Андрей Респов - Эскул. Небытие: Варрагон

– Хе-хе, а тебе палец в рот не клади! Не обижайся Эскул. Мария добрая, а проходимцев и ловкачей мы в приюте навидались много. Если ты с открытой душой и благой целью, милости просим, – и Элькамино тоже улыбнулся.

Потом начался рабочий день. Учитывая мою криворукость в бытовых делах, использовались меня в основном как грузчика или подай-принеси. Катал квадратное, носил круглое. Неожиданно для себя получил огромное удовольствие при сборе урожая яблок в монастырском саду, который обнаружился за корпусом работников.

Поднявшиеся за ночь характеристики, позволяли не сильно уставать. К одиннадцати часам Элькамино всем выдал кожаные фартуки, и мы пошли к лечебному корпусу. Длинное двухэтажное каменное здание имело два входа и широкие лестницы с добротными дубовыми ступенями. Вошли мы через задний ход, через который приносили еду больным из трапезной. В глаза сразу бросился недостаток света и тягостное ощущение от тяжёлого сладковатого запаха, от которого начинала кружиться голова и подташнивало. Запаха смерти и обречённости.

Здание не имело отдельных комнат, кровати просто стояли в метре друг от друга в несколько рядов по всему этажу. Грубые, сбитые из соснового горбыля, их покрывали матрацы, набитые соломой, прелый запах которой смешивался с запахом лежачих больных. Узкие окна давали мало света. Воздух, казалось, застыл в этих залах, его можно было нарезать ножом. Проходов едва хватало по ширине для тележек, на которых сёстры развозили еду, воду, на них же они забирали и судна с испражнениями и короба, в которые скидывали отработанными повязками. В воздухе постоянно стоял монотонный шум, состоявший из стонов, вскриков, скрипа колёс, и ещё десятков разнообразных звуков. Одна из тележек приблизилась к нам.

– Забирайте, – пожилая сестра указала нам на неё. Двое работников, стоявших впереди схватили верхнюю часть тележки за ручки, сняли с колёс и понесли к выходу.

– Эскул, не стой столбом, блевать на улице будешь, берите с Андрэ следующую тележку и несите. Поясняю для тебя, Холиен. Посуду оставите у входа в трапезную, там же бадья для дерьма, сливайте туда всё, повязки и гнилые бинты из коробов в яму на заднем дворе, бинты почище в мешки там же. Потом отнесёте в прачечную. Как бадья наполнится, несёте её в нужник и выливаете. Да осторожнее Эскул, не свались в яму снова! Ха-ха-ха… – Элькамино эта шутка показалась смешной.

Около часа наша шестёрка занималась выносом с этажей продуктов жизнедеятельности этого странноприимного дома. Продвигаясь между кроватями с тележками, я окунулся в уже порядком подзабытую атмосферу отчаяния и скорби.

Болезни, с которыми лежали здесь люди сделали бы честь любому справочнику в моём времени. О некоторых я только слышал от деда, другие в своё время изучал только по картинкам. Почти бессознательно, не обращая на улыбки работников, я соорудил себе повязку на лицо из относительно чистого полотенца, захваченного у трапезной.

Уже через час я понял, что лучше сдохнуть на улице без медицинской помощи, чем подвергаться лечению в этом странноприимном доме. Эта мысль гвоздём сидела у меня в голове на протяжении всего оставшегося времени, во время которого я занимался этой монотонной работой. Интересно, сколько выживает в обители в таких условиях. Никакой волшебной магии в лечении этих несчастных я не заметил. Многие просто гнили на своих койках, даже не притрагиваясь к еде и питью.

Единственное рациональное зерно, которое я заметил в организации больницы, это разделение на мужчин и женщин (мужчин держали на первом этаже, женщин – на втором). Оно хоть как-то вписывалось в мои представления о примитивной гигиене. Детей держали на женской половине.

Я находился среди больных и сестёр более пяти часов, и устал, словно весь день сражался с Парсумом, который убивал меня десятки раз. Я пропитался миазмами, которыми был насыщен воздух больницы Трёх Сестёр. Когда Элькамино объявил перерыв, я тупо уселся на колоду для колки дров у заднего входа трапезной. Руки и ноги гудели, никуда не хотелось идти. Было около четырёх часов по полудни. Обед должен был начаться через полчаса, надо хотя бы умыться и вымыть руки. Сменной одежды не было. Фартук спасал мало.

Здесь меня и нашла сестра Абигайль.

– Мастер Холиен, после обеда никуда не уходите, я провожу вас к Приме, – обратилась она ко мне холодным безапелляционным тоном.

– Хорошо, сестра Абигайль. Я буду готов. И… примите мои извинения за моё вчерашнее поведение, – я встал и поклонился.

– Извинения приняты, – тон девушки стал на волосок мягче, и она вошла в трапезную. Я поспешил к колодцу, предварительно захватив таз и мыло из комнаты. У забора я заметил заросли мяты и полыни. Попробую использовать. Быстро скинув куртку и рубаху, не жалея воды и мыла, вымыл дважды голову и торс. Растерся полотенцем. Стянул тугой жгут из травы, смочил его водой и тщательно вытер кожаные штаны и сандалии. Потом повторил все манипуляции с курткой. Понюхал, по-моему, получилось неплохо. Но полностью избавиться от запаха можно было бы только умерев. Я попробовал закинуть вещи в инвентарь и вынуть. Они стали заметно чище, но запах не прошёл. Видимо, так это не работает.

Приняв довольно приличный вид, поспешил на обед. Еда удивила наличием мяса, овощей и даже фруктов. Если здесь и больных так кормят, то не всё ещё потеряно для этой богадельни. В конце налили даже кружечку слабого, но умопомрачительно вкусного пива. Градус настроения поднялся и я, увидев ожидающую у выхода Абигайль, помахал рукой бригадиру. Тот кивнул, и мы с сестрой покинули трапезную.

Несколько минут по коридорам и галереям обители привели нас на просторную веранду на втором этаже. Здесь располагался небольшой столик, несколько плетёных кресел, удививших меня своим изяществом. До сих пор я видел только достаточно грубую мебель. Увидев на одном из кресел Приму обители, я поспешил поклониться и поздороваться.

– Не нужно церемоний, мастер Холиен, вы трудились весь день, прошу, присаживайтесь и она указала мне на соседнее кресло, кивнув Абигайль, которая поспешила удалится, – вы пьёте отвары из трав, Эскул? – спросила она, когда я устроился.

– Да, сестра Мария, мне очень понравился напиток, которым нас потчевали на завтраке. И я должен сделать комплемент трапезной, у вас очень вкусно и сытно кормят. А, главное, такая пища полезна и больным.

– Хм, спасибо, мы стараемся обеспечивать работников, но подопечных и сестёр балуем хорошей едой только в выходные дни. Вы уже видели наш сад, есть ещё огороды, свинарник, птичник. Всё это хозяйство круглый год поставляет на наш стол свежие продукты, – отметила Золано, разливая по маленьким деревянным кружкам отвар из медного чайника.