. Новый метод сработал, и вскоре ветер рассеял, оставшееся от Крита облако дыма.