Сергей Ким - Врата. Книга 2. Далекое Отечество

Эрин едва не свалилась с подоконника от хохота – её эта ситуация откровенно забавляла.

– А нечего брезговать девушками, сир Вяземский, тогда они и не будут так сильно обижаться, – кое-как выдавила веселящаяся жрица. – Мне кажется, или она тебя уже второй раз за день бьёт? Может это любовь с первого удара?

– Очень смешно, – прокомментировал старлей, усаживаясь на стул. – А мне кажется, или это всё ваших рук дело, госпожа двенадцатый апостол?

– Можно просто Эрин, – скромно заявила жрица. – Кстати, мне вернуть эту красавицу?

– Спасибо, не нужно.

– И правильно, – голос апостола стал томным. – Ведь здесь уже есть я…

Лицо Вяземского было непроницаемо.

Апостол стрельнула глазами. Выдала целую очередь выстрелов.

– Нет, ну я так не играю, – моментально надулась Эрин. – Где похотливый взгляд? Или хотя бы взгляд смущённый? Сергей, ты там живой или как? Мне, может, тебя пнуть, чтобы убедиться, что ты не помер?

– Говорят, что тебе двенадцать тысяч лет…

– Брехня, – гордо выпрямилась жрица. – Я намного старше! Просто очень хорошо сохранилась. Свежий воздух, правильное питание, в день – один-два подвига, не больше…

– Ну, хотя бы на одного переводчика у нас теперь больше… – вздохнул старлей. – А сейчас я задам тебе вопрос, Эрин – серьёзный вопрос. Ты ведь можешь быть серьёзной?

– А ты как думаешь? – улыбнулась апостол, но уже без дурашливого веселья.

– А я не думаю – я знаю, что можешь. Поэтому спрошу, раз уж мы можем поговорить нормально, а не как два варвара. – Почему ты всё-таки нам помогаешь?

Эрин уселась поудобнее на подоконнике, оперевшись спиной на раму и глядя куда-то в ночное небо. Её улыбка стала немного мечтательной.

– Ночь… Очаровательная девушка… – протянула жрица. – А ты всё о мотивах и резонах, Сергей. Фу таким быть.

– Эта девушка вызвалась быть гарантом в мирных переговорах между двумя могущественными государствами, – в тон ответил Вяземский. – Какой же из меня офицер, если у меня все мысли будут только о вашем очаровании, госпожа двенадцатый апостол?

– По-моему всё очевидно. Я не столько за эту вашу Россию, сколько за правду. А сейчас я вижу правду именно за вами – вы рискуете жизнями, защищая других, ищете своих, пытаетесь решить всё миром. В то время как имперцы грызутся между собой. Мне это нравится. Нет, не грызня имперцев, а то, что делаете вы. Это правильно.

– И только?

– Нет, конечно, – легко рассмеялась Эрин. – Как думаешь, Сергей – как часто я могу вот так вот просто болтать или смеяться? С кем-нибудь, кто не пытается через слово поименовать меня «вашим святейшеством»?

– Не все верят в тебя.

– Не знать и не верить – это разные вещи… Кто-то думает – «это не та самая Эрин», но о самой Эрин наслышан. И подумает – «а она похожа на ту самую Эрин». И нет-нет, а мелькнёт мысль – «а в вдруг это ТА САМАЯ?» А кого видишь ты, Сергей, или твои воины? – апостол расплылась в хитрой улыбке. – Дай-ка угадаю! «Потрясающая и великолепная красавица, чья благосклонность стоит дороже имперского престола!»

– Что-то в этом роде, – с напускной кислостью произнёс старлей, но затем улыбнулся. – От скромности ты не умрёшь. Но неужели в этом всё дело? В том, что с чужаками из другого мира ты можешь быть собой… Точнее – не быть собой?

– Кто знает, – хитро улыбнулась Эрин, свешивая ноги из окна. – Что ж, время уже позднее, так что я отправляюсь почивать. Спокойного тебе сна, Сергей Вяземский.

– А я уж думал, ты собралась тут остаться… – иронично хмыкнул старлей.

– Мама мне говорила, что приличным девушкам нельзя оставаться наедине с малознакомыми мужчинами, – ехидно произнесла апостол смерти и выпрыгнула в окно, бросив напоследок, – До завтра!

– До завтра, – усмехнулся разведчик, заваливаясь на кровать и закладывая руки за голову.

Проснулся Вяземский как полагается – в половине седьмого. Сработала многолетняя привычка, от которой уже невозможно было отделаться ни в выходные, ни в отпуске. Привёл себя в порядок, оделся, экипировался, вышел из комнаты…

И едва не сбил с ног пискнувшую служанку, которая, отчаянно робея, что-то торопливо залепетала.

Несмотря ни на что, новолатынь Сергей понимал с пятого на десятое, но общей смысл уловил – его вроде как приглашали на завтрак. Логично предположив, что таким макаром соберут всех гостей и не придётся отлавливать каждого по отдельности для сбора и возвращения на базу, старлей проследовал за служанкой.

Разведчик угадал верно – в уже знакомом помещении, где прошёл первый раунд переговоров, был накрыт стол, за которым находилось девять человек. Вершинин, о чём-то беседующий с Мерцеллой Фортос, Ливия при них – в качестве переводчика, двое генеральских сопровождающих и четверо новоримлянок. Одна – совсем ещё ребёнок, лет десяти от силы. Двоим другим – лет по тридцать, третьей на пяток годков меньше. Одеты все дорого, можно даже сказать – изысканно. Цвета одежды – синий и золотой – гербовые цвета гильдии Фортос. Наверняка члены семьи или иные приближённые лица. Вот только в отличие от мило улыбающейся главы гильдии и внимательно прислушивающейся к разговору генерала и Мерцеллы девочки, лица у этой троицы были не то, что унылые – натурально похоронные. Как говорится – краше только в гроб кладут.

– Михаил Павлович, – произнёс Сергей, входя в помещение. – Сира Мерцелла.

– О, сир Вяземский! – приветливо улыбнулась Фортос. – Прошу к столу, разделите с нами скромную трапезу.

– Благодарю.

– Позвольте представить членов моей гильдии и моих родственниц. Марина – моя внучка, нынешняя глава гильдии, при которой я состою регентом. Оретта – моя дочь. Дорофея и Агата – мои невестки. Во всяком случае, пока ещё, – взгляд Мерцеллы, брошенный на троицу римлянок, был отнюдь не угрожающим, можно сказать, даже отечески-добрым, однако они почему-то съёжились. – В общем, я была бы весьма признательна вам, сир Вершинин, если что-то удастся разузнать о моих родственниках…

– Разумеется, – кивнул генерал. – Если ваши сыновья попали в плен – мы, безусловно, выдадим их. Без всяких условий. Если же нет…

– В таком случае хотелось бы их хоть похоронить как должно… – вздохнула Мерцелла.

– Это будет… непросто, – признался Вершинин. – Но мы постараемся сделать всё возможное.

– Ты так спокойно говоришь о похоронах с теми, кто их и убил, матушка, – зло бросила та из римлянок, что была помоложе. Вяземский отметил, что как и Марина (удивительно привычные имена здесь всё-таки…), внешне она походила на Мерцеллу – тёмные волосы, тёмные глаза. – Наша честь требует…

– …тебе сейчас помолчать, Оретта, – спокойно перебила её женщина. – Они не младенцы – за ними было право решать, право совершать ошибки… и право платить за них.