Григорий Шаргородский - Станционный смотритель. Незнамо куда

Зину аккуратно взяли под руки и увели, а мы быстро загрузились во внедорожник Гены, о котором я мог сказать только то, что это жутко переделанный «ниссан».

Первую часть пути радостной тоже не назовешь. Баламут был мрачен и сосредоточен. Говорить он мог лишь о том, что не смог захватить с собой весь свой арсенал, потому что через границу, пусть и такую дырявую, как белорусская, тащить все это слишком опасно. А сроки нас поджимали, и любой косяк мог стать фатальным. Успокаивало моего друга лишь одно – имелась информация, что на месте есть куча магазинов, в том числе с хорошим ассортиментом стреляющего железа. Меня его нервные разглагольствования интересовали мало, потому что в тот момент я прилагал массу усилий, дабы спящую на моих коленях девочку не растрясло на ухабах плохой дороги.

Границу мы пересекли через шесть часов, трижды останавливаясь в придорожных кафе для нервных перекуров Баламута, ну и по нужде. Для больной девочки под опекой деда этот процесс наверняка был мучителен. Ни в меня, ни в Гену еда не лезла, а Златку пришлось едва ли не насильно кормить какой-то желеобразной гадостью. Да еще и кучей таблеток.

Боже, за что этому ребенку такие мучения?!

После пересечения границы Гена разозлился еще больше, потому что белорусы досматривать нас даже не подумали и лишь лениво отмахнулись. Так что все его страхи насчет оружия оказались пустыми.

И вот мы оказались в Беларуси.

Что тут еще можно сказать? У Батьки, конечно, много недостатков, но, блин, какие же он понастроил дороги! Порой даже казалось, что мы попали в Европу, но от проплывающих мимо причесанных деревень откровенно несло совком.

Еще через три часа, уже в сумерках, мы добрались до славного города Бобруйска, предварительно преодолев по мосту неширокую реку.

Не знаю, чего я ждал от города, уже овеянного в наших фантазиях магическим флером, но вид стандартного для постсоветского пространства не такого уж большого городка никак не клеился с вертевшейся в моей голове патетикой.

Мой друг, сверившись с картой, уверенно провел джип почти через весь город к застроенной промышленными зданиями западной окраине. И если в самом городе на нас никто не обращал ни малейшего внимания, то, едва мы миновали последнюю многоэтажку и, немного проехав вдоль кладбища, свернули направо, тут же были остановлены белорусскими, можно сказать кондовыми, гаишниками. Все как положено – мордатые и чуток вялые.

А вот за их плечами в сумерках застыли фигуры в черной форме, и уже от них веяло нешуточной угрозой.

– Куда направляемся? – дождавшись, когда Гена опустит стекло, лениво спросил гаишник.

– Пансионат «Березка», – спокойно ответил мой друг.

Ситуация мгновенно изменилась. Гаишник подобрался и тут же отошел назад, а парни в черном, наоборот, приблизились.

– Фамилия, – строго приказал один из «черных», к моему огромному облегчению, вместо оружия взяв в руки планшет.

И все равно ситуация была угрожающей, а еще обстановку нагнетало кладбище за спиной, уже укутанное в зловещие сумерки.

– Кандидат Зимин Никита Олегович с сопровождающими. – Гена почему-то выдвинул на первый план меня, а себя со Златкой вообще обозначил едва ли не в качестве багажа.

С другой стороны, странные у меня возникают вопросы. Если наши предположения верны, то в машине сейчас сидит всего лишь один человек, хоть что-то значащий для этих ребят.

Подтверждая мои предположения, боец в черной форме потерял интерес к водителю и подошел к задней двери. Пришлось открывать стекло и мне.

– Результаты анализов, пожалуйста, – преувеличенно вежливо попросил незнакомец.

Пока я пребывал в легком шоке, Гена быстро сориентировался и протянул мне через плечо сложенную вдоль бумагу, которую я и сунул контролеру.

Подсвечивая себе фонарем, мужчина в черном быстро просмотрел документ и сразу вернул его мне:

– Прямо по дороге. Затем направо к воротам с надписью «Березка», дальше и сами разберетесь, – по-прежнему игнорируя Баламута, пояснил страж сего непонятного места. – Доброго пути, господин.

От подобного величания я немного растерялся, хорошо хоть автоматически сработала элементарная вежливость:

– И вам не хворать.

Баламут не стал дожидаться конца наших политесов и дал по газам.

Как и было обещано, за поворотом в конце дороги, которую обступили ряды ангаров, обнаружились массивные ворота под солидной охраной.

– Мне кажется или из окна вон того бетонного строения торчит ствол пулемета?

– Торчит, – ответил Гена на мой невольно произнесенный вслух вопрос. – А еще на крыше здания замаскирован как минимум КПВТ.

– И куда это мы заехали?

– Пока не знаю, но начало обнадеживающее, – повеселел мой друг.

– Чем это? – не понял я его радостного настроя.

– А тем, что склад с картошкой так охранять не будут. В любом случае все скоро решится, так или иначе, – с явно ощутимым фатализмом в голосе добавил он.

В чем-то мой друг был прав, при любых раскладах из этих ворот мы уже не выедем, но лично меня плохой финал истории не устраивал никоим образом.

Не знаю, кто назвал пансионатом огороженную территорию из шести ангаров, двух трехэтажных зданий непонятного назначения и одной пятиэтажной гостиницы, но с чувством юмора у него не все в порядке.

Хотя бы для виду пару березок здесь посадили.

В оборот нас взяли сразу по приезде. Как только мы миновали ворота, из трехэтажного здания вышел мужик в белом халате и призывно махнул нам рукой. На бетонированной площадке между зданиями никого больше не было, так что мы резво подъехали к незнакомцу.

– Господин кандидат, – безошибочно угадал встречающий, когда мы с Геной вышли из машины, – пожалуйста, пройдите за мной. Машину можно отогнать вон в тот ангар, остальные могут заселяться в гостиницу.

– У нас больная девочка, – встрял в разговор Баламут, чем вызвал недовольную гримасу медработника.

– Подождите, сейчас за нею приедет медсестра. До отправления она может побыть под нашим наблюдением, – обращался он по-прежнему исключительно ко мне.

Странные здесь порядки, но в чужой монастырь со своим уставом лезть как минимум неразумно, особенно не зная местных раскладов. Информационный голод уже начал откровенно бесить, а от мысли, что там, куда мы отправляемся, возможно, не будет Сети, так и вообще становится не по себе.

– Прошу, господин кандидат, – сделал приглашающий жест медик, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Внутри здания явно расположилось некое медицинское учреждение. Обстановка как в дорогой частной больнице – начиная с оборудования и заканчивая униформой персонала.

Заметив мой удивленный взгляд, медик любезно пояснил: