Элиан Тарс - Б.О.Г. reЗапуск

– Тр-тр-тр, – в очередной раз затрещал мамин мобильник, прервав поток её мыслей и переживаний, а также избавив меня от необходимости отвечать.

Она недовольно посмотрела на дисплей и раздражённо крикнула в трубку:

– Да?!. Нет!.. Пока не знаю!.. Ты что, сам заказать не можешь?!

Я не смог сдержать улыбки. Жизнь и привычки не меняются с годами. Всё так же, как и в моём детстве – работа занимает всё время.

– Тебе лучше вернуться домой, – усмехнулся я.

Мать изумлённо захлопала глазами:

– Как? Разве я могу тебя оставить? Ладно, отец уехал, всё-таки нельзя бросать дела без присмотра…

– Я в порядке. Не веришь мне, можешь спросить у врача. Я рад, что вы приехали, но папе сейчас ты нужнее, чем мне. Его сердце не выдержит долгого общения с поставщиками.

Геннадия Петровича даже специально звать не пришлось – он сам шёл ко мне. Вежливо извинившись перед мамой, сообщил, что я должен пройти кое-какие обследования, и что при хороших показателях меня вскоре отпустят домой.

– Смотри мне, – заявила мама, прощаясь. – Не дай Бог что-то не так – я никуда не уеду.

Результаты моих обследований поразили лечащего врача. По его словам, меня «хоть сейчас можно в космос отправлять – ни единой болезни, ни одного дефекта». Честно говоря, я сам удивился – помню, раньше и язва мучила, и зрение не стопроцентное, и позвоночник кривой…

А может, мне это кажется? Может, я всегда обладал богатырским здоровьем? Ох… как голова кружится…

– Вам плохо? – ахнула Леночка, придерживая меня по пути в палату. – Нужно присесть?

– Нет, спасибо, – мотнул я головой и продолжил ковылять по коридору.

Мы вернулись в мои хоромы, и медсестра оставила меня, сообщив, что скоро принесут обед. Я взял пульт от телевизора и залез на кровать.

– Эпидемия в Париже разрастается, – вместо приветствия сообщила бессменная ведущая главного новостного канала страны. – Все выезды из города перекрыты. Но вспышки заражения вирусом Эбола IV фиксируются уже по всей стране и за её пределами. Число же заражённых в Африке – на родине вируса – достигло уже сорока процентов от общего количества населения…

Я завис, тупо уставившись в экран и в очередной раз пытаясь переварить информацию. За те шестнадцать дней, что вылетели из моей головы из-за амнезии и комы, в мире разразилась настоящая катастрофа! Ведь не было такого ужаса две недели назад! И, вроде как, лекарство изобрели… По крайней мере, так сообщала ВОЗ! Не зря я тогда не поверил ни единому их слову!

Дверь открылась, в палату вошла санитарка, толкая перед собой сервировочный столик. Выставив на стол мою тарелку с вязкой на вид кашей и стакан чая, она молча удалилась.

Скривившись, я посмотрел на обед. Понимаю, что тех, кто ещё недавно считался коматозником, нельзя кормить нормальной пищей, но… За что мне такое счастье!

Живот заурчал, поддерживая моё негодование. Тяжело вздохнув, я принялся поглощать безвкусную жижу. Отвратительно! Ну хоть голод немного притупляет.

– Перейдём к другим новостям, – предложила телеведущая. – Информация о скором пробуждении супервулкана Йеллоустоун может оказаться правдой. Как сообщили из…

Я внимательно смотрел на экран, вслушиваясь в каждое слово женщины. Эбола, Йеллоустон… всё это казалось… таким знакомым! Но если о вирусе уже давно трещат по всем углам, то про супервулкан я не слышал. По крайней мере, не могу вспомнить… Такое ощущение, будто что-то важное вылетело из головы. И вот оно бьётся в закрытую дверь, пытаясь вернуться обратно, а я всё никак не могу подобрать ключи…

Я встрепенулся – в дверь действительно постучали. Встревоженно повернул голову и увидел, что, не дождавшись моего ответа, в палату вошёл здоровенный мужчина лет сорока на вид. Сощурившись, я попытался предположить, кто же это может быть. О таких говорят «косая сажень в плечах», такие нравятся женщинам и вызывают зависть у других мужчин.

– Пришли наконец в себя, – вместо приветствия констатировал незнакомец, захлопнув за собой дверь и оставив в коридоре сопровождавшего его Геннадия Петровича. – Очень рад, что вы вернулись в наш мир. С подключением, можно сказать.

Он усмехнулся, а я едва заметно скривился. Эта избитая фраза, порождённая интернет-мемами, вспышкой молнии пронеслась в моей голове. Она явно для меня значила больше, чем для многих. Вот только…

– Кто вы? – спросил я у уже успевшего расположиться на стуле незваного гостя.

– Ох, как неприлично вышло! – всплеснул он руками. – Покорнейше прошу прощения, – он улыбнулся и шуточно поклонился. – Вот, смотрите, – здоровяк достал из внутреннего кармана пиджака красные корочки и ловким движением пальцев раскрыл их у меня перед носом. – Подполковник Батурлин Александр Сергеевич. Старший оперуполномоченный по особо важным делам.

Он захлопнул передо мной удостоверение офицера ФСБ и вновь поклонился, лучась улыбкой Алена Делона.

– Чем обязан? – только и смог выдавить я.

Несколько секунд он беспардонно пялился на меня. Под его насмешливым въедливым взглядом я чувствовал себя крайне неуютно. Кажется, даже поёжился. И это не скрылось от глаз подполковника.

– Не буду вас мучить и перейду сразу к делу, – после затяжной паузы наконец-то произнёс он. – Что вы слышали о Волчьем Когте?

– Простите? – не понял я. – Это что, какой-то фильм?

– Ха-ха-ха, – громко засмеялся фээсбэшник. – Лучше бы фильм, – он вмиг посмурнел и уже серьёзно спросил: – Действительно провалы в памяти?

Я неуверенно кивнул. Рядом с таким важным человеком чувствуешь себя цыплёнком на слёте беркутов. Поскорей бы он уже ушёл! Чего прицепился?! Я обычный парень. В жизни ничего такого не делал, за что ко мне следовало бы спецслужбы присылать! Даже провокационные репосты в соцсетях не оставлял, ей-богу!

– Хм… – протянул Александр Сергеевич. – Я не удивлён. Более того, это норма. Обычно в таких случаях память возвращается в течение нескольких дней, но я и так слишком долго ждал вашего пробуждения. Придётся сделать то, что не очень рекомендуется, – он задумчиво покачал головой и резко поднялся на ноги. – Собирайтесь! Вы выписываетесь.

– Что? – удивлённо выпалил я. – Геннадий Петрович ничего такого не говорил!

– Я сказал, – властно произнёс Батурлин.

Не успел я даже пикнуть, как в дверь постучали, и на пороге возник ещё один незнакомец. Как и подполковник, он носил весьма представительный костюм, правда, был несколько меньше в плечах и ниже ростом.

– Александр Сергеевич, – произнёс вновь прибывший, – документы готовы. Можем выписываться, – мужчина всучил Батурлину медицинскую карточку и лист А4 в мультифоре.

– Очень хорошо, – кивнул фээсбэшник и, переведя на меня взгляд, устало вздохнул. – Ну, чего сидим? Подъём, Иван Александрович, – положив документы на тумбочку и обогнув мою кровать, он нагнулся и поднял пухлый пакет. – Вот, родные вам оставили вещи. Я подожду вас снаружи. Не буду требовать, чтобы вы оделись, пока горит спичка – знаю, в армии вы не служили и не готовы к подобному испытанию. Но, пожалуйста, сильно не задерживайтесь.