Александр Кох - Хроники Кан'Родана. Семья «ночной песни»

– Готовы, затаскиваем.

Хейс быстро менял руки, цепляясь за всё, что попадалось: карниз, слегка выпирающая доска или кирпич, шляпка вылезшего гвоздя, что впивалась в палец, заставляя тот сильно болеть, однако, он свободно продвигался по стене дома, попутно наблюдая, как Гельвих с Леонардом ловко затягивают тела в кустарник.

Ванесса следовала его примеру, продвигаясь всё выше и выше по обшарпанной стене, только делала все движения плавно и более ловко: видимо, её прошлое до сих пор даёт о себе знать.

– Ещё раз! – прокричал отец Ванессы, хлопая в ладоши, дабы привлечь внимание своей дочери.

Она упала. Опять. В очередной раз она «разбилась», упав со «скалы». Она каждый день занималась, карабкаясь по стене её дома до огромного дуба, перелезая на него по тонкой верёвке, а после поднимаясь на самую крону этого дуба. Он уже до такой степени успел ей надоесть, что мог сниться в кошмарах юной девочке, которая постепенно осваивала необходимые навыки для будущей работы.

Но последнее у неё получалось с трудом. Каждый раз, уже на протяжении одного месяца она падала на сетку, что вывесил её отец в самом низу. Но её поражала одна деталь: отец, глядя на все её неудачи, загорался ещё большим энтузиазмом. Его лицо так и светилось, словно говоря Ванессе: «Ты сможешь». Это наверное было единственным, что не давало ей опустить руки и плюнуть на все эти тренировки. Она не желала подводить его, поскольку он настолько был уверен в её будущем успехе, что поражение сильно бы подорвало его, а любящая дочь, конечно, этого не хотела.

Если говорить о внешности, что волосы, что цвет кожи, да вообще всё, за исключением аккуратного лица досталось ей от отца. Скорее всего, «баранье упорство», как называл его Хейс, тоже досталось от него. Её отец никогда не опускал руки: он, скорее всего, двигался бы и дальше, даже если бы по какой-либо причине у него пропали руки и ноги. Он бы вгрызался в землю и двигался дальше, не желая сдаваться. Именно это она ценила в нём больше всего. Она встретила всего одного человека, обладающего похожей чертой за всю свою короткую жизнь – Хейс Рэйдэн, который стал в будущем для неё одновременно и спасителем, и главным ужасом одновременно.

Её семья, как в принципе, каждая вторая в деревне, зарабатывала на жизнь, собирая редкие горные ягоды – киль'ти. Росли они маленькими группами, по три-четыре ягоды на стебле, длина которого не превышала 10 сантиметров, что сильно затрудняло поиски этих самых ягод. Однако, с ними было всё не столь и просто: эти ягоды прорастали только в горах и имели сильные целебные свойства. При умелом использовании знахарей и почти любого эльфа эти ягоды могли помочь против многих недугов, а их сок судя по рассказам, мог заживлять раны. Однако, второе, скорее всего, были лишь сказки, поскольку Ванесса никогда не видела подобного действия вживую. Да и никто в деревне никогда этого не видел.

Деревня просто напросто не могла себе позволить использовать их на свои нужды: горячее солнце выжигало любые растения, если те не были посажены слишком высоко или спрятаны тенью, в связи с чем о земледелии и речи идти не могло, а жить требовалось хоть на что-то: именно здесь их и спасали эти ягоды, что продавались эльфийским караванам, что порой проходили мимо их деревни, заранее зная, где купить отличный товар в большом количестве, заранее зная, что вдалеке его можно продать по ещё большей цене. Порой, конечно, находились и другие искатели до этого продукта, но основная доля уходила именно эльфийским караванам.

Вокруг был лишь песок, песок и песок. Дома, сделанные из песчаника надолго запомнятся Ванессе. Тогда она их ненавидела, а сейчас отдала бы всё, чтобы вернуться к родной семье ещё хоть на одну ночь. Теперь она и мечтать не могла о чём-то лучшем, нежели вновь прислонится к отцу головой, а после зарыться в его плечо. Пускай то и жутко пахло потом – оно сейчас было ей наиболее желанно.

«Именно так я и поступлю, как только выплачу этот контракт, «Тёмный» его забери» – поклялась сама себе Ванесса, когда только начала работать в банде «Воронов», под прямым руководством «Кота», уже тогда известного почти на весь город. Пускай это прозвище ей и не столь нравилось, даже его переделка – "Котик". Она привыкла называть Хейса – Хейсом, а значит – и будет его так называть. Да и он сам не был против.

Она с трудом встала на ноги, отряхиваясь от противного, горячего песка, что осел на сетке. Ей было не больше семи лет, а она уже умела больше, чем многие другие дети из этой деревни. Но отцу, судя по всему, было этого мало.

– Давай, Ванесса, когда-нибудь у тебя должно получиться. – сказал отец, глядя на свою уставшую дочь.

– Папа, почему я должна карабкаться по этому проклятому дереву, пока ты лазаешь по горам? – гневно спросила маленькая девочка, устремляя глаза на своего отца. Тот же лишь довольно ухмыльнулся, после чего подошёл к дочери, взяв ту на руки и пошагав в сторону дома. Она слегка тряслась из стороны в сторону на горячих, однако мягких и приятных руках отца.

"Как бы я много отдала, чтобы вновь почувствовать его прикосновение…" – частенько вертелось у неё в голове после того, как она попала в Кхильдон – столицу не сколько торговли, а грязных интриг, изврата и масок, которые носили все жители этого города. Пускай это и не было видно, но каждый играл свою роль в этом маленьком театре, играя по правилам, которые указывались кем-то сверху.

– Потому что, Ванесса, ты ещё слишком мала для выхода в горы, но уже довольно взрослая, чтобы готовиться к ним. – спокойно ответил ей отец, присев на одну из ступеней их дома, после чего усадил дочь себе на колени. – Когда-нибудь и ты сможешь покорить свою первую вершину, где найдёшь просто тьму киль'ти. Веришь?

– Верю. – сказала Ванесса, слегка улыбнувшись и уткнувшись отцу в плечо своим лбом. После изнурительной тренировки под палящим солнцем её жутко клонило в сон, что являлся сильным изыском для любого взрослого человека из этих мест. Им требовалось работать, не покладая рук, дабы хоть как-то заработать себе на жизнь. Это было единственным плюсом Кхильдона перед её родным домом.

– Устала уже? – спросил её отец, слегка ухмыляясь. – А вот я в твоё время…

– Ну па-ап… – протянула Ванесса, сворачиваясь на коленях отца ещё сильнее и закрывая глаза.

Этот метод постоянно срабатывал: отец сразу добрел, после чего Ванесса наконец могла лечь на кровать, что специально находилась в комнате с закрытым полотенцем окном, дабы свет не попадал в комнату, в связи с чем тут всегда было прохладно из-за гуляющего ветра.

Прохладно, по сравнению с улицей. Внутри можно было запросто свариться, а вот снаружи – сгореть заживо. Так что выбор был особо не велик: и там и там её мог настигнуть тепловой удар.