Almerto - Самец

– Молодец. Половину загадки ты уже разгадал, надеюсь. Теперь иди мойся, я сам тебе комнату выбрал рядом со мной.

И уже с силой подхватил меня за руку и потянул с собой. Пришлось чуть не бежать за ним.

Взлетели на второй этаж особняка и также в огромную комнату. Кровать, шкафы и еще одна кровать в исполнении восточных стилей и все та же вязь везде. Игорь махнул в сторону неприметной двери и приказал властно:

– Мойся! Жду тебя внизу.

Сказал как отрубил, и я послушно вошел в ту самую дверь. Обычный душ. Ничего нового. Быстро скинув с себя одежду, встаю под теплые струи воды, попутно разглядывая душевую. Обычная комнатка, и мало того, узоры и в ней тоже идут. Намотав полотенце, выхожу в комнату и к своему удивлению вижу стопку чистой одежды. Так тут что, слуги еще есть? Мотаю головой, и сам того не замечаю, как мое тело взлетает над полом, и я оказываюсь на ближайшем шкафу. Эта Тяпа, монстр, каким-то образом оказалась в моей комнате и сейчас развалилась у порога. Смотрим друг на друга зло и напряженно. Реакции моей можно позавидовать, сам не ожидал, что так высоко взлечу. Игорь едва слышно зовет меня к столу, а Тяпа лишь лениво зевнула. Дверь едва слышно открылась, и Игорь засмеялся, увидев меня на шкафу.

– Ага, Тяпа решилась на более близкое знакомство.

Он удивленно посмотрел на Тяпу и затем снова на меня:

– Ты чего боишься, Тяпа тебя охраняет. Честно скажу, удивлен. Она ни к кому так не относилась, ни к одному…

Он не закончил, вдруг потемнев лицом, и глубоко вздохнув, сказал что-то тихо Тяпе, и та, горестно взвыв, вышла, неловко цокая по кафельному полу. Я кое-как сполз со шкафа и замер под тяжелым взглядом Игоря. Охнув про себя, натянул полотенце на бедра и услышал, как сглотнул Игорь.

– Сава, ты… ладно… жду в коридоре.

Он вышел, и я, с удивлением проводив его взглядом, начал одеваться. Дверь снова открылась, и на пороге застыла Тяпа. Выдохнув горестно, я сел на кровать и замер, глядя на эту тварину. Вот уж воистину страшное создание. Морда с шипастыми наростами на челюсти постоянно была в движении. Уши казались костями, застрявшими в черепной коробке. Глаз совсем не видно, даже страшно вглядываться вот так в её крохотные ямки глазниц. Она неуверенно сделала ко мне несколько шагов и замерла. Почему-то вспомнилось, как я в школе постоянно издевался над одним сильным парнем. Он вначале давал мне отпор, продолжая бить маленьких, и не обращая внимания на мои дразнилки. А потом всё серьезнее и серьезнее пытался огрызаться, чтобы я не лез к нему и давал ему издеваться над малышами. Я специально перевелся к нему в класс и там устроил ему ад. Я был везде, там, где и он. Я занимал всегда первые места в спорте и намерено насмехался над ним, вызывая его на новый бой. По силе я был наравне с ним. Наконец я так достал его, что он перестал бить малышей, видимо, и сам побывав в их, так сказать «шкуре». А я все равно продолжал, и вот Тяпа застыла так же, как и тот парень, посредине комнаты, словно спрашивая меня взглядом, можно ли ей дальше пройти. Не мешает ли она мне. И я ведь так же боялся того парня, несмотря на то, что бой всегда выходил в ничью или с моим выигрышем. А потом в наш класс перевелась моя сестренка, и я чуть не убил этого парня за один только похотливый взгляд на нее. Он стал тише воды, ниже травы. Но меня это не успокоило.

Тяпа вдруг заворчала, вытаскивая меня из воспоминаний, и я, дернувшись к окну, кое-как взял себя в руки и несмело пошел за ней.

По лестнице спускались не спеша. Мне, честно говоря, было страшно за Тяпу. Она спускалась так, что казалось, вот-вот упадет. И в какой-то момент, когда её задняя и передняя лапа заскользили, я подставил свое плечо под её тело и вскрикнул от боли – огромные клыки мгновенно вонзились в мое плечо чуть не насквозь, протыкая его. Голова от жуткой боли взорвалась на тысячи осколков, и я кубарем сам слетел с лестницы. В руке что-то хрустнуло, и нога застыла в вывернутом состоянии. Тяпа оказалась на мне и дальше темнота.

В темноте боль не отпускала. Я слышал, как Игорь кричал на Тяпу и говорил о её яде. Слабо понимая, что он говорит, я сокрушенно охал, чувствуя, как на моем болезненном теле вновь и вновь вспыхиваю очаги боли. Изредка чувствовал горячий язык на моем лице и всхлипывал от боли, когда на плечо ложилась голова Тяпы. Голову она не убирала, и я погружался в свои кошмары, где мне откусывали голову монстры и заживо съедали меня вновь и вновь.

Когда я очнулся, было темно и жарко. Тяпа тотчас облизала мне лицо, и я горестно захрипел, пытаясь вырваться из её объятий. Свет, кажется, обжег глаза и ослепил меня на несколько мгновений. Игорь стоял у порога и выглядел тоже не лучшим образом. С щетиной и впалыми щеками, сейчас он мне казался намного ближе и… уютней, что ли.

Он сел рядом со мной и быстро сказал что-то Тяпе. Та, взвыв горестно, соскочила с кровати и не менее жалко вышла из комнаты, показывая всем видом свою виноватость и обреченность. На меня смотрела с обожанием. Я вздрогнул от разительной перемены её взгляда ко мне. Как я мог разобрать этот взгляд?! Но я видел любовь.

Игорь качнул головой в сторону Тяпы, добавляя:

– Она места себе не находила и меня даже пускать к тебе не хотела. Почему она так относится к тебе?

Улыбаюсь нехотя и оглядываю комнату. Собственно, это та комната, из которой я вышел с этой… собакой. Вода стоит на небольшом столе. Игорь тут же налил стакан, и я со стоном взял его здоровой рукой, но, к сожалению, так и не смог попить. Стекло звякало по зубам, разлив все по груди. Игорь бережно напоил меня, приподняв за здоровое плечо.

– Сав, Тяпа иноходец миров. Я хожу с ней иногда. Это разумный вид. Она здесь на правах хозяйки.

Я так и замер, не в силах поверить в то, что он говорит. А Игорь уже протянул мне ложку с горячим бульоном.

Сглотнув всё с ложки, я кивнул и спросил, кое-как пытаясь справиться с горлом:

– А ты так и не объяснил мне о том, где мы. И почему мы живы, Игорь.

Голос был, как ни странно, нормальный. Игорь удобно расположился рядом со мной и погладил меня по руке. Почему-то это не вызвало отвращения и даже приятно стало покалывать. А ещё стало совсем уютно. Игорь замер, глядя на меня, а я от неловкости отвернулся. Но он ответил:

– Прости, ты сейчас такой беспомощный и так хочется тебя оберегать и… ласкать…

Я повернул к нему голову и понятливо кивнул:

– Я понимаю тебя. Я, когда любил одну девушку, то едва держал себя в руках, чтобы просто не насиловать её. Она долго держала меня в теле.

Хрипло рассмеявшись, я продолжил:

– А потом всё случилось, и я постоянно при всех её гладил, по лицу и по руке. Всем всё стало понятно. Но мы этого не стыдились. Поэтому, Игорь, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты чувствуешь желание, которое не связано с любовью. Так как ты любишь свой пол.