Анастасия Сергеева - Астрал

Я кое-как доехала до остановки, где живет Саша.

– Что случилось? – Саша открыла дверь, ошарашенно меня оглядывая. – Ну и вид у тебя, будто от маньяка убегала. Ты что, так и ехала на такси – в куртке и с голыми ногами?

– Да, – ответила я, вваливаясь в ее прихожую. – Только на маршрутке.

– Что? – Саша распахнула глаза. – Заходи на кухню, рассказывай.

Я не глядя повесила куртку, поставила ботинки на полку и побрела на кухню. Взяв в руки дымящуюся кружку, уставилась на чайник.

– Ну? – спросила Саша.

Я начала говорить. Сначала еле выдавливала слова, а потом не могла остановиться. Когда я закончила, Саша ответила не сразу.

– Ты думаешь, я сошла с ума? – спросила я.

– Думаю, что да, – ответила Саша. – Это как-то слишком.

– Вот и я думаю, что это слишком.

– Так, по твоей логике, Юра и сюда прийти может через астрал, – сказала Саша. – И сейчас сидит вот там и смотрит на нас.

Я испуганно повернулась к пустому стулу.

– Эй, я же шучу, – засмеялась Саша.

– Мне вот вообще не смешно, – отрезала я. – Я чуть не умерла от страха, когда увидела его в своем кресле! Как он нашел мою квартиру?

– Залетал ко всем по очереди? – Саша пыталась поддержать разговор, хотя не верила в мою историю.

Я покачала головой. Несмотря на то что Саша не поверила, я успокаивалась. Кухня была во французском стиле прованс, даже чашки были разукрашены изысканными маленькими цветами. Папа Саши – владелец успешного бизнеса. Их семья была не богата, но вполне обеспечена.

– Ладно, оставайся у меня, – сказала моя подруга. – А завтра на свежую голову все обсудим. Думаю, ты успокоишься, посмеешься над этим, и все будет хорошо.

Она обняла меня, и я поверила ее словам. Саша дала мне пижаму. Я переодела свою, в которой приехала: шорты и футболка. Да, я в самом деле ходила осенью в куртке, ботинках на босу ногу и с голыми ногами. Надела розовую майку и широкие мягкие штаны и легла в гостевой с мыслью, что, если мне станет страшно, прибегу к Саше в спальню.

Когда я легла в другую кровать в другой квартире, я призадумалась. Чего именно я так испугалась в Юре? Да, он человек из астрала. Но я ведь сама туда полезла, никто меня не заманивал. И я не знаю, чего он хотел. Может, просто поговорить, узнать, как я смогла это сделать, в конце концов. И ответ пришел. Меня испугала первая встреча. Когда он и его друзья погнались за мной. Это выглядело так, будто мне грозит опасность. Разве безобидные парни после обычного разговора гоняются за девушками? Но ведь я уже узнала, о чем они говорили. Что там один из парней говорил про арест? В их мире запрещено говорить о нижнем уровне? Даже это название звучит обидно. И хотя мне дико интересно, как они там живут и как там все устроено, я забуду об астральном мире. Решено. Будто бы ничего не было. Никакого транса.

Я проснулась ночью от непонятного шума. Встала в темноте. Я уже умела отличать состояние бодрствования и сна. Это был сон, не астрал – ведь я не дышала, не лежала на спине и вообще ничего не делала. Сон так сон. Осознанный сон – когда я помню, что сплю, – в свете последних событий вовсе не удивляет. Где моя фантазия? Что за сон, где я в той же квартире, где уснула? Рони, теряешь хватку. И снова я ощущала странное беспокойство, которому уже приучилась доверять. Но ведь это сон, какая может быть интуиция? Если уж я вспомнила, что сплю, в квартире оставаться не буду. Вышла прогуляться. Дверей не было. Просто открытые проемы. Пошла по улице. Я плохо знала район, где жила Саша. Видела его только из окна машины. Сон это подтверждал.

Начну с того, что все было серое. Кто-то скажет черно-белое, но нет, это все оттенки серого. Я где-то читала, что у всех психически здоровых людей черно-белые сны. Это радует. Странные дома с тонкими, тянущимися вверх остриями крыш стояли близко друг к другу, создавая узкие лабиринты из улочек. Мостовая была выложена из больших выпуклых круглых камней. А главная дорога странно кривилась: она была широкая сначала, через несколько метров сужалась, а потом снова неестественно расширялась, нарушая все правила нахождения тел в пространстве. Это было похоже на мой прошлый сон, разве что архитектура стала разнообразнее. Но было и кое-что новое. Появилась флора.

Растения были повсюду. На подоконниках стояли прямоугольные горшки с цветами. На мостовых росли деревья с подстриженной круглой кроной. На оградах возле домов извивались стебли неведомых мне растений. Когда я смотрела на зелень, у нее появлялся цвет. Зеленый чувствовался на контрасте и был разным – салатовым, насыщенным зеленым, темным зеленым и глубоким. А затем цветы покраснели, посинели, пожелтели и порозовели. Сонный мир приобрел краски. Все понятно с моим психическим состоянием. А я-то надеялась.

По небу плыли странные тени, будто что-то громадное летало по воздуху. Но там ничего, кроме них, не было. Эти тени вызывали у меня беспокойство. И люди. Некоторые выглядели нормально. Другие были с обезображенными лицами: крючковатыми до ужаса носами, опущенными до ушей уголками глаз и проваленными глазницами. От них веяло темнотой. То есть в буквальном смысле: вокруг головы словно был темный туман, не густой, но заметный.

Другие были, напротив, такие сказочно прекрасные, будто все диснеевские принцессы и принцы выбрались погулять. У кого-то были хитрые лица – настолько, словно их писал художник-карикатурист. Иногда рядом с человеком шли животные: собаки, лошади, даже свиньи. Именно, вот просто идет человек, а рядом – конь, без сбруи и седла. Пара человек шли с кошками. Вообще, кошек было много вокруг, они одиноко бродили по крышам, лавировали между домами по узким улочкам.

– Простите, вы не видели моего друга, Лорика? – ко мне обратился мужчина зрелых лет в бежевом плаще и черном цилиндре, на котором сидела крыса.

Я уставилась на его питомца, а потом на мужчину. Крыса. Я вдруг вспомнила свое самое первое видение в ванной и тонкий хвост, мелькнувший в зеркальном отражении. Мужчина был похож на свою крысу. Я хорошо отношусь к этим животным, у меня даже жила одна очень умная крыса по имени Кис-Кис. Но этот мужчина и его зверь не были похожи на мою Кис-Кис. С первого взгляда мужчина производит приятное впечатление в своей забавной шляпе и очках. У него прямо-таки на лице написано: интеллектуал и добряк. Но когда я немного повернула голову в сторону и посмотрела на него боковым взглядом, его лицо, как голограмма, изменилось. Темные круги под умными, а скорее, безумными глазами, вытянутый, как у его питомца, нос. Очки обвивали его лицо, точно трубки, по ним текла и бурлила белая жидкость. Он стал ходящей лабораторией, темной и жуткой лабораторией. Это мрачное лицо было мне знакомо.

– Ах, простите, забыл сказать: Лорик – моя крыса, – растерянно добавил он.