Вера Чиркова - Северный перевал

А лэрду требуется хорошо питаться, и не только из-за потери крови. Вместе с нею и памятью он потерял еще одну важную частицу себя, дар мага. Или просто знахаря – пока непонятно, но слабые пока отзвуки магии Ильда не могла спутать ни с чем иным и теперь ей хотя-бы понятно, как он выжил в метель. Спасла магия, в случае смертельной опасности одаренный бессознательно начинает тратить ее на поддержание своей жизни пока не исчерпает природный запас. Кроме него могут помочь разве защитные амулеты… но у лэрда нет никаких амулетов. Хотя просто обязаны быть… значит злоумышленники обобрали его с наглостью и хладнокровием пиратов, за которыми так рьяно охотится его величество Бругенон Отиверд четвертый.

А ведь наверняка и он будет искать пропавшего лэрда, особенно если тот жил в прибрежных пределах, – вдруг как молнией настигла знахарку догадка, сразу испортившая ей настроение.

В королевстве немало магов, но большинство из них заняты собственными делами в цитадели. Хотя, считается что самые сильные служат придворными магами в королевском дворце. И его величество наверняка отправит на поиски пропавшего лэрда и магов и людей, столько, сколько потребуется.

Следовательно, ей следует ждать гостей значительно раньше, чем она предполагала и к этому событию нужно подготовиться. По крайней мере наварить и остудить побольше мяса и взвара, нарезать загодя лука и овощей. Да и постирать пора бы… и снова придется тратить силу.

Весь день Ильда крутилась как белка, и сидевший в спальне пациент ей не мешал. Приходил поесть, когда звала, тихой мышкой пробирался мимо в холодную пристройку, каждый раз покорно выслушивая указания не мочить бинтов и не пытаться их снять. Только вечером, когда девушка, выпустив зверей погулять, и устало присела на скамеечку, готовясь мыть им лапы, осторожно спросил:

– А когда ты будешь делать мне перевязку?

– Сегодня рановато, – вздохнула она, – я пропитала первый слой бинтов зельем регенерации, и оно еще действует. Значит лучше пока не тревожить. А к утру будет видно.

Последнюю фразу она прибавила просто так, из жалости, не заживают такие страшные раны ни за сутки, ни за двое. Даже с помощью самых сильных, заговоренных зелий. Но лэрд заметно приободрился, и после ужина ушел спать. А Ильда повозилась еще часок, разбирая мясо и процеживая взвар и тоже направилась к лестнице, оставив на всякий случай открытым люк. И неважно, что звери спят очень чутко и никогда не пропустят приближение гостей, ей самой так спокойнее.

Утром, едва спустившись вниз, знахарка обнаружила сидящего у кухонного стола лэрда. Можно было не сомневаться, чего он тут ожидает, и Ильде невольно пришлось задавить на корню его надежды.

– Сначала я выпущу зверей и сделаю вам завтрак, – безапелляционно заявила она, – потом посмотрю, можно ли уже бередить раны.

– Но мне неудобно так есть… – попытался протестовать пациент и потерпел неудачу.

– Я уже искренне сочувствую вашему лекарю, вы очень непослушный пациент. Не капризничайте Дар, это не надолго.

Он поджал губы и смолчал, но вряд ли проникся к ней особой благодарностью за заботу, невесело осознала Ильда. Вот это самое обидное в ее работе, все пациенты требуют особого внимания и исполнения глупых прихотей, слепо не замечая сколько тяжкого труда приложили лекари для их спасения. Но тут же намертво запоминают какую-нибудь мелочь, не понравившуюся фразу или запрет на развлечения или лакомства.

Поэтому больше она не стала ничего объяснять, делала все как обычно и к назначенному часу поставила перед лэрдом миску с бульоном и молотым мясом и положила чистую трубочку. Но он строптиво отвернулся.

– Вам еще нельзя жевать, – сев на свое место, устало вздохнула Ильда, и вдруг рявкнула грозно, как надзиратель – НЕЛЬЗЯ! И раз вы не хотите меня слушаться, я вынуждена буду пойти на крайние меры. Усыпить вас и кормить жидким супом и насыщенным раствором меда, заливая через гибкую трубку прямо в желудок.

– А сумеешь? – еще спрашивал он, но по презрительно прищуренным глазам девушки и ее решительно поджатым губам отчетливо понимал: да, она так и поступит.

Иначе бы не заикалась. Нет в ней этого, дамского пустословья, просто ни на гран. Она либо делает, либо молчит.

– Ладно, – скрепя сердце сдался лэрд, хотя минуту назад был абсолютно уверен, что простой знахарке из затерянного в глухих горах приюта никогда не удасться его переубедить.

Ел пациент по-прежнему аккуратно и неспешно, не так-то просто отбросить вбитую явно строгим воспитанием привычку. Но его взор таил громы и молнии, и Ильда догадывалась, с каким удовольствием он отшвырнул бы миску с наваристым, густым мясным бульоном, если это могло дать хоть какую-то возможность иного выбора.

И это печалило и слегка обижало девушку, хотя она и понимала причины раздражения лэрда и даже искренне сочувствовала ему.

Однако уже сумела взять под контроль собственные чувства и больше не собиралась давать им свободу. Сейчас важнее всего дело, как впрочем, и всегда, и чем лучше она его сделает, тем быстрее избавится от чрезмерно нетерпеливого и вспыльчивого пациента.

Пока Дар ел, знахарка спокойно собирала в целительский сундучок все необходимое для перевязки. Откипяченные и выглаженные каленым утюгом полосы ткани, зелья, мази и серебряную бутылку с остуженной целебной воды из источника. Промытые в крепком спирту инструменты всегда хранились там, закрепленные в особых гнездах.

– Куда идти? – доев и выпив положенный взвар, сухо спросил искоса наблюдающий за ней лэрд.

– В столовую, – Ильда подхватила шкатулку и направилась к двери впереди его.

В этой комнате по утрам было светлее всего, и знахарка выбрала ее именно за возможность обходиться без лампы. Поставив шкатулку на стол, девушка быстро набросала на скамью под окном подушек и ловко устроила из них подобие кушетки, накрыв изголовье чистым полотном.

– Садитесь сюда, откиньте голову. Разговаривать и дергаться не нужно, мне это будет мешать. – велела Ильда, закончив с приготовлениями и пошутила, желая его немного успокоить, – а если пообещаете не кривиться от ужаса, я дам вам на минуту зеркало, когда будет можно.

Пациент молча кивнул, покорно лег на скамью и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго, действовала знахарка уверенно и очень бережно. Каждый слой бинта сначала смачивала, потом что-то шептала и начинала осторожно снимать. Больше всего ушло времени на последний слой, бывший цельным куском полотна с прорезанными в нем отверстиями.

Ильда снимала его почти не дыша, сильнее пациента опасаясь обнаружить свищи или воспаленные, треснувшие швы. Однако увиденная ею картина оказалось в разы лучше ожидаемой. Девушка облегченно выдохнула, смахнула выступивший на лбу пот, и вдруг почувствовала что ее запястье успокаивающе гладят мужские пальцы.