Дмитрий Сон - Новый порядок

– Ну, в принципе. Если так взять и сложить, то вы будете как один нормальный человек, – посмеялся Антон. – А так два дебила.

Первым хохотнул Максим. За ним расхохотался и Коля. Крепкой мужской дружбе больше ничего не угрожало.

– Да, – вздохнул Антон, – поехали спасать Олега, а спасать нужно меня.

– От кого? – перестав смеяться спросил Коля.

– От дебилов.

Сумка с припасами

– Всё равно я не могу взять в толк, почему мы не поехали на машине, – всё ныл и ныл Максим. – Я уже ног не чувствую, и руки от этого топора болят. Зачем его тащить? Он весит целую тонну.

– Ты что думаешь, те утырки были единственными, кто хотел нас убить ради машины? – огрызнулся Антон.

– Ну ладно. Но мы же уже идём пешком, что сейчас с нас взять?

«Жизнь», – подумал Антон, но от ответа воздержался. Теперь, когда они шли мимо жилых домов, где туда-сюда ходили люди, каждый из которых смотрел друг на друга, голодный, холодный, было всё время не по себе, и на пустые разговоры его совсем не тянуло.

Даже Колян шёл замкнутый в себе, крепко скручивая ручку топора. Подпрыгивая при каждом шорохе.

– Интересно, скоро уже связь починят? – не переставал Максим находить всё новые и новые жалобы, крутя в руках свой мобильный телефон.

В следующем дворе, куда они зашли, сразу в глаза бросилось то, что все деревья в округе были вырублены. А зайдя за угол пятиэтажки, ребята встретили и самих лесорубов, мирно сидящих на очередном поваленном дереве.

Один из мужиков, с плечами шире, чем у троих друзей вместе взятых, стоял спиной к ним с оголённым торсом, показывая всему миру свою синюю татуировку храма от плеча до плеча.

«Святоша какой-то, а деревья рубит, – подумал Антон.

Он, жестикулируя, рассказывал явно весёлую историю. Его друзья громко смеялись до слёз, а здоровяк всё повторял: «Тихо, тихо…» Антону тоже хотелось послушать, столько на него навалилось в последнее время, а сам он анекдотов рассказывать не умел. Как и запомнить, хотя бы один. Вот другой раз, смеясь, думал: «Вот этот я точно запомню». А через минуту, несмотря на то что анекдот всё еще был в его голове, повторить его уже не мог.

– Ой, девчонки! – сказал кто-то из слушателей и хлопнул по груди соседа справа.

«Святоша» мгновенно замолчал и обернулся, а на его лице расплылась добросердечная улыбка.

«Ну всё, нам жопа, – промелькнула мысль в голове Антона. – Бегиии…»

– Мой тот, что слева, – кто-то проорал из толпы.

«Слева это я. О-о-о, мамочки…» – Антон побежал быстрее всех.

Все парни бежали без оглядки. Миновали три жёлтых двухэтажных дома, расположенных друг за другом. По пути им попался старик с охапкой сучьев и одна женщина, выходившая из подъезда. Женщина при виде их забежала обратно в подъезд и закрыла со собой дверь. Старик же, видимо, уже ничего не боялся и только покачал головой.

За домами начинался дачный сектор. Строения, которые стояли на каждом небольшом участке, домами назвать было никак нельзя, скорее сараями и то в лучшем случае. У многих на участке просто стоял контейнер с выведенными наружу дымоходными трубами или старый, разбитый микроавтобус. Но ребят в данный момент эстетика и внешний вид совершенно не колышал. Спасти свои задницы, лишь бы только убежать и спрятаться.

Но бежать сил уже не было, Антон задыхался. Минут пять назад, когда он оборачивался назад, Максим был уже совсем плох. «Долго ли он ещё сможет бежать? А если и так. Не сможет, отморозки будут его преследовать или им будет достаточно Макса? Ты что несёшь! Он твой друг», – напомнил про себя он.

Антон обернулся назад, и по заслезившимся глазам друга понял, что всё. Дальше он бежать не сможет.

– Я хороший человек, – со сбитым голосом сказал себе Антон и, приметив один из шатких, покосившихся домиков с открытой, перекосившей дверью, тихо крикнул. – Туда!

Первое, что он почувствовал, это отвратительная вонь блевотины и нечистот. Запах здесь был настолько едкий, что ему захотелось тут же выскочить из этой помойки, словно всё тут полыхало огнём. Но друзья преодолевали последние сто метров с таким трудом, что Антон понимал: дальше они не побегут никуда. А за его плечами упало что-то металлическое и захрипело.

Кода Антон обернулся назад, куча зловонных старых тряпок, что валялись вдоль задней стенки этих «роскошных хором», ожили и в них сел мужчина.

Немытый, небритый бомж обернулся к Антону и, увидев у себя в доме гостя, улыбнулся, показывая в свет свои последние три зуба. И вдруг, захлопнув свой гнилой зловонный рот, замычал, как больной, умирающий зверь.

Паника нахлынула на Антона мгновенно, в мыслях пролетело: «Это какое-то безумие». А мышцы рук, ног сократились сами по себе, словно его поразил электрический ток, и его топор с перемотанной синей изолентой ручкой оказался глубоко в груди сидевшего на своём ложе бомжа.

Друзья уже подбегали к двери, и Антон, сам не понимая зачем, резко выдрал топор и завалил бомжа обратно в его вонючие тряпки.

Коля вбежал первый и, упав на пол, поджался к стенке под маленьким окошком. Максим появился в дверях несколько позже, тут же влез на кучу тряпок, под которыми покоился бывший владелец сарая, и начал зарываться в них с головой.

Этого желудок Антона вытерпеть не смог, и он быстро освободился от его содержимого прямо на пол, который от этого не стал ни грязнее, ни чище.

«О боги, что происходит?» – спросил про себя Антон, вытирая слёзы тыльной стороной руки.

– Ауу… Девчонки, выходите! Мы вас не обидим. Будем даже наоборот, только вас любить, – раздался крик с соседних участков, и ему кто-то ответил из его же друзей, крикнув:

– Аууу…

Максима уже совсем не было видно, а Коля так вжался в стенку, что стал с ней практически един.

«Быть может, Макс не в самом худшем положении сейчас», – с ужасом подумал Антон. А к их домику кто-то вдруг, громко шлёпая ногами, подбежал и остановился перед самыми окошками.

Под Колей образовалась лужица и тонкой струйкой потекла к блевотине Антона.

Антона всего лихорадило, тело всё вспотело, и он чуть сам не обмочился себе в штаны. Но при помощи неведомых сил заставил себя всё же собраться и краем глаза взглянуть в окошко.

Наголо выбритый мужчина в тёплой клетчатой рубашке стоял к их домику спиной и тяжело дышал, опершись обоими руками в синие джинсы своих колен. Антон выглянул за дверь. Там никого не было, и тогда, выскочив на улицу, он со всего размаху, сверху вниз, вогнал остриё тупого топора прямо в шейные позвонки того мужчины.

Он умер на половине своего глубокого вздоха, без боли и времени на осознания своей смерти. И тут же, взвалив его на плечо, Антон затащил мужчину в их зловонный домик.

И так, просидев, как мышки, в четырёх стенах, пропитанных дерьмом, блевотиной и бог знает ещё чем, до самого вечера, ребята больше никого не видели и не слышали. А когда снаружи легла ночь, кутая своей вуалью всю грязь этого мира, Антон первый нарушил могильное молчание и предложил идти.