Алексей Широков - Наследник клана

– Молодой человек, – вырвал меня из размышлений голос завхоза, как оказалось, внимательно наблюдавшего за тем, как я шнурую ботинко-туфле-сапоги. – Ботосы по форме надеваются поверх заправляемых в них штанин. Это не парадные туфли, а вселандшафтная обувь, сразу приучайтесь одеваться правильно, чтобы не ходить потом с грязными штанами.

– Правда, что ль? – очень удивился я.

– Естественно, – коротко кивнул мужчина и, хмыкнув, добавил: – И воздержитесь, пожалуйста, от шуточек по поводу пиджака, заправляемого в штаны.

– Да я и не собирался… – замялся я, хотя действительно чуть было не ляпнул нечто подобное.

– Ну-ну… – пробормотал он. – Штанину подворачивайте с внутренней стороны ноги. Не бойтесь замять ткань, если вы всё сделаете правильно, залома не будет.

– Вот, теперь на человека стал похож, а не на бандита с большой дороги, – Ольга Васильевна, как раз закончившая заниматься бумагами, довольно улыбнулась, глядя, как я переобуваюсь. – Ещё раз спасибо за помощь, Фридрих Иосифович. Как только оформим документы – я сразу к вам. А теперь, Антон, пойдём посмотрим, насколько сильно ты отстал от нашей учебной программы.

– А вам это зачем? – честно говоря, я даже не сразу сообразил, чего от меня хотят.

– Ну как же! Надо же понять, что с тобой делать. Был бы ты из обычной школы, проблем бы не было. Но, извини, что-то мне не верится, что в вашем детдоме кто-то вообще уделял достаточное внимание качеству твоего образования, – говоря это, учёная вела меня по широкой лестнице на верхние этажи здания. – А значит, нужно определить, с какими предметами будут наибольшие проблемы, и сумеешь ли ты нагнать остальных. Если бы решала я, то оставила бы тебя ещё на год в восьмом классе. И знания бы подтянули, и с энергосистемой поработали. Но, к сожалению, не думаю, что Лев с Егором сумеют вытрясти из таганских бандюков сумму, достаточную для оплаты сразу двух лет обучения. А значит…

Чего там это значит, я уже не слушал. Новости просто били по голове пыльным мешком. «Пиджаки», оказывается, разводят братву на бабки мне на учёбу! Понятно, что после такого на Таганке мне лучше вообще не появляться. И не только в Нахаловке, а вообще! Прирежут, как пить дать, просто чтобы вернуть себе авторитет.

Но всё это значит ещё более невероятную вещь – я остаюсь тут! Я буду учиться и стану чародеем! Значит, у меня есть потенциал, пусть и нераскрытый, раз с ним надо работать. Я почувствовал, как улыбка непроизвольно вылезает на моё лицо.

– Рано радуетесь, юноша! – Ольга Васильевна, хотя и старалась выглядеть грозно, но глаза выдавали, что она довольна не меньше моего. – Посмотрим, как вы тесты сдадите…

– Сдам! Всё сдам! – такие мелочи остановить меня были не в силах. – Я учил! Сам, по учебникам! Правда, у меня не все были… Но алгебру, геометрию и физику знаю хорошо.

– Энтузиазм – это замечательно. Он тебе очень понадобится, так что постарайся его не растерять, – женщина постучала в дверь с надписью «Директор Очиров Баяр Жумбрулович» и, не дожидаясь ответа, открыла её. – День добрый. Вот и мы.

В просторном кабинете за длинным Т-образным столом обнаружились двое: мужчина и женщина. Последняя ничего особого собой не представляла – типичная училка, даже, скорее, директриса, да к тому же ещё и старая. Волосы с проседью, закрученные в пучок, строгий костюм, очки в роговой оправе, как говорится, кто видел одну – видел всех.

А вот мужик был самым необычным из всех, кого я здесь лицезрел, с лёгкостью переплюнув даже завхоза. Пожилой азиат, скорее всего, бурят или якут, с копной нечёсаных белоснежных волос, спускающихся гораздо ниже плеч, окладистыми усами и бородой всё того же цвета, одетый при этом в белый халат, подпоясанный кушаком, и с длинными деревянными бусами на шее. Сам бы не увидел – никогда бы не поверил, что директором заведения такого уровня может быть подобный индивид.

«Хм… Учитывая меня самого, я бы сказал, что в этой школе какое-то неприлично большое количество «бело-пепельно-седых» персонажей, – подумал я, проходя в кабинет. – А ведь я как-то даже привык к тому, что раньше был весь из себя такой уникальный с необычным колером…»

– Итак, позвольте представить, Антон Сергеевич Каменский, девятьсот седьмого года рождения. Последние два года воспитывался в детском доме номер тридцать два восемнадцать, расположенном в Таганском переулке нулевого яруса. До этого жил с родителями на втором ярусе в районе Замоскворечья, – Ольга Васильевна выдвинула меня вперёд. – Как я уже говорила, очень интересный случай патологии ядра. Однако я верю, что мы сумеем в ней разобраться, и этот юноша станет достойным членом чародейского сообщества нашего полиса.

Что мне понравилось: в глазах разглядывающих меня людей я не увидел презрения. Уж не знаю, то ли тут знать отличалась повышенной дружелюбностью, то ли форма сделала из меня человека, ведь, как известно, «встречают по одёжке», но смотрели на меня не как на донную крысу, выползшую на свет, а как на человека – доброжелательно, с лёгким любопытством, дескать, так вот ты какой, северный олень!

Я даже почувствовал, как волнение, охватившее меня ранее, отступает, и становится легче дышать. Коротко поклонившись, я вытянулся во фрунт, как учил отец, решив всё же помолчать. Ляпну ещё чего… а так, глядишь, и за умного сойду.

– А это – директор нашей школы Баяр Жумбрулович и заведующая учебной частью Артемида Бореславовна. Они оценят твои знания и примут окончательное решение, так что постарайся им понравиться, – Ольга Васильевна улыбнулась и слегка подтолкнула меня в спину. – Садись. А я пока пойду. Наберёте меня, как закончите, хорошо?

– Да, конечно. А вы, юноша, не бойтесь, мы не кусаемся, – голос у директора оказался под стать внешности: низкий, ухающий, навевающий мысли о древних сказителях и почему-то филинах, только вот речь его была, как говорила мама, академической. – Однако, прежде чем вы начнёте работу над тестом, мне хотелось бы кое-что у вас спросить.

– Ко мне можно и на «ты», – выдал я неожиданно для самого себя. – Я всё-таки значительно младше вас, чтобы вот так…

Баяр Жумбрулович кивнул, слегка улыбнувшись, поднялся и прошёлся вдоль стены с окнами. При этом он заложил руки за спину, словно о чем-то раздумывая. На ногах у него обнаружились широкие штаны всё того же уже набившего оскомину белого цвета и мягкие кожаные сапоги, даже, скорее, высокие чуни, но явно из очень дорогого материала. Я терпеливо ждал, когда директор, наконец, угомонится и задаст свой вопрос. При этом страха не было – вряд ли кому-то здесь удастся найти нечто такое, чего я могу испугаться или застесняться. Главное, не мандражировать. А остальное – да спрашивайте бога ради!