Владимир Гурьев - Люди и Боги. Последний из Красного Легиона, или Слеза, изменившая мир. Книга 2

– Ничего себе, – удивился мальчишка, глядя на свои руки. – Незнакомец не обманул. Теперь держитесь, негодяи!

С последними словами ребенок стал спускаться по лестнице.

Внизу было тихо. Раздавался только храп пьяных разбойников, спавших на охапках сена в углу. В очаге горел слабый огонек, тускло освещая дом.

С бешено забившимся в груди сердцем, мальчик принялся шарить взглядом в поисках матери и сестер, надеясь все-таки увидеть их живыми. Когда он нашел в полутьме их тела, ком подступил к его горлу. Слезы невольно снова хлынули из глаз, ноги подкосились, и подросток упал на колени.

То, что он увидел, было ужасно. Обнаженные тела женщин лежали на полу около стола. Они были мертвы, и умирали они, по-видимому, долго. Разбойники изрядно поиздевались над ними, пока насиловали. Но самое ужасное было видеть, что они сделали с маленькой Мадлен. Именно ее вопли больше всего раздирали душу, пока мальчик находился на чердаке. И было видно, почему она так истошно кричала. Лишь она лежала в луже крови, до сих пор сочащейся из-под ее ягодиц.

Истошный крик вырвался из груди маленького колдуна. И причиной тому была не только смерть матери и сестер. Незнакомец все-таки обманул его. Ведь ребенок мог пожелать совершенно другое. Он мог попросить вернуть к жизни его мать, отца, сестер, а правосудием над разбойниками пусть бы занимались боги. Он не сделал этого, поскольку незнакомец жестоко сыграл на его чувствах и заставил думать только о мести.

Его вопли не остались без внимания. Один из разбойников проснулся.

– Ты как выбрался? – пробормотал он пьяным голосом.

Сын Дитриха, продолжая кричать от боли, просто дернул рукой, пытаясь мысленно отмахнуться от внешней помехи. Эффект был колоссальный: мужчина, словно пушинка, был отброшен в стену.

В этот момент проснулись двое других разбойников. Поняв, что дело неладно, один из них схватился за меч и кинулся в атаку. Маленькому колдуну пришлось защищаться. Водя рукой перед собой, он усилием мысли переломил оружие противника, что заставило того остановиться в недоумении. Затем оставшийся обломок меча выскользнул из руки удивленного мужчины и вонзился ему в лоб. Воин ахнул и рухнул на пол. Он был мертв.

– Ах, ты, маленький засранец! – заорал Конрад, тоже бросаясь в атаку. – Жаль, что я тебя сразу не убил!

Одноглазый попытался ударить мальчика, как он делал уже не раз, но тот не позволил ему. Невидимые тиски сдавили горло мужчины и приподняли его над землей. Потом в воздух взмыла деревянная палка. Она разлетелась на несколько кусочков, которые, в свою очередь, вонзились в тело воина и пригвоздили его к стене.

Конрад закричал от боли. Из многочисленных ран побежала кровь. Сын Дитриха на этом не остановился. Собственно, он себе уже и не подчинялся. Невероятная ярость овладела им. Хотелось только мести. Его глаза стали темными, как ночь, а рыжие кудри, наоборот, превратились в белоснежные локоны.

В очаг влетела железная подкова, до этого висевшая над входной дверью. Накалившись докрасна, она поднялась в воздух, а потом впилась в обнаженный живот одноглазого.

Снова крики боли. Но и это был не конец. После того, как Конрад был заклеймен, маленький колдун принялся повторять это снова и снова, словно наслаждаясь мучениями человека.

В этот момент пришел в себя второй товарищ одноглазого. Он вскочил на ноги и бросился на подростка, но тот решил даже не обращать на него внимания. Движением руки он заставил разбойника остановиться, после чего голова последнего лопнула, словно воздушный шарик.

– Ну ты и мразь, – промычал Конрад.

Это было его ошибкой. Мальчишка в ответ на оскорбление заставил главаря разбойников высунуть язык наружу, а потом сомкнуть челюсть. Откушенный обрубок упал на пол. Изо рта полилась кровь.

Далее в ход пошло все, что попадалось сыну Дитриха на глаза: посуда, стулья, остатки еды, оружие. Они летели в распятого мужчину и впивались ему глубоко в тело, заставляя еще больше страдать. Умереть он не мог. Колдун не давал ему этого сделать, поддерживая в нем жизнь.

Наверху начался пожар. Причиной тому был огненный шар, сотворенный маленьким колдуном, когда тот был на чердаке. Едкий дым стал заполнять дом. Мальчику уже было все равно. Он готов был погибнуть вместе с мерзавцами, убившими его семью.

Неожиданно входная дверь отворилась и в дом ворвалось несколько королевских солдат. Для разгоряченного гневом ребенка это не имело значения. Быстро задвигав руками, он принялся раскидывать воинов в разные стороны. Те же не могли ничего сделать, чтобы избежать такой участи.

Неизвестно сколько еще сын Дитриха мог продолжать сопротивляться королевским войскам, если бы в доме не появился архимаг верховного совета магов. Он быстро смекнул в чем дело и мысленно обратился к маленькому колдуну, одновременно блокируя все его атаки, нацеленные теперь на него.

«Успокойся, дитя, – говорил Синариус в голове мальчика. – Мы тебе не враги. Мы пришли за этими разбойниками. Я понимаю твой гнев и твою ярость, но, пожалуйста, успокойся. Ты уже отомстил за своих близких. Не делай больно еще кому-нибудь. Твои родители не одобрили бы этого».

Слова архимага подействовали, и ребенок устало повалился на пол. Чары с Конрада исчезли, что позволило ему наконец умереть.

Синариус подошел к мальчику и присел рядом с ним. Добродушная улыбка на лице мужчины окончательно убедила сына Дитриха, что он ему не враг.

– Как тебя зовут, дитя? – ласково спросил архимаг.

– Сунраз, – еле слышно ответил подросток и снова заплакал.

Мужчина обнял его и тихо прошептал:

– Не волнуйся, Сунраз. Я позабочусь о тебе. Теперь я твоя семья.

Лучше смерть, чем усталость.

Леонардо да Винчи

-Уезжаешь?! Вернее, бежишь! Что ж, приятной дороги, негодяй! Трус! Подлец! – бранилась Алоиза на вошедшего в ее покои Фроста. – Надеюсь, ты не вернешься! Но если даже вернешься, хотя я этого не хочу, то будь уверен, – жена с таким вызовом посмотрела на мужа, что тот оторопел, – по прибытии сюда меня не станет! Да, ты не ослышался, мой дорогой муженек! Не станет, – голос девушки задрожал и она, словно обессилев, опустилась на кровать. – Меня убьют, изнасилуют, отравят или… У меня даже фантазии не хватает, чтобы предположить, что со мной может произойти за время твоего отсутствия. Твой глубокоуважаемый отец – мастер неожиданностей, и я уверена… Нет! Я точно знаю! Он приготовил для меня что-нибудь очень ужасное, что-нибудь такое, что принесет мне невыносимые страдания, ведь я… Я! Всего лишь простая женщина… Рабыня! Прилюдно оскорбила его… Его! Императора Алакастии, верховное божество всего сущего. Он не простит мне этого, будь уверен. Не простит. Смерть Эрика только начало. Я следующая. А ты… Ты, конечно, поезжай. Хорошей дороги и до встречи… В царстве Вечности.