Алексей Соснин - Реванш колдуна

– Что это было, Гримальдо? Кто на тебя напал? Эта скотина там? Успокойся, брат, сейчас мы его научим манерам, – проговорил Марко, держа двери зала Кровавого круга под прицелом посоха.

– Марко, иди сюда, посмотри. Это просто невероятно! Я не знаю, как это объяснить, но нет, ты не поверишь! – причитая, Гримальдо бросился к дверям, из которых только что вылетел. Застыв на пороге, чернокнижник возмутился бездействием младшего брата: – Что ты там стоишь? Я сказал, иди сюда!

Марко был поражен поведением Гримальдо и не мог представить причину его страха и восторга, ведь близнецы за свою жизнь видели столько странных, необъяснимых и страшных вещей. Особенно старший близнец, ведь он был некромантом.

– Да иду я, иду, – пробурчал колдун и зашагал в зал Кровавого круга.

Два бойца, наблюдавшие странную сцену, переглянулись, пожали плечами и остались ждать хозяев в храме у золотых дверей.

Казаоир поднялся на ноги. Стена пыли была повсюду, словно непроницаемый туман. Магическая преграда, примененная волшебником отряда, спасла всему патрулю жизнь.

«Дай здоровья этому лысому, длинному, худощавому парню», – подумал десятник.

Плеча эльфа коснулась рука. Реакция была мгновенной: сын Альфхейма бросил неизвестного через спину. В два удара сердца противник был на полу, еще чуть-чуть, и эльф проткнул бы бедолагу мечом.

– Командир, стой, свои!

Приглядевшись, Козаоир признал бойца.

– Арлен, мать твою! Я ж тебя чуть не прикончил, – едва слышно проговорил глава патруля и протянул руку крепкому высокому воину зим тридцати отроду. Волосы длиной до плеч взъерошены, лицо в пыли, со лба струится кровь. Десятник оглянулся и увидел остальных соратников.

– Все целы? – почти беззвучно спросил эльф.

– Угу, – послышалось в ответ.

Казаоир смотрел в проход, ожидая атаки противника, но тронный зал хранил тишину.

– За мной, – шепнул десятник.

Пять эльфов и четыре человека вошли в тронный зал. Недалеко от лестницы, ведущей к трону, они нашли троих погибших от примененного заклятия противников, остальных видно не было. Арлен безмолвно указал на проход в полу. Лидер патруля жестами дал понять: «Я пошел, вы прикрываете». Боевые соратники, давно успевшие стать верными друзьями, утвердительно кивнули.

Только Казаоир приблизился к пропасти в полу, как оттуда выпрыгнул здоровяк в железной маске, с диким боевым кличем размахивая клинком. Десятник в последний миг блокировал смертельный удар, два сошедшихся меча выбили сноп искр. За нападавшим следовали еще четверо. Пятерка рубак билась не на жизнь, а на смерть. Казаоиру достался самый настырный и опытный эльф, он только и успевал отбивать коварные выпады этого здоровяка в железной маске. Зал звенел музыкой смерти, раздался чей-то вскрик и звук падающего клинка на каменный пол, что отвлекло на миг воина в маске. Лидеру патруля этого было достаточно, чтобы перейти в контратаку. Противник не успел защититься, удар снизу вверх распорол здоровяку живот и раскроил череп. Казаоир осмотрелся. Его парни уже разобрались с остальными, троих прикончили. Четвертый стоял на коленях, острое лезвие клинка приставлено к горлу. Кого-то в строю не хватало. Окинув еще раз внимательным взглядом зал, эльф увидел двух соратников. Аланос и Дей – высокие, крепкие, веселые, красивые парни, несмотря на то, что Аланос был человеком, а Дей эльфом. Эти двое – словно родные братья, всегда вместе, настоящая душа компании. Сердце десятника наполнилось болью, в душе стала стремительно подниматься ярость. Едва себя сдерживая, Казаоир подошел к схваченному и спросил:

– Кто вы и что вы тут делаете?

Воин с сальными черными волосами поднял голову. Лицо зим сорока, обросшее густой бородой, сливавшейся с усами, было покрыто липкой кровью, что бежала из разбитого носа. Глядя маленькими черными глазами на эльфа, плененный произнес:

– Какая разница тебе, щенок ушастый, кто мы и зачем пришли?

Послышался хлесткий удар и сдавленный стон.

– Отвечай, свинья! Кто вы? Что вы тут забыли? Что там внизу? И сколько твоих дружков там?! – взревел Арлен.

– Внизу? Смерть ваша, – мрачно проговорил бородатый, после состроил мину и заговорил: – О-о-о, что это? Страх я чую. Правильно, щенки, смерть бояться нужно.

– Поднимите его, – приказал Казаоир.

Как только схваченный оказался на ногах, эльф подошел еще ближе и заговорил:

– Люди часто боятся смерти своей, не осознавая, что нужно бояться смерти чужой.

Десятник сделал едва заметное движение головой. Парни, державшие неприятеля, отпустили его и сделали два шага назад. Казаоир молниеносно сделал разворот на месте и снес врагу голову.

Марко нехотя переступил порог зала Кровавого круга.

– Гримальдо, ну что тут может быть интересного? Ты слышал взрыв? Наверху, кажется, у Клима и его парней проблемы. Нужно уходить отсюда как можно скорее.

Но близнец стоял на коленях, склонившись над чем-то и содрогаясь всем телом. Некромант прикоснулся вновь к драгоценному камню, испускавшему слабое бледно-красное свечение. Нечто, вышвырнувшее колдуна в прошлый раз, себя не проявляло. Медленно маг начал подниматься на ноги, держа в руках рубин, словно птенца, выпавшего из гнезда.

– Смотри, брат, я не знаю как, но он горит! – обернулся рожденный тьмой и вытянул руки, раскрыв ладони.

Марко остолбенел, уставившись на рубин, не желавший гаснуть.

– Гримальдо, что это? Я ничего не понимаю, – севшим голосом выговорил близнец.

– Я сам понять не могу, но это его рубин. Мы оба видели отрубленную голову нашего лидера. Разрушенная статуя Валета свидетельствует о его физической смерти. И рубин должен лишиться энергии, питающей его. Стой! Потерянный! Когда мы вошли в замок, я почувствовал присутствие Потерянного. Что, если душа Валета застряла в Пограничье трех ворот? Я должен отправиться туда и вернуть его, – заявил Гримальдо.

В лагере Луча, во тьме, что стоит на острове Трех костей, северней цитадели Валета, в трех колоколах езды верхом начали беспокоиться из-за долгого отсутствия патрульной группы.

– Карл, у меня нехорошее предчувствие… Казаоира и его парней до сих пор нет. На него это непохоже, наверняка что-то случилось, нужно отправить вторую группу по их маршруту, – меряя шагами кабинет начальника лагеря, проговорил крепкий высокий воин, облаченный в добротные доспехи. По виду ему зим тридцать-тридцать пять отроду, лысая голова блестела от пота. Громила с голубыми чистыми глазами, грубым, гладко выбритым лицом и горбатым носом выглядел устрашающим. Но за холодной, обманчивой внешностью скрывалась душа и сердце доброго человека.