Сергей Ким - Врата. Книга 2. Далекое Отечество

Лошади воительниц испуганно заржали и рванули в стороны, не слушаясь команд всадниц. Конь под Гонорией и вовсе встал на дыбы, и она, опасаясь, что лошадь опрокинется, соскочила на землю.

Самоход протаранил своим скошенным носом ворота, сорвав их с петель и выбив внутрь двора.

Гонория упала на землю грамотно, сгруппировавшись – сказалась выучка. Всадниц учили не только рубиться или владеть копьём, но и правильно падать в случае чего – умение выживать было не менее важным, чем умение драться. Да и доспех уберёг от серьёзных травм – несколько ушибов и ссадин не в счёт, такие травницы залечат за полдня.

Как только из самохода выскочили несколько человек, девушка зашипела, вскочила на ноги и рванула вперёд.

– Ко мне! – рявкнула Флавес. – Взять их!

В правом борту самохода открылась дверца, и из него показался тот самый наглец – Вяземский.

Гонория рванула к нему, заходя сзади, поэтому он её не увидел, хотя в последний момент, почувствовав какое-то движение, обернулся. Вскинул было какую-то непонятную штуковину, что держал в руках, но затем неожиданно опустил её.

Саблю Флавес выронила при падении с коня, про висящий на поясе кинжал она в запале забыла и поэтому ударила по-простецки – кулаком. Удара незнакомец явно не ожидал, но всё-таки успел заблокировать. А вот второй удар пришёл Вяземскому аккурат в левую скулу, заставив его голову мотнуться.

Человек в зелёном как-то хитро перехватил её руку, больно выкрутил, а затем взял шею Гонории в захват.

– Эй, ты! – всадницы начали подтягиваться ближе, доставая из ножен оружие. – Отпусти госпожу или поплатишься!

– Назад, – кратко и с сильным акцентом произнёс Вяземский, пятясь в сторону двора и для наглядности доставая нож.

Флавес попыталась было дёрнуться, но держали её крепко, а недвусмысленно мелькнувший перед лицом клинок заставил отказаться от опрометчивых поступков.

– Лонар и Крольм!.. Что здесь происходит? – появившаяся на крыльце магистрата в сопровождении нескольких человек принцесса Афина выглядела почти растерянной. – Гонория? Сир Вяземский? Что вы делаете? Отпустите мою воительницу, или я расценю это как нарушение перемирия!

– Перемирия не будет, – лязгнул Вяземский, заставив Её Высочество побледнеть. – Мы нашли среди местных рабов нашу гражданку, которая была захвачена в плен при атаке графа Туллия.

– Уверяю вас, я не знала об этом, – принцесса примирительно подняла ладони.

– До тех пор, пока в вашем плену находится хотя бы один наш человек… – с лёгкой угрозой произнёс Вяземский.

– Я немедленно распоряжусь сделать всё, что будет в моих силах! – воскликнула Афина. – Если в Илионе есть хотя бы один ваш гражданин, то он будет немедленно освобождён! Только прошу вас не делать опрометчивых поступков!

– Ваше Высочество, позвольте мне помочь уважаемым воинам Федерации? – вставил стоящий около принцессы старик в потёртой кирасе. – Меня в этом городе все знают и послушаются без лишних разговоров. Так будет проще и быстрее, чем если этим займётся лично Ваше Высочество.

– Хорошо. Сир Вяземский?..

– Да будет так, – после короткого раздумья, кивнул тот.

– И… я думаю, вы можете отпустить мою воительницу.

Шею Гонории выпустили из захвата и та, закашлявшись, отскочила в сторону, сверля солдата какой-то неведомой Федерации ненавидящим взглядом.

– Она угрожала мне, – холодно бросил Вяземский, пряча нож. – Прошу, разберитесь с этим, Ваше Высочество.

Принцесса с тоской смотрела на обломки низкого чайного столика, который не перенёс пинка восьмой наследницы императорского престола и последующего столкновения со стеной кабинета.

Пинок вышел мощный, правильный – нога в кавалерийском сапоге почти не болела. Зато болела рука, которой Афина что есть силы саданула по резной спинке кресла, разломав её на части.

Сидящая в кресле Мерцелла неторопливо потягивала вино из небольшого кубка и шелестела страницами внушительного гроссбуха, исписанного от корки до корки. До всего остального ей, казалось, не было никакого дела. Хотя, то и дело мелькавшая на губах женщины улыбка давала понять, что она отнюдь не полностью поглощена изучением финансовой отчётности Стоящая около дверей Гаста с интересом разглядывала потолок, но нет-нет, да и бросала весёлый взгляд в сторону. И только командир конных лучниц, Лика, имела полностью индифферентный и равнодушный вид.

Принцесса повернулась к стоящей навытяжку декуриону отдельной турмы, на лбу которой наливался внушительный кровоподтёк от метко брошенного кубка.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – вкрадчиво произнесла Афина, которая немного отошла от очередной вспышки гнева и уже начала традиционно стыдиться и раскаиваться. До следующей вспышки, надо полагать.

– Ваше высочество, хотя я и не успела к битве… – нервно сглотнула Гонория – и не наказала, как полагается, этого наглеца…

– Который является послом Федерации!!! – рявкнула принцесса, заставив задребезжать стёкла витражей. – Которая разбила подчистую уже две наших армии! И разобьёт ещё хоть двадцать армий, если ей этого захочется! И с которой мы только вчера подписали мирный договор!..

Афине резко поплохело от возможных перспектив.

Всё шло наперекосяк. Послы Федерации старались быть вежливыми и дипломатичными, как и подобает при общении с братьями-наследниками Рима Изначального. А потом обнаружили среди рабов своих граждан.

Да откуда только они тут взялись! Туллий, чума и мор на весь твой род!..

А ведь вопрос можно было решить миром – сразу же, как он возник. Короткие переговоры, и всё! Откуда вообще было знать, что кто-то из граждан Федерации был доставлен в Илион? Афина в этом городе и сама-то находится меньше суток, и не в курсе подробностей местной торговли. Тем более торговли рабами. Эх, если бы знать заранее…

Может, стоило обговорить и этот пункт в условиях меморандума? Хотя вряд ли бы федералы на это согласились. Сколько их граждан ещё может находиться на землях Империи – десятки, сотни? А в их плену томятся многие тысячи и десятки тысяч – кадровые воины, цвет нобилитета Восточного Предела. При таком соотношении идти на обмен по принципу всех на всех для Федерации просто глупо.

И пока пленные у федералов – очень многое зависит от их доброй воли. Которую запросто могут поколебать граждане Федерации, обращённые в рабство. Но не было ли всё это представлением, разыгранным Вяземским и его свитой? Да нет, вряд ли – федерал производил впечатления воина или дипломата, но уж никак не интригана или лицедея. И, честно говоря, сама Афина на его месте поступила бы точно так же, если даже не жёстче. Если бы не стычка людей в зелёном с прибывшей турмой Гонории, всё и вовсе можно было бы решить куда проще и легче…