София Хомутова - Ясон. Том 1

П

рохладный летний ветерок колыхал тонкие прозрачные гардины, тихо пел сверчок, где-то в соседнем дворе орали коты. Я размашисто взмахнула руками и расстелила на диване свежую белую простынь. Родители уехали, оставив дом в полном моём распоряжении, и я развлекалась тем, что каждый день ложилась спать на новом месте.

На улице послышалось лошадиной ржание, заливисто залаял соседский пес. Я любопытно выглянула в окно и проводила удивленным взглядом всадника в плаще. Он галопом промчался мимо моего дома в сторону посадки и растворился в ночи.

– Аня, пора спать, – негромко сказала я себе. – Уже всякий бред начинает мерещиться.

Я погасила свет и забралась под легкое одеяло. Сон был тяжелый и беспокойный: скачки на конях, горящие порталы посреди, исхоженной вдоль и поперек, посадки и свистящий ледяной ветер. Я ворочалась и боролась с подушкой пока, наконец, не провалилась в глубокий сон.

Проснулась я оттого, что неожиданно ставшее жестким и колючим одеяло начало щекотать мне нос. Я недовольно сбросила его и смачно чихнула. Голова взорвалась болью, в висках как будто заработал кузнецкий цех. Я со стоном открыла глаза и с минуту с равнодушным удивлением разглядывала незнакомый потолок. Он был низкий, кривой, небрежно облепленный серой штукатуркой. Даже в самом угарном утреннем бреду это не походило на мои белые обои.

Медленно повернув затекшую деревянную шею, я перевела взгляд на стены. Картина ясная – это не моя комната и даже не мой дом. Из этого странного и неизбежного вывода вытекал следующий вопрос: где же тогда я?

Больше всего комната была похожа на этнографический музей: грубый деревянный пол, не окрашенные стены, кривоногий, явно самодельный стол, пара узких лавочек и, в завершение всего, длинный стеллаж со склянками и подвешенными на нитках пучками трав.

«Избушка бабы Яги, – мрачно подумала я. – Какого хрена?!»

Лежала я на низкой узкой лежанке, накрытой жестким домотканым одеялом, под головой у меня лежал свернутый в рулон нежно-голубой плащ. Я медленно села и взъерошила и без того лохматые волосы, голова трещала по швам, заволакивая мысли туманом. Одета я была в ночнушку и, где бы сейчас не находилась, в таком виде на улицу выйти не могла.

Я встала босыми ногами на пол и немедленно загнала занозу.

– Что за утро? – пробормотала я, разглядывая стопу.

Со скрипом распахнулась дверь и в комнату вошла молодая спортивно сложенная симпатичная женщина лет тридцати. Одета она была так, будто только что сбежала со съезда толкинистов: тонкая рубашка, расшитый красным черный корсет, распахнутый коричневый камзол и черные штаны, заправленные в грязные сапоги. На широком кожаном поясе болтались ножны с длинным кинжалом. Она ласково улыбнулась, вокруг ярко-голубых глаз появилась сеть веселых морщинок, и тряхнула светло-русыми волосами.

– Здрасте, – растерянно поздоровалась я. – А вы… тут работаете?

Женщина смерила меня обеспокоенным взглядом и присела на лавку.

– Я тут живу, – наконец, ответила она с едва заметным акцентом.

– Интересный у вас дом, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. – Вы, извините, конечно, очень неловко спрашивать, но что я здесь делаю?

– Я тебя сюда привезла ночью, – буднично ответила женщина, закидывая ногу за ногу.

– Зачем?

Ситуация окончательно превратилась в театр абсурда.

– Ты мне нужна, Аня. И не только мне, всему этому миру.

Она широко развела руками.

Тут уже я не нашлась, что ответить. Недоверчиво посмотрела на свою похитительницу и скрестила руки на груди.

– Ты сейчас не на Земле. Ты в другом мире, – продолжила она.

– В лучшем? – хрипло спросила я.

– Почему в лучшем? – недоуменно нахмурилась она.

– В смысле, я умерла и это… рай? Или ад. Куда там меня определили?

Похитительница залилась веселым задорным смехом. Мне же было совсем не смешно.

– Ты не умерла, – отсмеявшись, ответила она. – Я провела тебя через портал. Ты на другой планете находишься. Вы ее называете Карли.

– Угу, – промычала я. – И что я здесь делаю?

– Ты нужна мне, чтобы открыть одну книгу, – туманно проговорила женщина.

Боль отупляла, мысли вязли в тумане, и я никак не могла собраться, не хватало сил даже на то, чтобы испугаться или разозлиться, наконец. Я просто сидела, как безвольный овощ, с отстраненным равнодушием к собственной судьбе.

– А сами вы никак не справитесь? – глядя на нее исподлобья, спросила я.

– Никак, – она улыбнулась. – Это не простая книга. После того как ты ее откроешь, я тебя сразу отправлю домой, обещаю.

– Ладно, – неуверенно согласилась я. – Несите свою книгу.

– Все не так просто, за ней еще придется съездить. Выезжаем завтра, а то ты плоховато выглядишь после портала.

Я собралась было возразить, но она меня опередила.

– Одежда на табуретке, поесть сейчас принесу.

Женщина встала и быстро зашагала к выходу. В дверях остановилась и с улыбкой добавила:

– Меня зовут Аристея.

– Ясно, – пробормотала я, провожая взглядом закрывающуюся дверь.

Я тяжело выдохнула и опустила голову, сцепив пальцы в замок. Через несколько минут Аристея принесла миску с кашей, бледно-жёлтыми, похожими на морковку, овощами и кусками ароматного жареного мяса.

– Голова еще болит? – озабоченно спросила она, глядя как я яростно потираю лоб и виски.

Я кивнула и ковырнула ложкой кусочек мяса. Аристея отодвинула несколько склянок с полки и изъяла небольшой пузырек с розоватой вязкой жидкостью, капнула в глиняную кружку с водой и протянула мне.

– Выпей, станет легче, – сказала она.

– А что это? – сморщившись от неприятного запаха гнилых фруктов, спросила я.

– Сок мириндики, – ответила Аристея. – Пей, не отравишь.

На вкус загадочная мириндика была довольно приятной несмотря на запах.

– Мне нужно съездить кое-куда, – небрежно бросила Аристея. – По тебе не скажешь, что ты захочешь бежать, но если вдруг взбредет такая мысль, можешь даже не пытаться. На доме лежит заклинание.

Я опустила глаза и сделала ещё глоток. Мыслей о бегстве почему-то не было.

Аристея вышла из комнаты, через несколько минут хлопнула входная дверь. Я осталась одна.

Расправившись с завтраком, я почувствовала себя лучше. Головная боль утихла. Я подошла к окну и посмотрела через мутное стекло на улицу. Солнечный свет освещал цветущие высокие бурьяны во дворе. В углу, у гнилого забора под провисшим навесом лежала куча потемневшего сена, а рядом стоял деревянный сарай с привязью. За забором виднелась улица, по которой то и дело проезжали телеги, всадники в лиловых плащах и ковыляли люди. По другую сторону дороги тянулись двухэтажные каменные дома с маленькими деревянными окнами.