Илья ле Гион - Реки времен. Всепоглощающая грусть

– Хи-хи-хи-хи.

Добрый путник, постой!

В мой дом ты ступаешь ногой,

Здесь я – хозяин лесной! – раздался хриплый голос Харона из-за дерева.

– Здорово его торкнуло. – проговорил Юлиус, закатывая рукава. – Давай, заходи слева, а я справа.

Инго на всякий случай подобрал лежавшую неподалеку увесистую корягу. Он не хотел ранить Харона, но и подходить к одурманенному громовержцу с голыми руками он тоже не хотел.

– Хи-хи-хи-хи . – между деревьев снова промелькнула волосатая тень.

– Злые мысли я чую в тебе.

Коль хочешь меня победить,

Придется тебе меня изловить.

Хи-хи-хи-хи .

– Харон, твою мать! – раздался справа голос Юлиуса. – Совсем уже крыша поехала?!

– Не знаю, о ком ты речи ведешь.

Я тот, кого лесным королем величают.

Хранитель полян и лугов,

Где духи лесные свои песни поют.

Озерных нимф муж и отец,

И…эмм…на дуде, древесной, игрец.

Пока Харон говорил, Инго успел обогнуть несколько деревьев, и наконец найти второго громовержца.

Конечно, Инго много раз слышал сказки про северных сатиров, которые жили в лесу Сиф. И тот, кого сейчас увидел Инго, действительно чем-то походил на тех мифических созданий: низенький, бородатый, с большим пузом и волосатыми ногами. Вот только все портило нижнее белье. Сатиры точно не носят подштанники в горошек. С выпученными глазами и пеной из рта, Харон тяжело дышал, прислонившись к стволу дерева. В его раздвоенной, похожей на якорь, бороде, застряли несколько сломанных веточек. И еще одну небольшую ветку Харон держал в руках.

Увидев Инго, толстяк поднес веточку ко рту и сделал вид, будто играет на флейте.

– Хи-хи-хи-хи .

Не думай, что удастся меня покорить.

Брось свой посох, зловонный друид !

Инго увидел, как перед Хароном стали подниматься листья, а через секунду они превратились в небольшой, метр в высоту, смерч. Но одурманенный громовержец не успел ничего предпринять. Справа от него сверкнула молния, и Харон повалился на колени, содрогаясь в конвульсиях.

– Хи…хи…хи.

– Инго! Скорее! Вливай ему эту хрень!

Юлиус, подбегая, кинул ему бутылку с антидотом, а сам повалился на Харона, прижав того к земле.

Откупорив зубами пробку, Инго повалился рядом с трепыхающимся громовержцем.

– Не стану я твое зелье хлебать!

Ко мне мои слуги, нимфы-подруги,

Ко мне, моя природная рать!

Пока Харон призывал своих воображаемых собратьев, Инго успел влить ему в рот всю бутылку с антидотом, и уже через секунду услышал протяжный хрип Харона.

– С ним все будет в порядке? – спросил Инго, глядя на закатившиеся глаза громовержца.

– Да все нормально. Очухается. – проговорил Юлиус, устало облокотившись о ствол дерева.

В этот момент раздался стон, и хриплый голос произнес:

– Больше никогда не буду пить. Неделю точно.

Как и обещал, Харон не притрагивался к вину ровно неделю. Из-за этого он стал каким-то вялым и несобранным. Первые несколько дней он никак не мог запомнить где находится его дом, и даже несколько раз успел провалиться в ямы сиффийских никсов.

Юлиус же не упускал шанса подколоть Харона. Он даже раздобыл где-то флейту, чтобы при виде друга злорадно на ней поиграть. Но в конечном итоге он бросил насмехаться над Хароном, так как у самого появились проблемы. И все из-за Гекаты.

Узнав, что вместе с Хароном в лагерь приехал и Юлиус, никса устроила за ним настоящую охоту. Она всюду выискивала его, а когда находила, то недвусмысленно намекала на то, что не прочь познакомиться с ним поближе. Ее совсем не беспокоило то, что перед ней женатый мужчина, к тому же имеющий еще и дочь. В конечном итоге она попыталась взять его силой, но Юлиусу удалось выбраться из ее железных объятий.

Страдал и сам Инго. Теперь его некому было обучать «подавлению». Гантэр все время был на охоте, Хаган вел дела с пиратами, Геката тоже вела свою «охоту». Харон же, хоть и умел подавлять волю, не мог нормально его обучить из-за своей «вялости». Юлиус тоже. У армариек не было времени, они тренировали никсов. Оставались лишь Тильд и Дельт. Но Инго все же решил подождать пока поутихнет пыл Гекаты. Все-таки под ее руководством ему удалось достигнуть больших успехов в контроле воли. Пока что Инго тренировал «распространение».

Вот и сейчас, лежа у себя дома на груде пуховых подушек, он старался поймать тенью, бьющуюся в стекло муху. За неделю он научился моментально призывать и распускать тени. Он даже подумал, что наконец-то сможет взлететь, но когда создал себе крылья, то так и не смог оторваться от земли.

И вот, когда над мухой нависла черная игла, которую Инго создал из теней, входная дверь резко распахнулась и хлопнула о стену с такой силой, что стекла угрожающе зазвенели, спугнув муху.

– Наконец-то! – ликующе воскликнул Харон. – Неделя прошла.

Инго ошарашено уставился на громовержца, который теперь рылся в его вещах.

– Эм… Харон. Ты опять перепутал дома?

– А? Не-е. – махнул рукой толстяк. – Ты уж прости, Инго-дружище, но я у тебя позаимствую несколько капель…эм…вот этого. Что это, кстати? – Харон вынул из корзины с восточным шелком небольшой бочонок.

– Кедровое масло. – проговорил Инго, поднимаясь со своего места.

– Да? – удивленно проговорил Харон, и открыв крышку бочонка, засунул в него свой любопытный нос. – А где у тебя тут мидденхольские вина? Я видел вчера как ты несколько штук принес.

Инго пожалел, что посоветовал Харону поселиться с ним по соседству.

– Сейчас принесу.

– Вот спасибо, дружище! Не то что этот жидяра Хаган. – начал жаловаться Харон. – Зажал мне бутылку обычной медовухи.

Пока Инго искал бутылки, которые вчера выиграл в бойцовской яме, Харон нервно тарабанил пальцами по своим пухлым коленям. Когда Инго вернулся с несколькими бутылками и двумя кружками, Харон, с помощью воли, заставил пробку вылететь, и та, пролетев мимо уха Инго, угодила прямо в муху, которую Инго так старательно выслеживал последние двадцать минут.

– Ну, «за победу» и все в этом духе…– проговорил Харон, дрожащими руками поднимая свою кружку. Сказав это, он с жадностью присосался к кружке, словно путник, который провел без воды целую вечность. – О-о-ох. – выдохнул он, блаженно закатывая глаза и параллельно наливая себе еще вина. – Слушай, Инго, ты мог бы мне подарить несколько бутылок?

– Забирай. – спокойно ответил Инго.

– Да ты просто ангел! Не понимаю, чего эти хрены-инквизиторы за тобой гоняются? – проговорил толстяк, осушая вторую кружку.

– А ты сможешь обучить меня «подавлению»? – спросил Инго. Он подумал, раз Харон теперь пришел в себя, то он сможет наконец взяться за обучение.