Юлия Ефимова - Летописец. Книга 3. Четыре наследника

– Его Величество пообещал отправить человека в Нортхед узнать, что с моим отцом.

Так вот в чём дело! Она мысленно укорила себя за недогадливость. Конечно, он думал об отце.

– Надеюсь, с ним всё хорошо, – он кивнул, наверняка ощутив её неуверенность:

– Спасибо, Ваше Величество. Позвольте выразить вам соболезнования. Ваш отец…

Его пальцы сжали её руку, она поневоле сжала её в ответ. Да, оба их отца мертвы. Наверное, Райгард не слишком верит в спасение Ноэля, делая вид то ли ради неё, то ли ради себя. Он цеплялся за свою веру, а вот она… Её вера дала трещину. Она не хотела думать о Гиемоне сейчас.

– Благодарю, барон, за всё, что вы сделали для нас с мужем. Если бы не вы и ваш отец… – У неё пока не было возможности это сказать. Сейчас они одни, ей хотелось поговорить с кем-то и отвлечься от собственных переживаний. – Я очень высоко ценила господина Сиверса. – Кажется, Райгард слегка удивился. – Я не так хорошо его знала… – Она вспомнила первый вечер в Нортхеде, разговор с Ноэлем о тайнике Катрейны, вязкую тьму Тёмной галереи, его фразу о покое и тишине после бури. В глазах отчего-то защипало, она как наяву увидела пожилого мужчину с седой бородкой, который никогда не отворачивался от неё, как другие мужчины. На мгновения рядом возник образ Гиемона – сильного, высокомерного, жёсткого, – но тут же пропал. Родной отец пытался убить её мужа, чуть не отравил собственную дочь, а отец Райгарда без громких слов помогал, ничего не требуя взамен. Он пожертвовал собой ради всех них – вслух она этого не сказала, хотя грохот реки, крики и звон стали помнила отчётливо. Он остался, чтобы они могли уйти. И умер там. Марция надеялась, что Ноэль обрёл покой. Она смахнула слезу – вторая и третья уже катились из глаз. Увидев перед глазами платок, она выхватила его из рук Райгарда. Он придерживал её за локоть, пытаясь усадить на стул – Марция притянула его к себе, уткнулась ему в плечо. Он застыл, потом осторожно обнял её, дожидаясь, когда она успокоится.

– Ваше Величество, простите, если я снова напомнил вам о вашем отце…

Она едва не засмеялась – зло, истерично. Об отце? Она даже не знала, радовалась его смерти или сожалела о ней. Вот Райгард горевал по отцу! Она на мгновение испытала жгучую зависть: она не могла любить Гиемона так же. Слёзы покатились сильнее. Что она за дочь? Что она за эктарианка? Неужели Кэйрон прав? Но мать всё равно не имела права убивать… Нет, этого не могло быть…

– Сочувствую вашей потере, – хриплый голос Райгарда донёсся будто издалека. Она подняла голову, совсем рядом увидев его лицо и чёрные глаза.

– Я тоже сочувствую вашей, – прошептала она. – Помогите мне лечь, прошу вас.

Райгард поколебался, потом решительно поднял её на руки и донёс до кровати. Он уложил её на покрывало, и, наклонившись, поцеловал в мокрую щеку – ту, которую изуродовала болезнь.

– Спасибо за ваши слова, – пробормотал он, пообещал прислать служанку и быстро вышел. Марция грустно посмотрела ему вслед. Похоже, Райгард Сиверс так и не понял, что они оплакивали одного человека. Она сожалела о смерти Ноэля, а вот оплакать собственного отца не смогла. Как не могла оправдать преступление матери.

– Они прибыли в Корнхед, Ваше Величество.

Кэйрон ещё не привык к титулу и готов был слушать его до бесконечности. Кэйрон Первый, по воле богов король Сканналии. На недавно проведённой коронации присутствовали все горожане, многие прибыли издалека. Особой радости сканналийцы не выражали, тем не менее присягнули новому монарху. Кэйрон проследил, чтобы баронские роды прислали заложников: около сорока мальчиков, девочек и юношей останутся в Нортхеде в залог покорности их родных. В благодарность Кэйрон запретил стражникам ловить попов-эктариан и зарианцев, пообещал оставить несколько работающих храмов и почаще развлекать людей ярмарками и публичными казнями. Правда, по поводу храмов на Королевском Совете возник спор: Захар с Мариком Седым выступили против подобной свободы, Кэйрона поддержали Сайрон Бадл и Боб. Кэйрон уже не в первый раз замечал: между скантами нет единого мнения. Иногда вопросы решались большинством голосов, голос Кэйрона считался наравне со всеми. Он предпочитал не протестовать слишком громко, особенно перед Мариком. По крайней мере, пока.

– Сколько понадобится времени, чтобы начать осаду Корнхеда? – спросил Кэйрон. Он до сих пор не мог простить страже побег Дайруса и Марции. Многие лишились не только постов, но и голов в День Великого Дара. О смерти некоторых – например, Грифа Проныры, – Кэйрон жалел. Не стоило разбрасываться верными сторонниками, когда вокруг столько врагов.

– Можно направить вашу армию немедленно, – предложил Марик. Под армией Кэйрона понимали солдат Гиемона и моряков с кораблей Северной гавани.

– Ежели мы так поступим, Нортхед лишится защитников и окажется добычей горцев, – возразил Захар. Среди солдат Квинта Беллгора были люди его дяди барона Таурина Беллгора и остатки мятежников Макса Мэйдингора. Они вели себя в Нортхеде не менее нагло, чем солдаты Гиемона. Пока их кровожадные порывы удавалось сдерживать благодаря обещаниям и силе.

– Лучше уж подобрать остатки Гиемоновой рати на юге и наслать их на Корнхед, – предложил Захар.

– Эта так называемая армия рассеялась по стране, грабит всех подряд, насилует всё, что шевелится, – возразил Кэйрон. – Как вы их соберёте?

– Давеча в деревне под Четвортом две дружины Гиемона поспорили промеж собой из-за того, кому остаться на постой. Они умертвили друг друга, деревенские покидали тела в овраг, – сказал Захар.

– Летом там будет вонять, – засмеялся Фил.

– Раньше их сожрут звери, – бросил Боб.

– Кроме того, армия не воюет бесплатно, денег же в казне почти нет, – усмехнулся Марик, презрительно глядя на Кэйрона. Он не простил королю казни Грифа Проныры.

Кэйрон раздражённо откинулся на спинку трона, где только вчера заменили, наконец, обивку с гербом Дайруса на вытканный серебром атлас без рисунка: старый герб раздражал нового короля неимоверно. На остальное требуется время. И деньги. Тронный зал выглядел как оборванец – сканты славно порезвились в День Великого Дара и после него. Кэйрону не нравилось любоваться на ободранные стены, он предложил хотя бы завесить их картинами и шпалерами. Захар отделался обещаниями подумать, Сайрон Бадл заявил, что разместит нужные заказы на собственной мануфактуре.

– У нас мало времени для сбора армии, – обратился Кэйрон к Захару. – Не стоит забывать: как только сведения дойдут до Маэрины, она постарается помочь дочери и зятю. Мы должны поторопиться!

– У королевы Маэрины изрядно своих забот, – вставил Захар. Остальные сканты закивали.