Лука Каримова - Прежде чем я умру

Фальшивые звуки скрипки, доносившиеся из окна, заставили ангела поморщиться: «Значит, здесь музыкальная и художественная школы, про которые рассказывала Анжелика». На красной кирпичной стене обнаружилась латунная табличка, подтверждающая этот факт. На заднем дворе крепости было пусто: никаких учащихся или рабочих, только одиноко стоящее дерево, распростершее мертвые седые ветви к розовому закатному небу.

Ян подошел ближе. «Странно, вокруг все такое зеленое и только оно… мертвое», – он прикоснулся к гладкому стволу, и кончики пальцев обожгло льдом, но это ощущение длилось ровно секунду, а затем прошло.

«Это место не такое простое, каким кажется… – он приложил пальцы к губам, согревая их. От дерева исходила едва ощутимая волна энергии. – Никакой подпитки я от него не чувствую, но ощущаю, что когда-то это древо использовали для хранения артефакта. Видимо, оно и вобрало в себя часть его силы».

Заинтересованным взглядом Ян изучил старые окна, за которыми дети занимались музыкой, а затем остановился на большом куполе с узкой башенкой. Кровля из оцинкованного железа покрылась ржавыми подтеками, изумрудная краска облупилась, обнажив черные пластины.

Стеклянные окна в башенке не пропускали ни одного луча света, настолько грязными и неухоженными они были. «Конечно, кому есть дело до святого места», – в Яне заговорила подзабытая натура священника.

Порталы стекол окружали тонкие колонны, на которых держалась острая крыша, уходящая в небо длинным крестом с золотым шаром на конце. Башенка привлекла Яна черным парапетом. Пространство между ним и окнами было ровно таким, что там можно было спокойно сесть, свесив ноги вниз.

Вдалеке грянул гром, и только сейчас ангел почувствовал приближающуюся грозу. В воздухе запахло дождем. «Стоит попробовать туда взобраться, но позже, когда совсем стемнеет», – сейчас нецелесообразно привлекать к себе лишнее внимание.

Рядом с мертвым деревом ангел заметил разбитые ступени лестницы, он быстро подошел к ним, но резко остановился, видя, что у подножия лестницы нет ничего, кроме стальной двери в стене и клочка земли, поросшего высокой травой. Выше «пустыря», в прыжке от лестницы, была отвесная стена, на нее Ян и запрыгнул. Кирпичная крошка зашуршала под подошвами кед. Ангел с тоской посмотрел вниз: расстояние примерно в пять-шесть этажей. «Упади отсюда, точно шею свернешь…», – сделал он вывод, возвращаясь на твердую землю.

Как раз в этот момент небо расчертило несколько серебристых молний, и хлынул сильный дождь. Ян быстро покинул территорию Кармелит, перебежал дорогу и зашлепал по лужицам в сторону дома.

Вернувшись в пустую квартиру промокшим до нитки, он направился в душ. Высушив волосы и смахнув влагу полотенцем, он переоделся в домашнее. Сидя на кухне и жуя остатки утреннего пиршества, ангел с умиротворением смотрел на льющийся дождь за окном. Капли соединялись в струйки, которые стекали по чистой поверхности стекла, завораживая взгляд. Впрочем, огонь привлекал его гораздо больше, чем созерцание водной стихии.

Убрав посуду в раковину, Ян ушел в свою комнату немного вздремнуть. Он проспал около трех часов, пока его не разбудила вибрация будильника на мобильном. Уткнувшись в подушку, ангел вдруг понял: ему давно никто не готовил завтраки, не заботился, подобно Анжелике. Женщина чем-то напомнила его собственную мать, образ которой почти стерся из памяти: «Она не дожила до того дня, когда я окончил обучение. Не видела, как высоко я поднялся и упал. Не смогла меня поддержать. А я даже не могу вспомнить, как она выглядела…». Ему стало невероятно тоскливо, но он тут же себя одернул: «Хватит предаваться унынию, нужно срочно развеяться».

Ян всегда отличался от других ангелов. Он был подвержен быстрой смене настроения, от которого зависели его дальнейшие слова и действия, обладал собственным видением Света и Тьмы, и это никто из Старших архангелов не мог изменить или принять. Ангел знал, что хорошо, а что плохо. Мог прекрасно выполнять обязанности Хранителя, но халтурил, оправдываясь тем, что если он, как другие, будет трястись над своим подопечным, тот никогда не сможет самостоятельно идти по жизни и прочно встать на путь истинный.

Переодевшись во все черное, чтобы стать незаметным для человеческого глаза, Ян покинул квартиру. Оказавшись на улице, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. После прошедшего дождя чувствовался запах влаги, скошенной травы и костра: «Проклятье! Я так не смогу ее найти, нужно забраться повыше, чтобы меня ничто не отвлекало». Быстрым шагом он добрался до крепости: в такой поздний час на воротах висели замки, отсекая возможность попасть на территорию. «По кирпичным стенам без единого выступа не так-то просто взобраться на купол», – воровато осмотревшись по сторонам, ангел распахнул крылья и, разбежавшись, подпрыгнул. Подошва кед зашуршала по стене, как если бы он просто шел по ней.

Оказавшись наверху, он довольно улыбнулся, стряхивая кирпичную крошку с джинсов. Темнота и черные вещи прекрасно скрывали его от окружающих. Обогнув стену с западной стороны, Ян совершил еще один прыжок и оказался на куполе. Здесь, сидя на парапете, он мог спокойно сосредоточиться, отдавшись на волю интуиции. «Аромат яблочной ауры подскажет местонахождение девушки…», – взгляд серо-голубых глаз блуждал по окрестности, следя за течением реки Гнилопять, уходящей в сторону Красной горы. «Нет, я не чувствую ее там…», – он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. В сознании проявилась карта города с его районами и улицами: «Володарская, Чудновская. Нет! И это тоже не то, попробую по Житомирской…». Перед глазами возникли пятиэтажки, а затем ангел углубился в череду узких улочек: «Русская, Урожайная, Чапаева… сколько же их?!» Он дернул головой вправо так, что шея неприятно хрустнула, и вдруг уловил тонкую нить знакомого аромата. Мысленно он шел по улице Сабурова, пока не оказался перед домом номер девятнадцать. Вокруг витала полупрозрачная женская аура. «Нашел!» – возликовал ангел.

Его наполовину белоснежные крылья раскрылись. Он скользнул тяжелым взглядом по черным перьям: «Так я расплачиваюсь за то, чтобы оставаться таким, какой есть…». Подпрыгнув и оказавшись среди просторов звездного неба, Ян почувствовал толчок упругого ветра в грудь и воспарил над землей.

Подобно нити Ариадны, яблочный аромат вел его за собой к нужному дому. Ян прошептал заклинание невидимости и опустился на блестящую после дождя крышу. Из-за тучи вышла большая желтая луна, осветившая окна-витражи на втором этаже. Дом, в котором жила девушка, был построен из белого камня и покрыт синей черепицей. Он отличался от других – сделанных из красного кирпича, со старыми поросшими мхом серыми крышами, с покосившимися заборами, скрипучие калитки которых давно нуждались в смазке петель. Участок дома номер девятнадцать был окружен белой кирпичной стеной, защищающей от любопытных соседей. Кованые железные ворота с такой же калиткой не давали возможности забраться внутрь ни одному вору. На ухоженном газоне росли молодые яблони и вишни. Трава под деревьями поблескивала от сырости, а с реки тянуло легким болотным зловонием. В воздухе витали сырость и туман. Окна комнат второго этажа выходили на задний двор, где располагались небольшие овощные грядки и были воздвигнуты две теплицы. Вдоль каменных дорожек расстелились фиалки и благоухающая мята.