Кэтрин Блэр - Манящая тень

Katharyn Blair

The Beckoning Shadow

© 2019 by Katharyn Blair

© Харченко А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Если задуматься, оно всегда было со мной. Чувство чего-то неправильного, чего-то сокрытого за моими ребрами. Оно задевало мои легкие, когда я делала глубокий вдох, чтобы посмеяться со старшей сестрой Кармен, или когда кричала на игре: «Агрессивней! Агрессивней давай!»

Оно сворачивалось вокруг сердца, бившегося быстрее при виде объекта моих воздыханий на ту неделю. Словно лоза, созданная из искушения, тиски из ужасных обещаний.

Каким-то образом я знала, что со мной что-то не так.

Неплохое начало для истории, не правда ли? Оно показывает меня именно такой, какой я хочу выглядеть, – человеком, с которым это произошло. Человеком, который страдает. Человеком, который боится.

Но это не вся правда.

Внутри меня живет страх, но все не так, как вы думаете.

Раньше моя жизнь полнилась обычным страхом. Когда сумерки испарялись в воздухе и сменялись ночью, мама всегда брала меня за руку на парковке. Было что-то такое в вечере, в гуле уличных фонарей, что пробуждало страх в моей матери. Страх, которому учишься, – страх, к которому приучают.

Но я покинула тот страх и все остальное, что у меня было, в ночь, когда разрушила свою семью и сбежала. Я спряталась в грязной уборной на автовокзале и отрезала себе волосы карманным ножиком, который подарил мне отец, когда летнее время сменилось на зимнее и тренировки группы поддержки начали заканчиваться уже затемно. Дрожа мелкой дрожью, вся покрытая пеплом, я пыталась избавиться от своей личности, поскольку знала, что никогда не смогу вернуться назад. Все, чего меня учили бояться родители, стало бесполезно. Так что хватит.

Несмотря на все предостережения, уроки, бесконечное оглядывание через плечо – то, чего они должны были бояться больше всего, все это время находилось рядом.

Я.

Это меня им следовало бояться больше всего.

Я пробыла в бегах почти два года. Спала под эстакадами и в заброшенных церквях. Наловчилась справлять нужду в пустых переулках и незаметно красть спелые авокадо.

Но вряд ли я когда-нибудь привыкну к долгим поездкам в автобусах. Я сижу на этом сиденье уже двенадцать часов, да еще и перед семилетним ребенком. И ведет он себя именно как семилетний ребенок, который сидит в автобусе уже двенадцать часов. В Лос-Альтосе мне доводилось нянчить многих детей – они, как правило, меня любят, да и я веду себя как приличный член общества.

Но если он еще хоть раз пнет спинку моего сиденья, я спущу на него всю ярость преисподней, разорву его рассудок в клочья и заставлю переосмыслить все решения, которые он принял в своей крошечной жизни. Можно, конечно, просто пересесть, но меня укачивает, если я не рядом с окном.

Я делаю глубокий вдох, прислоняюсь к окну и закрываю глаза. Моя дорога ведет на юг. Если продолжу сидеть спокойно, то вернусь в Лос-Альтос. Домой.

При этой мысли я прикусываю кончик языка и кривлюсь от боли, пиная резиновой подошвой кед пластиковое дно сиденья. Знаю, это глупо, но как-то в приемной у дантиста я прочла статью об оперантном обусловливании. Если сильно закусывать язык каждый раз, когда я начинаю скучать по дому, в который мне категорически нельзя возвращаться, то тоска по нему начнет ассоциироваться с болью. К примеру, женщина, описываемая в статье, перестала хотеть курить, потому что шлепала себя резинкой по запястью, так что принцип, по сути, тот же.

Нет, пока это не сработало. Только рубцы на языке появились.

Мы делаем остановку, чтобы подобрать очередную группу людей, и едем к конечному пункту назначения.

Чтобы отвлечься, я смотрю в окно. По крайней мере, за ним неплохой пейзаж. И мы почти на месте. Осталось лишь перетерпеть дорогу через Сан-Франциско, и мы попадем в Пейнс-Крик – небольшую фермерскую общину. У них есть вакансия на заводе по расфасовке миндаля… идеальное место, чтобы спрятать волосы под бейсболкой и смешаться с толпой. Я не настолько глупая, чтобы думать, будто недавние слухи о странных происшествиях с аномалами – новости, передающиеся посредством быстро удаляемых постов в соцсетях, – не дошли до маленьких сельских городков. Но надеюсь, что они будут слишком заняты, чтобы задавать вопросы.

По холмам скользит туман, словно любопытные щупальца океана решили попробовать на вкус город. Я достаю жвачку из кармана толстовки и закидываю ее себе в рот. Если закрыть глаза, можно почти представить, что я вновь сижу в задней части автобуса с Линдси и Дженной и готовлюсь к соревнованию или чему-то подобному. Ханна разминала бы мышцы на переднем сиденье. Тренер Амира шутила бы с Фениксом, нашим водителем. Но той жизни больше нет. Хотя чем я дальше от нее, тем она легче просачивается в ту часть меня, которую я заперла за стальной дверью.

Кто-то плюхается на соседнее сиденье, и я подскакиваю. Хм, а этот парень неплохо выглядит. Но он улыбается таким образом, который всегда предшествует диалогу, а я не в настроении болтать. Вновь поворачиваюсь к окну, надеясь, что он поймет намек.

На него не оглядываюсь. Не стоило мне жевать последнюю жвачку. Запашок после двенадцатичасовой диеты на кофе с чипсами с заправки наверняка бы пресек любые разговоры.

Беру журнал из карманчика переднего сиденья. Какое-то периодическое издание на тему бизнеса… не совсем то, что я решила бы почитать по своей воле. Но это неплохое развлечение, и внезапно эти глянцевые странички кажутся моим самым ценным имуществом. На обложке изображен парень, стоящий перед гигантским зданием, которое закрыто строительными лесами. Он старше меня и прекрасен, словно только что сошел со щита с дурацкой рекламой духов. Одной из тех, на которых мужчина с проседью отдыхает на яхте, а его пытается соблазнить русалка. И вы спросите: «В чем смысл этой рекламы?» И тут они покажут вам флакон, хотя абсолютно не ясно, какое он имеет отношение к совокуплению с русалкой на лодке, но вам все равно захочется узнать, как же эти духи пахнут. Мой взгляд проходится по обложке. Заголовок гласит: «Ананиас Вентра: магнат по торговле недвижимостью нарушает и создает собственные правила».

Я сосредоточиваюсь на словах, надеясь, что, если не буду поднимать взгляд, он не…

– Куда направляешься? – спрашивает меня парень с соседнего места.

– Дальше на юг.

Три слова. Для меня они учтивая формулировка другого направления из трех слов, куда мне хочется его послать, но парень реагирует как голодный голубь, которому только что подкинули ломоть хлеба. И, разумеется, сейчас он потребует добавки.