Ольга Гребнева - Волчий Рубин

Когда гневная тирада коменданта иссякла, священник выдержал паузу и произнёс абсолютно спокойно (только гематитовые камешки побежали меж пальцами совсем стремительно):

– Я имею все полномочия, чтобы приказать вам не только отдать мне этого арестанта, но и самому проследовать прямо до пыточной Трибунала. – Бусины противно скрипнули друг об друга.

– Покажите мне распоряжение с личной подписью и печатью его высокопреосвященства Гаэтано, в котором написано, что он доверяет вам забирать подозрительных заключённых из моей тюрьмы. Без его указания ваши слова для меня – простое сотрясание воздуха, монсеньор Лоренцо. Я, как никак, не простой солдат, на меня авторитетом не надавишь!

Брови инквизитора сдвинулись, заломив глубокую складку на лбу, тонкие губы выплюнули, словно проклиная:

– Это ваше последнее слово, Кардаччи?

Глава 1.4

Влад переводил взгляд с одного из спорящих на другого, думая чья сторона ему выгоднее. «Если заберут к инквизиторам, то оттуда мне скорее всего живым не выбраться. Но можно попытаться совершить побег, пока будут перевозить… А если победит комендант, то, может, он в пику соперникам меня совсем освободит? – пригляделся к жёсткому, будто из старого дерева вырезанному, лицу сеньора Кардаччи. – Нет, этот не отпустит»

Священник и комендант перешли от стадии завуалированных оскорблений к открытой перепалке. На пленника они не смотрели. В кабинете больше никого не было, охранник остался снаружи. Вот и шанс. Пусть безумный, пусть мизерный… Влад прислушался к ощущениям в теле: конечно, рёбра и челюсть продолжали ныть, но в целом самочувствие было вполне терпимое. «Была – не была. Грудь в крестах – или голова в кустах!»

Краем глаза Лоренцо заметил движение. «Немой» стремительным броском приблизился к столу, мраморная чернильница мгновенно оказалась в его руке и, плеснув фиолетовым содержимым, полетела в лоб коменданта. Тот с расширившимися от неожиданности глазами попытался отклониться, но не успел и поймал снаряд в скрывавшуюся под бородкой челюсть.

Лоренцо, ещё не остывший от внезапно прерванной перебранки, выбросил правую руку ладонью вперёд, в сторону взбунтовавшегося пленника, посылая поток неоформившейся энергии. Просто чтобы задержать приближение противника. Одержимый покачнулся, но не упал. Удар кулаком сбил Лоренцо с ног.

Отправить в нокаут первого оказалось довольно просто, в силу эффекта неожиданности. Давно примеченный тяжеловесный письменный прибор отлично исполнил роль метательного снаряда. Но священник, которого Влад не посчитал серьёзным противником, как выяснилось, был способен не только перебирать чётки и сверлить оппонента пристальным взглядом. Если раньше исходящая от него сила была тёплой и почти мягкой, то сейчас рванула жарким ветром, опалила невидимым пламенем. Влад невольно споткнулся на ровном месте и с большим трудом дотянулся, чтобы вмазать с размаху по худощавому надменному лицу инквизитора.

Оба тюремщика валялись без сознания, хотя бы на некоторое время выведенные из игры. Влад выдернул из ножен на поясе коменданта кинжал. С каким никаким оружием в руках всё уверенней себя чувствуешь. «Жаль, что не автомат…»

Дверь распахнулась, охранник, привлечённый непонятным шумом, решил проверить, всё ли в порядке. Расстояние до него было приличным, да и уложить одним ударом дюжего детинушку, который привык скручивать всяких буйных арестантов, – нелёгкая задача. Тем более, что в боку у Влада снова проснулась дёргающая боль, а после магической атаки появился неприятное покалывание в затылке.

Охранник потянул меч из ножен, удивлённо перескакивая взглядом с задержанного на коменданта, потом на инквизитора. Чувствуя, как в мозгу клубится бесшабашная, сумасшедшая отвага, заглушающая глас разума, Влад кинулся к врагу в надежде успеть до того, как тот вытащит клинок. Меч действительно не успел занять в ладони боевого положения и возмущённо зазвенел об пол, когда беглец пнул стражника по запястью. Солдат проворно отскочил в сторону, пропустив нападавшего мимо себя, и ударил кулаком. Завязалась потасовка: Влад был быстрее и использовал неизвестные в этом мире приёмы самбо, а его противник – сильнее и опытнее в кулачном бою. Они обменивались ударами с переменным успехом, а Влад всё никак не мог вовремя подставить кинжал, чтобы утихомирить охранника навсегда.

Очередной выпад стражника попал в ухо Влада, и он пропахал локтём по камню, с треском разрывая камуфляж и счёсывая кожу. Солдат тут же склонился, чтобы обезоружить и связать пленника, но напоролся на лезвие. Влад выкарабкался из-под тела, уже не в состоянии радоваться удаче. Да и веселиться было, честно говоря, рановато.

Оттуда, где в кресле полулежало бессознательное тело сеньора Кардаччи, раздался скрип и характерный хищный щелчок. Влад упёрся взглядом в кровожадно блестящее трёхгранное остриё арбалетного болта. Комендант, кряхтя, потирал пострадавшую челюсть, но другой рукой твёрдо целил бунтарю в грудь.

Влад застыл на месте, про себя матерясь, на чём свет стоит. «Теперь точно упекут в такую темницу, откуда не выберешься. Как же там Лионелла, Конрад? Они на меня надеются, а я, идиот, всё запорол!» – хотелось завыть от бессилия.

– Лучше не дёргайся, а то я всегда нервный становлюсь, когда мне по морде съездят, – слегка невнятно сказал Кардаччи. Инквизитор, постанывая, поднимался с пола.

– Я же говорил, монсеньор, что это мой клиент. Типичный уголовник. Не стал ведь колдовать, заклинаниями там смертельными пулять, а по-нашему, по-солдатски – кулаком в рыло. Так что никуда я этого бандита не отпущу, а развязыватели языков всяким немым и под моим началом найдутся не хуже, чем в Инквизиционном Трибунале. – Комендант благодушно наблюдал, как подоспевшие стражники заворачивают Владу руки. Да и вид наливающегося сизым фингала под глазом святого отца изрядно поднял ему настроение. – В камеру его, – махнул он рукой и бережно разрядил арбалет.

– Кардаччи, ты ставишь под угрозу и себя, и всех честных христиан, покрывая еретика!

– Всего доброго, святой отец, – злорадно улыбнулся начальник тюрьмы. – Надеюсь вас нескоро увидеть.

– Я вернусь завтра, – скрежетнул зубами Лоренцо. – И не только за этим одержимым…

Ветром дохнуло от инквизитора, он сжал кулак, загоняя силу внутрь, и вышел из кабинета.

На этот раз Влада определили в большую камеру, где содержалось несколько других арестованных. Пара нищих в неопрятных лохмотьях расположились в самом дальнем углу и вполголоса переругивались. Грозного вида головорез с багровой полосой шрама через лоб тщетно пытался разобраться с замком на наручниках, ковыряясь в нём какой-то щепочкой. За этими попытками, скалясь, наблюдал мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати. Малец прикладывал к синяку на скуле монетку, но денежка была явно меньше больного места. Под окном в луче яркого закатного солнца кружилась в беззвучном танце босая девушка, кивая в такт только ей слышной музыке.