Евгений Гришаев - Тайна Нотингер

– И чего ты на него так вылупился, лук ни разу не видел?

– Такой нет, странный он, – я осторожно его взял в руки и сразу ощутил его мощь, это был настоящий боевой лук.

– Это лук графа, он мне его подарил за точную стрельбу. Таких луков было всего три, остался один этот.

– С таким луком можно любое состязание выиграть, – я был восхищён качеством этого оружия.

– На плаху можно угодить, а не состязание выиграть.

Осмотрев лук со всех сторон, я потянулся за стрелой, но получил по рукам, стрелять мне, пока было запрещено. Вместо того чтобы научиться стрелять, я почти месяц занимался только тем, что оттягивал тетиву и держал её в таком положении, пока руки не начинали дрожать. За этот месяц Мирайя собственноручно сделала два десятка стрел, ну, и меня заодно научила, их делать. Эти стрелы уступали качеством чёрным, но тоже были хорошими. Наконечников, к сожалению, у неё в запасе не было, вместо них поставили камни, для моего обучения и такие наконечники тоже подойдут.

К концу зимы я немного научился, стрелять, в мишень попадал девять раз из десяти. Моё мастерство с выстрелами Мирайи сравнивать было просто смешно, она стреляла как бог, попадая точно в центр мишени с любого расстояния. Я восхищался её умением, на что она заявляла, что эльфы всё равно стреляют лучше. Откуда она это знает, Мирайя не сказала, она вообще мало рассказывала о своей прежней жизни. Я старался, разговорить её, чтобы узнать больше не только о ней, но и о графе Нотингер, но у меня так ничего и не получилось.

Как-то не заметно наступила весна, снега с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Я заметно подрос и окреп за зиму, и теперь уже не был похож на того тощего и голодного доходягу, каким был до появления в моей жизни Мирайи. Она научила меня не только стрелять из лука, но и драться. Насколько хорошо научился, я не зал, так как проверить было не на ком. Бить женщин было не хорошо, а таких как Мирайя, ещё и опасно, обидится и потом так настучит, что мало точно не покажется.

Однажды, когда землю начала покрывать молодая, зелёная травка, к нам пожаловал гость. Это был мужчина приблизительно того же возраста, как и Мирайя, звали его Чарес. Я никогда его раньше не видел и даже не знал, о его существовании, но вот он обо мне оказывается, уже многое знал. Гостил он у нас не долго, а после того как уехал, Мирайя сказала, что нам нужно уходить и как можно быстрее. Уходить в разные стороны, так нас будет сложнее найти, точнее её одну без меня будет сложнее найти. Охотились же за ней, а не за мной, я-то никому не был нужен, какой смысл ловить меня. Я попытался узнать, куда она пойдет, чтобы потом попробовать найти, но ответа не получил.

– Кирит, тебе не зачем прятаться, поэтому бери кур и козу, и иди в сторону Карамаша, вот по этой дороге, – она показала, куда мне идти. – Приблизительно в полдень доберёшься до мельницы, мельник человек добрый сможешь у него какое-то время пожить. За проживание заплатишь курами и козой. Вот тебе немного денег на всякий случай, только не показывай никому, что они у тебя есть. Всё, собирайся и иди. Я ухожу прямо сейчас.

Мирайя собралась в дорогу быстро, оседлала свою лошадь и вскоре оставила меня одного. Я, честно говоря, был расстроен её бегством. Повстречав Мирайю, мне казалось, что моя жизнь наладилась, я обрёл новый дом, а тут раз, и всё, опять остался ни с чем. Была мысль, остаться здесь, в её доме, но я не решился, она же прямо сказала, что нам обоим нужно уходить.

Я собирался в дорогу тоже не долго, вещей с собой много брать не стал, мешать только будут. Кур у нас оставалось только три, в мешке все поместились, а коза и сама за мной пойдёт, никуда не денется.

До мельницы я добрался только к вечеру, коза быстрее идти не хотела, травки много свежей на пути попадалось, как же мимо неё пройти, чтобы не попробовать.

Мельница находилась на берегу ручья, жернова приводились в движение потоком воды. Рядом с мельницей стоял дом мельника и пара сараев, один для скота, второй для кормов, то есть для сена, чтобы оно под дождём не намокало. Мельник был дома и я, оставив кур и козу во дворе, простучал в дверь. Через некоторое время послышалась тяжёлая поступь уставшего человека.

– Кого там нелёгкая к ночи принесла? – дверь открылась, и на пороге появился хозяин мельницы. Среднего возраста и роста, в меру упитанный, с бородой и лысый.

– Добрый вечер, меня зовут Кирит, мне сказали, что я у вас могу пожить некоторое время, заплачу вот этим, – я показал на мешок с притихшими курами и козу, усердно поедающую зелёную травку во дворе дома мельника.

– Кирит, Кирит, а это ты тот парень, что у отшельницы Мирайи жил?

– Да.

– А сама она где, померла что ли?

– Нет, просто ей пришлось уехать на несколько месяцев, неотложное дело появилось.

– Сбежала всё-таки ведьма старая, – мельник как-то странно покачал головой, словно расстроился, что больше её не увидит. – Звать меня Тард, – я вздрогнул, услышав имя как у моего отца. – Сейчас уже тепло, поэтому ночевать на сеновале будешь. Дочку мою обидишь, удавлю, понял? – я, молча, кивнул. – На работу не опаздывай.

Я открыл рот, чтобы спросить о какой работе он говорит, ведь я за скромное проживание заплатил курами и козой, но мельник опередил меня с вопросом.

– Это за ночлег, а на обед нужно будет заработать, – Тард мельник закрыл дверь и оставил меня на дворе. Деваться мне было некуда, я поплёлся в сарай, загнал внутрь кур и козу, потом пошёл на сеновал спать. Я, в общем-то, и не надеялся, что трёх кур и одной козы хватит, чтобы ими заплатить за ночлег и скромный обед на пару месяцев, но как-то не думал, что мне об этом скажут таким тоном. Тард мельник соврал, на сеновале спать было холодно, пришлось закопаться в сено глубже и дышать через дырку размером с кулак.

Разбудили меня рано, даже ещё солнце не вышло на небо, и сразу же загрузили работой. Покормить дворовую живность, почистить за ней, принести воды в дом и всё это я должен был сделать быстро, пока жена мельника готовила завтрак. Готовила она его, конечно, не мне, а себе, то есть семье мельника. Мне на завтрак достался лишь кусок вчерашнего хлеба и кружка молока. Я если честно сказать и этому был рад, хоть голодным не остался. После завтрака Тард направился в мельницу, и я, конечно же, пошёл с ним, основная работа была там. До обеда подносил ему мешки с зерном, после обеда просеивал муку и засыпал её в освободившиеся мешки. Потом чистил жернова, подметал пол и шёл кормить дворовую живность.

В такой последовательности я проработал месяц, мельник был мной доволен и даже стал кормить лучше, на обед иногда было мясо. С дочерью мельника, звали её Триш, и было ей четырнадцать лет, я старался не встречаться, чтобы не навлечь беды на свою голову. Я-то старался, избегать встречи, а вот она как раз упорно ко мне лезла. Всё бы ничего, но дочь мельника страдала слабоумием и иногда вытворяла такое, за что меня мельник убил бы, если бы это делал я. Она подбегала ко мне и задирала подол своего платья до шеи, а так как под ним из одежды не было ничего, я видел всё. Тело у Триш выросло, а вот разум остался как у трёхлетнего ребёнка. Не зная, что с ней делать, я об этом рассказал мельнику. Он мне не сразу поверил, а лишь после того, как проследил за своей дочерью. После этого, я две недели её не видел, но вскоре всё вернулось в прежнее русло, только теперь она ещё и ночью пыталась меня найти. Пришлось закрывать дверь сарая, в котором спал, изнутри подперев её вилами.