Тим Волков - Иной-3

Старуха прыгнула на меня и вцепилась в плечи. Я попытался ее скинуть, но не смог. На удивление верткая, она уворачивалась он ударов и довольно скоро смогла повалить меня на землю.

– Твою мать! – не смог сдержаться я, увидев как ее челюсти движутся к моему лицу.

Быть загрызенным ожившим трупом совсем не хотелось.

В какой-то момент мне удалось высвободить руку и я рубанул ножом по плоти старухи. Лезвие вновь противно лязгнуло об невидимую защиту, только на этот раз барьер удалось оголить – едва заметные зеленые нити разошлись в разные стороны. В нос тут же ударило зловоние – тошнотворная гниль вперемешку с болотной вонью.

Я ударил вновь – и нож с треском вошел в плоть противника.

Старуха заверещала таким жутким криком, что меня обдало холодом.

Схватка заметно ослабла. Мне удалось откинуть покойника в сторону и встать.

– Гардт! – крикнул я, тряся старосту. – Очнись! Очнись же!

Тот что-то промычал, полу открыл глаза.

– Вставай! – зашипел ему в самое лицо. – Живо!

Упрашивать Гардта не пришлось. Он вскочил на ноги, увидел наступающее мертвеца и закричал.

Я успел оттолкнуть старосту до того, как покойник нанес удар. Крепкая ладонь пролетела в сантиметре от лица Гарта. Попади она в него, даже сложно представить что было бы. Размозжила бы голову, не меньше.

– А-г-к-з-р-р-р! – вырвалось откуда-то из глубины глотки покойника.

Это не было похоже на голос – скорее на остатки ветра, вырывающегося из тесной щели.

– Это Джек! – заверещал староста. – Джек! О боже!

Теперь уже без разницы как его зовут. Отныне это не более, чем мертвец, неведомыми силами поднятый из могилы и желающий только одного – сожрать нас.

Мертвец бросилась на меня.

Я хотел зайти ему под руку, чтобы увернуться, но не смог – мертвец, словно предвидя мой маневр, опередил меня. Тяжелый удар прилетел прямо в лицо. Я крякнул и упал. Перед глазами все поплыло.

Гард подскочил ко мне и заговорил, лихорадочно, сбиваясь, перескакивая.

– Это Джек. Он солдатскую службу раньше нес. Его списали – за ранение в ногу. У него нога деревянная.

Я довольно быстро сообразил к чему была эта информация. А староста неплох, когда нужно действовать.

Джек подошел ко мне, намереваясь добить. Я выждал и в нужный момент, когда покойник перенес центр тяжести на ногу, ударил.

Конечность оказалась и вправду деревянной. Протез с треском разломился и покойник, вдруг потеряв точку опоры, неуклюже упал. Я перекувырнулся, уходя в сторону. Поднялся. Мельком глянул на старуху. Та уже не подавала признаков жизни, с ее тела на землю сползали зеленые полупрозрачные клочки субстанции, сильно похожей на пар.

Пришло время упокоить и Джека. Не по своей он воле поднялся и придется его обратно утихомирить.

Пока покойник пытался подняться, что с одной ногой было проблематично, я подошел к нему и, выгадав момент, обрушил нож. Лезвие зазвенело. Я почувствовал, как напрягся метал и мне даже на какое-то мгновение показалось, что оружие просто разломиться – такой крепкой была защита. На полупрозрачном барьере показались полосы – следы от ножа. Подсвечивая зеленоватым, они открывали взору тот невидимый саванн, которым был укрыт покойник и который защищал его от внешнего воздействия. Я смог разглядеть нити, из которых состояла эта магическая субстанции, также увидел и несколько иероглифов, начертанных сверху, словно бы пальцем.

И вновь я пожалел, что рядом нет Лексы. Она в этом подкована, наверняка бы разобралась.

Еще удар.

Нож пробил защиту и вонзился в тело покойника. Кожа, плоть, кости – все это был пробито с легкостью. Джек открыл рот, исторгая из свое утробы целый поток насекомых и затих.

Брезгливо стряхивая с рук многоножек, я отскочил в сторону.

– Гардт, вы в порядке? – подойдя к старосте, спросил я.

Тот неопределенно покачал головой.

– Нога… немного подвернул, когда падал.

Я глянул на ногу. Присвистнул. «Немного подвернул» – это еще мягко сказано. Ступня смотрела в сторону, словно желая убежать от своего хозяина. Из штанины что-то выпирало, что-то острое и кровоточащее.

Я сел на корточки и осторожно поднял ткань. Кость. Переломилась и пробила плоть. Страшное ранение. Странно, что староста до сих пор истошно не кричит. Еще видимо находится под воздействием эмоций, обуявших его при виде оживших мертвецов. Скоро это пройдет, и тогда… На крик наверняка сбегутся дикие звери.

Я глянул на рану. Острый запах крови заставил ноздри задрожать. Кровь… как же она пахнет!

Клыки вновь начали медленно увеличиваться.

– Ну что там? – испуганно спросил Гардт, увидев в моих глазах не здоровый блеск. – Все нормально?

– Не совсем, – борясь со своим чувством жажды, ответил я. – У вас перелом. Необходимо возвращаться в деревню.

– Конечно! – с радостью поддержал Гардт и попытался встать.

Тут же закричал.

– Не дергайтесь, – сказал я. И добавил: – И попытайтесь не кричать.

Тот тон, с каким я это произнес, напугал Гардта, он сразу же затих, лишь иногда поскуливая.

– Что же тогда делать?

– Есть одна идейка, – ответил я, глядя по сторонам.

Конечно, можно было укусить старика, сделать его вампиром, чтобы дать хоть немного сил. Но этот план, я знал, мне пришел в голову только лишь по одной причине – таким образом можно легально испить крови. На что только не пойдет разум в обмане самого себя, хех! Нет, кусать старосту нив коему случае нельзя. Обойдемся иными способами.

– Какая идейка? – выдохнул старик, морщась от невыносимой боли.

– Побудьте немного здесь.

– Нет! – вскрикнул старик и схватил меня. – не бросайте меня.

– Я и не собирался. Мне нужен только вон тот куст, – я показал на небольшую колючку, растущую неподалёку. – Насколько я помню, он обладает способность немного снимать боль. Это поможет добраться до деревни.

– Хорошо, – кивнул старик и отпустил руку.

Я нарезал колючих стеблей, как смог размял и положил на открытую рану.

Гардт морщился, скрипел зубами и даже плакал, но сдерживался закричать.

Вскоре гримаса боли начала проходить. Староста облизнул губы, сказал:

– Начало холодить.

– Отлично, значит действует. Сейчас я возьму вас на руки и мы пойдем.

– Так ведь я тяжелый!

– Не тяжелее сумки с добычей.

– Чего? – не понял староста.

– Не важно. Пошли.

Я поднял старосту (он и в самом деле оказался тяжеловат) и мы медленно двинулись в обратный путь.

– Теперь вы видите какие дела тут творятся? – спросил Гардт, обхватив меня за шею.

Голос его дрожал, и казалось староста вот-вот расплачется. Но даже не это так раздражало. Пахло от старика особым стариковским запахом, какой они приобретают с возрастом. Чем больше лет – тем сильнее запах. И вроде не резкий, не вонючий, если вспоминать и сравнивать со смрадом оживших покойников, но проникающий в каждую пору твоего тела и уже отмыться от него будет невозможно. Запах усталости и слабости, запах лежалой постели, которую очень давно не заправляли, потому что не вставали с нее.