Филипп Краснов - Денетория. Месть изгнанника

Если бы в округе в это время рыскали разбойники, они непременно смогли бы застать их врасплох. Но, к счастью, этой ночью округа была совершенно пустынна, лишь только дикие птицы нарушали всеобщий покой своими криками.

Наутро старик проснулся в одиночестве, ночной гость пропал. Хранитель было подумал, а не приснилось ли ему всё это, но, увидев около стены два трупа, залитые запёкшейся чёрной кровью, живо отбросил эту мысль.

– Ну и диво, – только и проговорил он.

***

Днём в таверне было шумно, слишком шумно. Всюду из угла в угол носились, едва успевая схватывать тарелки и кружки, две бойкие девчушки лет пятнадцати. Корчмарь, заплывший жиром с ног до головы толстяк, гневно потрясал двумя своими подбородками в сторону тех, кто ещё не расплатился. Люд – а к слову сказать, публика здесь собралась самая разношёрстная – отвечал корчмарю отборной бранью, которой может ругаться только солдатня.

Пригород Тарога, хотя сложно назвать пригородом два полуразвалившихся здания, одно из которых и было нашим заведением (второе некогда принадлежало одному богатому придворному, но на Последней войне его убили, а дом впоследствии разграбили), славился разгульем, кутежом и убийствами. Тарог – старый военный форт, крепость, утопающая в грязи и гнилье. Когда-то она видала лучшие времена, когда-то сюда приезжал сам король. В Последней войне крепость была разрушена, в королевстве наступили тяжёлые времена, и поэтому толкового финансирования на её восстановление никто не выделил. Вместо этого солдатам форта выдали лопаты и кирки, дали приказ восстановить крепость – и те восстановили, и неважно, что после этого «восстановления» Тарог стал выглядеть ещё хуже. Войн не было, поэтому командование махнуло на всё рукой, а солдатам этой богами забытой твердыни не оставалось ничего иного, кроме как надираться в стельку да тискать гарнизонных девок.

Корчмарь лениво вертел головой из стороны в сторону, стараясь ничего не упустить и не позволить какому-нибудь прощелыге выскочить из-за стола не заплатив. Неожиданно внимание зорких глаз толстяка упало на незнакомца, который сидел в дальнем углу и спокойно попивал яблочный херес.

Толстяк вытащил свои телеса из-за барной стойки, шевельнул боками и медленно, как корабль в тихую погоду, поплыл в сторону незнакомца.

– Здравствуйте, мсье, вы впервые в нашем заведении? – широчайшая улыбка оплела поросячью морду корчмаря.

– Да, милсдарь, в округе говорят, что у вас самое лучшее заведение по части выпивки на всём окраинном севере, – монотонно, не отвлекаясь от своего напитка, произнёс незнакомец.

Корчмарь уловил нотки сарказма в голосе незнакомца, но, не обратив на них внимания, просипел:

– Смею вас уверить, мсье, что слухи правдивы, – и тут же, переминаясь с ноги на ногу, перешёл к основному: – Мсье, вероятно, не знает, что у нас сначала платят, а потом пьют?

– Да, вы правы, и сколько же с меня?

– Пятьсот досов.

Незнакомец вытащил из-под стола походную сумку и, недолго порывшись в ней, выудил на свет озвученную сумму.

Толстяк, раскланявшись, сунул деньги в свой грязный карман и двинулся обратно к стойке, лавируя между густо наставленными столами.

Экрон сидел молча, однако же в голове у него клокотала злоба. «Это ж надо, пятьсот досов за такую мочу! Но увы, делать нечего – покуда они не пришли, я должен сидеть здесь и ждать, и смотреть на то, как эта морда жадно скалится в мою сторону».

Так получилось, что Экрон прибыл в оговоренную точку сбора немногим раньше положеного времени, и ему приходилось ждать и не подавать виду, что его что-то не устраивает.

Через два часа они появились, их было пятеро: четверо людей – три мужчины и одна женщина – и гном.

Корчмарь, завидев столь весомую компанию, немедленно направил свой баркас в их сторону. Но, увидев его, они достаточно быстро отмахнулись, заказав самое дешёвое пиво, и наш толстяк ушёл не солоно хлебавши.

– Ну что ж, друзья, я уж думал, не вытерплю, так хотелось всадить затрещину этой свинье, – проворчал Экрон.

Экрон был отпетым забиякой всё то время, сколько он себя знал. Почти двухметровый рост и кулаки размером с наковальню очень часто решали многие вопросы, которые нельзя было решить на словах. Густая борода и длинные рыжие волосы придавали ему вид сурового жителя Северных земель, и поэтому лишь самые близкие ему люди, коих было очень мало, знали, что он родился на юге.

– Да полно тебе, Экрон, тебе лишь бы кому-нибудь врезать, – забавно усмехнулся Тардор.

Тардор был, можно сказать, полной противоположностью Экрона: он был невысокого роста, худощав, и мало кого могли испугать его кулаки. Но зачастую внешность обманчива: уроженец Северных земель Тардор в схватке один на один был непобедим.

– Да попробовал бы ты усидеть тут пару часов, я бы на тебя посмотрел.

– Успокойся, Экрон, ты ведь сам виноват, что пришёл раньше, – мягким тембром сказал Меагорн.

Меагорн, черноволосый маг, очень любил своих друзей, а так как почти все они были воинами, зачастую становился разнимающим и судьёй в их спорах.

– Раз уж на то пошло, я бы вообще тут всё развалил! И толстяка, и корчму, и форт этот в придачу, – грозно ухмыльнулся Форин.

Форин, гном, относился к одним из немногих представителей своей расы, которые оставили родные подземелья Кастер-Тулума и отправились на поверхность искать счастье в жизни солдата, наёмника или торговца.

– Кто бы сомневался. Но заметьте, нам бы не помешало поговорить о деле, а мы тут говорим о какой-то ерунде, – стальной голос Анарии заставил мужчин вздрогнуть.

Как затесалась в такую компанию эта привлекательная девушка – мало кто знал. Также мало кто знал, что если эту привлекательную девушку обидеть, она срубит обидчику голову своим клинком, ни разу при этом не моргнув.

– Анария права, друзья, перейдём к делу, – голубые глаза цвета утреннего бриза с поспешностью обежали всю компанию, и Килан продолжил: – Я хочу знать всё о том, как прошла ваша разведка, всё и во всех подробностях.

– Пожалуй, я начну, – тихим голосом проговорил Экрон.

Компания сблизилась, и здоровяк почти шёпотом начал свой рассказ.

– Год назад, после того, как мы расстались, я отправился прочь через Центральные земли. Время было суровое, зима уже очень настойчиво стучалась в двери.

– Центральные земли всё так же богаты и прекрасно обустроены, знать по-прежнему шикует и тратит людские деньги в своё удовольствие. Но хотя… Честно сказать, и простой народ там живёт недурно. Почем знаю – потому что в одну очень ненастную ночь, когда пурга мела так, что на метр впереди себя ничего не было видно, я попросился на ночлег в одну крестьянскую избушку на краю деревни. Простой люд там добр к путникам, меня впустили, налили горячего глинтвейна, накормили досыта. Хозяин ещё при этом постоянно жаловался, что, мол, нынче власти совсем одурели, последнюю рубашку с народа стаскивают. Я кивал, поддакивал, а сам потихоньку взором окинул дом. И, к слову сказать, дом был очень недурно обставлен. На стенах, куда ни кинь взгляд, висят головы животных, а вы сами знаете – это сейчас недешёвое удовольствие. Прибавить к этому огромные запасы разнообразной выпивки, причём, опять-таки, не дешёвой… Как узнал об этом, не спрашивайте, – Экрон усмехнулся в густые усы.