Владимир Комарьков - Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

Глазами обшарив камень, я только сейчас заметил, что плаваю в луже крови. Да, теперь не оставалось сомнений, что я воскрес на том самом месте, где меня решили поучить уму-разуму. Доказательством тому испорченная одежда с аккуратной дырочкой напротив левой груди – князю не откажешь в ювелирной точности действий.

– А если отрубить голову? – прохрипел я, изучая на ощупь кожу напротив сердца: на ней не оказалось и следа от кинжала.

– Топор – это для благородных, вашим, как правило, достаточно и верёвки. Впрочем, если так хочется, всегда можно договориться об исключении.

Заманчиво, но торопиться не будем. Оставим все глупые вопросы на будущее. Главное, легкие снова работают, как обычно. Я попытался подняться и тут же перехватил направленный в мою сторону холодный взгляд, над головой светилось зеленым ровная, гладкая сфера. Но, демон его задери, я терялся в догадках: то ли он так доволен расправой, удовлетворив чувство мести, то ли у него просто хорошее утро. В отличие, кстати, от моего. Не припомню, чтобы в нем после плотного завтрака что-то говорилось о смерти.

Спустя мгновение я с сожалением осознал, что слишком высокого мнения о собственной выносливости. От приложенных усилий помутнело в глазах, я начал заваливаться, но тут же спиной ощутил поддержку. Распахнул глаза и с изумлением увидел в десяти сантиметрах улыбку на холеном лице. Аэларэль не дал мне упасть, в губы ткнулось что-то холодное и жесткое, в нос ударил изумительный аромат.

– Пейте, это вино, – повелительно произнес князь. – Вы, молодой человек, потеряли чересчур много крови.

В какой-то момент эльф приблизился настолько, что запах вина отошёл на второй план. Я ощутил, как пахнет Аэларэль. Тонкий, но столь мощный букет запахов, исходящий от его тела, оказался настолько настойчивым, что все остальное вмиг забылось. Цветы. Пахло цветами, как будто корицей и ещё чем-то безобидным, почти незаметным. От этой смеси бежали мурашки по коже, хотелось, как щенку, прижаться к нему щекой, потереться, чтобы ощутить причастность к чуду.

Мне впервые довелось столкнуться со столь сильным желанием, какая-то часть моего «я» оказалась не в силах сопротивляться. Аура князя заполонила все. Зелёное бесконечно живое поле, я почти физически ощущал радость существа, склонившегося надо мной. Аэларэль был в восторге! Мне ещё не приходилось сталкиваться со столь насыщенной краской. Инстинктивно я перехватил его руку с бокалом, и в тот самый миг, когда ладонь дотронулась до его пальцев, мое тело пронзило током. В его мыслях было совсем иное. Ненависть, презрение, брезгливость – меня словно окатило помоями. Я почувствовал, что теряю контроль.

«По твоей вине, длинноухий ты ублюдок!» – мысли черной кляксой скользнули перед глазами. Передо мной замаячила незащищенная грудь, прикрытая лишь парадным костюмом. Я аж затрясся, зубы свело, так что я не мог ни что-то произнести, ни сделать глоток. Мой взгляд опустился, и я увидел тот самый клинок, что пригвоздил меня к стулу, как муху. Он безжизненно свисал с пояса эльфа на тонком ремне в нескольких сантиметрах от моей раскрытой ладони. Меня осенило: «У этой сволочи в одной руке я, в другой чаша с вином – успею!»

В следующую секунду чудовищная сила подняла меня в воздух, и я на секунду обрел способность к полету. Ещё мгновения хватило, чтобы понять: рожденный горбатым – летать может, но ничего общего с чувством свободы эта история не имеет. Встреча с камнями пола напрочь отшибла дух, меня несколько раз перевернуло, я вообразил себя лавиной, пущенной с гор, но поток нес совсем недолго: три кувырка, и я замер носом к стене. Двигаться не хотелось. Сердце опять изображало чахотку, судорожно выплевывая удары, звезды в глазах заставляли сжаться от страха ожидания, что вот он, второй раз. Но миновало. Я снова пришёл в себя, похоже, на какое-то время потеряв сознание от удара.

– Надо же, – укоризненно заметил скрипучий голос, – а я считал вас благоразумным молодым человеком.

– Надо же, – услышал я свой переломанный шепот, – я тоже. – Осознание, что немедленной смерти удалось избежать, ничуть не уменьшило шок от произошедшего: я был готов убить. Но и эльф хорош! Скрыл от меня свои чувства. Как? Как ему удалось? Но касание руки расставило все по местам. Видимо, лучше «контакт», и даже такое древнее и могучее существо не может сопротивляться дару.

Вот только теперь совпадение наших желаний меня уже не радовало. Следует держаться настороже. У князя даже за тройным дном может скрываться секрет. Но об этом я подумаю позже. Ни в коем случае нельзя дать понять, что я читаю его, как открытую книгу, пусть вместо слов одни лишь картинки. За ними не скроешь руку с кинжалом.

Мое невнятное бормотание услышали. Епископ громко хмыкнул, в тишине послышались его старческие шаги. Какой актер! Если бы не видел собственными глазами, сколько прыти в его тщедушном теле, ни за что не догадался бы, насколько старикан талантливый лицедей. Все они тут артисты больших и малых театров.

Скольких косточек я недосчитаюсь сегодня? Выходка с ножом может стоить мне слишком дорого. Если так пойдёт дальше, то шансы выйти отсюда живым – призрачные. Крякнув, я рывком приподнялся и, на миг пожертвовав сознанием, все-таки оперся спиной о стену. Стало легче. Нос тут же сморщился: в помещении перемешались запах крови и пьянящий аромат отменного красного. Я осмотрел себя: на одежде бурели пятна. Потерев пальцами то, что выглядело совсем свежим, я понюхал ладонь: вино. Костюм, за который я отдал немалую часть сбережений, оказался безнадёжно испорчен. Как в поэме: кровь и вино. Ни то, ни то не отстирывается. И да, кровь действительно нужно чем-то восстановить.

– Можно мне глоток?

Князь стоял у окна. Он бросил равнодушный взгляд на стол епископа, где стояла початая бутылка.

– Можно.

Ага, как я и предполагал, рисковать он не будет. Да и зачем Аэларэль вообще полез со своей помощью? Показать участие? Угрызения совести? Смешно. Я уверен, за пять тысяч лет от этих штук у князя ничего не осталось. Высохли и отвалились. Тогда зачем? Очередная игра напоказ? Но перед кем? Себя, конечно, я за фигуру не брал – не тот вес и коленкор. Но кто еще сможет оценить его пантомиму? Или как раз наоборот? Что может быть восхитительнее, чем пьянящее чувство превосходства над Убийцей, именем которого заставляют содрогаться в страхе планету. Власть над ужасом прошлого – отказаться от такой приманки сложно даже древнему интригану.

Я искоса за ним наблюдал. Сейчас Аэларэль демонстрировал холодное высокомерие. Но я-то видел, что его настроение ничуть не тронула моя неудавшаяся попытка. Значит, ждал и догадывался! Но как он мог предугадать, что его действия вызовут такую реакцию? Выходит, помощь – хорошо разыгранная провокация! Черт возьми, сейчас подобные вопросы слишком сложны для моего измученного событиями мозга. Но полно, мне действительно хотелось вина. Его запах дразнил. Пузатая бутылка, в которой оставалась еще половина, мозолила мне глаза. Вставать самому? Упаси боже, ещё и тут опозорюсь.