Ильяс Сибгатулин - Сказания Заморавии

Он был в клетке. И боялся.

В то время как Танкрас заперся в своей башне, Чёрные Эрроны устроили бесчинства в стране вардоков. Они убивали заблудившихся торговцев, растерзывали диких вардоков, грабили богатые караваны людей Риверленда.

Но один раз, возле Самайи, им попался караван, который вели гномы.

Эрроны напали на них. Но гномы дали отпор. Да такой, что два Эррона погибли от обоюдоострых секир гномов!

Но всё же Всадники тьмы разграбили караван и убили гномов.

Так они уничтожали всё, что попадалось им, пока в один день не увидели летящего ворона. Это Урмак отдал самоличный приказ. И Эрроны, подчинившись, перестали устраивать резню и ускакали на юг. Там, между притоками Вэна и руслом Глиндина, стали ждать они возвращения Радагаса.

Тьма. Кромешная страшная тьма. И лишь два всполоха света. Блеск от лезвия кинжала в животе моего мёртвого брата и свет факела на стене спальни.

Сон, терзающий мою душу и моё сознание.

Но теперь тела матери и брата исчезают, растворяются.

И теперь остались только я и мой отец.

Я лежу на полу, рядом с кроватью. Отец стоит надо мной, как стоял над матерью. Он пытается меня убить, я вырываюсь. Всполохи света становятся ярче.

– Нет, отец, – кричу (или шепчу?) я, – Свет всегда должен быть.

В тот же миг всё переворачивается. Искажается. Чёрное становится белым, белое – чёрным. Тьма оборачивается светом, а свет становится тьмой.

Я стою над отцом, а он беспомощно лежит на полу. Что же я делаю? Что должен делать?

– Убить, – твердит голос сверху, – Убить страхи…

Я просыпаюсь.

Кэрин смотрит на меня в ужасе.

– Что с тобой, Радагас? Кошмары мучают твой сон?

– Да, это были кошмары. Но очень странные кошмары, – я стёр холодный пот со лба.

– Ты причитал во сне.

– Прости. Я тебя напугал, – я поцеловал Кэрин, она положила голову мне на плечо.

– А про что был кошмар? – спросила она.

Стены в опочивальне мерно светились, так же мерно, как капала вода в той пещере Чёрного Кряжа, и свет этот не раздражал глаз. Кровать была мягкая, и я почти сумел расслабиться.

Если бы не сон.

– Этот кошмар, – тихо произнёс я, – из моего прошлого. Но в этот раз сон повернул ход своего течения.

Кэрин смотрела на меня, а я всё продолжал говорить.

– Во сне я вижу страшную сцену былого. Отец убивает мою маму и младшего брата, Трибаса. Он вонзает кинжал в брата, а я смотрю на это, не в силах пошевелиться. Отец смотрит на меня дикими глазами и говорит, что со мной он разберётся позже, после того, как убьёт мать.

Я сжал кулаки.

– Не надо, Радагас, не вспоминай это и не говори…

– Нет, Кэрин, я должен.

И я продолжаю.

– Отец уходит в родительскую спальню. А я всё стою и смотрю, как умирает Трибас. Он тянет ко мне свои окровавленные ручонки. Его ладошки совсем маленькие, а пятна крови большие и тёмные, потому что кругом темно! Лишь блестит лезвие в животе дитя.

Трибас умирает. А я иду в спальню, услышав мамин крик.

Я как кукла-марионетка вхожу в спальню на не сгибающихся ногах. И вижу: отец стоит, тяжело дыша, над мёртвой матерью. Свет факела косо падает на предметы, освещая эту пугающую сцену. А тени предметов ползут куда-то вверх, к потолку, пытаясь вырваться наружу. А потом!.. Отец наступает на меня, его руки тянутся к моей шее. Но я кусаю руку, сильно кусаю, до крови. Отец в бешенстве кричит, что убьёт меня, а я убегаю вон.

Я замолчал, а Кэрин всё ещё смотрела в мои глаза. Я чувствовал её понимающий взгляд.

– Это горько, – сказала она, – Поэтому Танкрас должен умереть. Страшно и жестоко умереть!

– Да. Но…

– Что, любимый?

– Меня удивило, что сон сегодня изменился. Сегодня, сейчас! Краски поменялись местами, предметы исказились, всё изменило свою сущность! Будто два живописца договорились обменяться своей работой. Даже мы с отцом, Танкрасом, поменялись местами! Он лежал в страхе перед смертью, а я глыбой навис над ним…

– Не пугайся, Радагас, мой милый Радагас! – Кэрин обняла меня, дав ощутить тепло её тела.

– Нет, любовь моя, я не боюсь. Больше не боюсь!

Я взглянул в её карие блестевшие глаза.

– Раньше боялся. Отца, прошлого, боли, что терзала меня. Теперь не боюсь. Боль ушла, страха нет! Теперь я знаю, что там во сне я должен был сделать. Теперь я сделаю это.

– Убьёшь Танкраса?

– Нет! – задумчиво сказал я, – Спасу его! Я ясно понял, что отец заслуживает исправления. Все его дела будут прощены.

– Радагас! – вскричала Кэрин, – Мы должны убить тирана!

– Смерть – это дар! Танкрас не заслуживает его. Но заслуживает исповеди!

– Что с тобой? Какие демоны обуяли твой разум? – возразила она, – Ты действительно думаешь, что твой отец, тиран и садист, захочет перед тобой произнести слова скорби и раскаяния?!

– Да! – я улыбнулся.

– А ты не думал, Радагас, что Танкрас, наоборот, заслуживает только смерти, а не искупления?

– Возможно и так, милая Кэрин. Никогда нельзя знать наверняка. Не нам дано было судить, кому жить, а кому отправляться на тот свет. Но всё же именно мы и предопределяем судьбы. Не боги, и, может, даже не Вечный Арз, а мы, низшие создания Его. Заслужили ли мы такую участь или сами так решили? Никто не скажет. Но я хочу, чтобы Танкрас сам выбрал свою судьбу.

– Он уже сделал этот выбор, много лет назад, когда убил твоих родных, когда начал убивать свой же народ, когда… – Кэрин замолчала и просто опустилась на кровать подле меня.

– Этот выбор я ему прощаю, – еле слышно произнёс я. И хотя голоса своего я не узнал – он казался старческим – всё же я знал, что слова принадлежали мне.

– Простят ли его другие. Простит ли его народ королевства. Простим ли мы его…

– Знаешь, он и советник Урмак воспитывали меня, когда я снова вернулся в замок. Куда мне было идти… И теперь я благодарен им хотя бы за это.

Кэрин ничего не ответила, а лишь печально взглянула мне в глаза, в самую глубь моей души. И я чувствовал её понимание.

Мы молча собирались. Вышли в коридор. Там мы столкнулись с нашими спутниками. И отправились галереями и лабиринтами в обитель Лорда Инароса.

– Инаросу не помешает прислуга здесь! – Олоф был весел, – А то тут пыли много! Вон светильники бы зажечь, а то всё в зелёном свете. Уже глаз болит от зелёного.

– Да! И стражу надо хорошую, надёжную, а то дракона мы-то убили! – рассмеялся Ирфин.

Мы шли тем же путём, что и вчера. И снова проходили через зал с колоннами. Зал был светел. Свет исходил ото всюду: от стен, пола, казалось, что и воздух испускал частицы света. Было так ярко, что даже можно было разглядеть потолок!

Проходя через зал, я заметил, что армии Инароса нет. Колоны одиноко высились, поддерживая своды Замка. Но воинов сумерек не было.