Игорь Недозор - Пираты Изумрудного моря

Полюбовался портретом святого Джио которому и был посвящен собор – выложенный мелкой смальтой лик на стене.

Х’Ант таких тонкостей понимать не мог, но художник создавший мозаику явно находился под впечатлением не канонических древних икон, а саг о Народе Холмов – ибо святой, принявший муки за веру на пятьдесят восьмом году жизни, был изображен хрупким юным красавцем со слишком уж заостренными ушами и волосами цвета чистого золота – еще бы кошачьи вертикальные зрачки добавили.

…Пока гость Стормтона изучал роспись в храме божьем, по главной улице города, разрезая толпу, как корабль разрезает морские волны, шла группа людей, состоящая из пяти человек. Поначалу их можно было принять просто за компашку друзей, идущих куда-то, но по манере поведения не сложно было сообразить – это либо солдаты, либо стражники.

Прохожие большей частью их сторонились, да и было отчего. Эти люди явно кого-то напряженно искали, и никому не хотелось обнаружить в себе объект их поиска. Останавливая прохожих, они о чем-то их расспрашивали, время от времени заходили в ту или иную пивную и допытывали народ и там. Вскоре добрались и до той таверны, где недавно происходила драка.

Внимание их сразу привлек пожилой боцман, который в окружении толпы пил ром и жаловался на какого-то "черномазого ублюдка". Быстро допросив старого пропойцу, странная пятерка столь же быстро удалилась. По непроницаемым их лицам прочесть ничего было нельзя… Но в душе они ликовали – похоже, странное письмо, приколотое старым матросским ножом к двери канцелярии губернатора Ледесмы не лгало в своих нарочито корявых и неграмотных строках – и человек с теми самыми бумагами действительно посетил Стормтон.

На ловца и зверь бежит – спустя час они столкнулись с Х'Антом на одной из улочек.

– Морячок, тебе придется пойти с нами, – заявил один, достав из-за пояса пистолет и нацелив его на парня.

– Милорд, вы меня ни с кем не спутали?.. – недоуменно начал было Х'Ант, но замолчал: такая холодная уверенность была в голосе главного из странной пятерки.

Пожав плечами, пикарон подчинился. Пистолет он всегда считал весомым аргументом, да и драться с пятерыми – только зря трепыхаться.

На ходу он прикидывал: лично к нему у местных властей особых претензий быть не должно. (А эти пятеро весьма и весьма походили на представителей закона).

Недавняя драка в кабаке… Нет, это даже не смешно! Если хватать за шиворот и куда-то волочь каждого, кто грешит трактирными драками, ни в какой тюрьме места не хватит!

Если только они… если они не пронюхали что он – не кто-то, а посланник Дарина, идущий с особой миссией. Безобразие! За что, спрашивается, пикароны регулярно платят взятки местным чиновникам, чтобы те не трогали их людей?! Нет, совсем не осталось чести у этих крыс!

И что же впереди? Петля или каторга на плантациях? Ни то, ни другое Х'Антa отнюдь не устраивало…

Улица, по которой шел мулат в окружении своих конвоиров, стала уже, в просветы меж небольшими утлыми домишками поблескивало в лунных лучах море.

Х'Ант резко остановился. Ствол пистолета уперся ему в спину.

– Давай, шевели ногами, – равнодушно-строго прикрикнул старший.

Пленник обернул к нему искаженное ужасом лицо.

– Т-там… – он резко махнул рукой вправо.

Примитивная уловка сработала: конвоиры уставились туда, куда указал молодой мулат.

В то же мгновение задержанный резко рванул влево и перемахнул хлипкий заборчик.

Пробежав около двадцати футов, он налетел на бочонок с мусором, который с грохотом покатился прочь. Сразу же послышался топот бегущих ног. Х'Ант инстинктивно юркнул в сторону и затаился. Мимо тяжело протопал кто-то в плаще, споткнулся обо что-то и рухнул. Раздался звук упавшего металлического предмета и сдавленные проклятия.

Да, дело, похоже, принимает серьезный оборот. Х'Ант быстро промчался по чьим-то посадкам батата и очутился на отвесной круче.

Не раздумывая, пикарон прыгнул с обрыва в ленивые гладкие волны…

…Уставший, но довольный собой Х'Ант сидел на камнях. Рядом сушились башмаки, из которых владелец только что вылил воду.

Теперь надо прикинуть, где залечь в дрейф. Как там звали ту девчушку из таверны "Загляни – не пожалеешь", приглашавшую его приятно провести время?

Джемма? Или Оллия? Нет, кажись Гизи!

Не согласится ли она на время предоставить кров своему новому дружку?..

– Хорошо бегаешь, хомбре! – раздался позади беззлобный знакомый голос.

Х'Ант медленно обернулся – и замер.

На него смотрело сразу три пистолетных дула.

Год 3335 от Возведения Первого Храма. За восемь лет до основного действия. Дальние Земли.

По всему Изумрудному морю – от тайных убежищ пикаронов на мысе Дигнидад до причалов Геоанадакано, и от скалистых обрывов чёрного берега до коралловых пляжей Альмадено только и разговоров было о капитане Ар-Рагире, впрочем, нет – уже о Рагире Морриганхе – этом новом владыке здешних вод, которого таковым признавали не только люди, но уже казалось и клыкачи с муренами. В кабаках и салонах рассказывали о его яростных атаках и холодной жестокости и о том что почти никому не удавалось ускользнуть от его кораблей, если марсовые корсаров замечали его паруса.

– Рагир – арбоннский купец, сосланный на каторгу за похищение королевского золота.

– Нет, Рагир – сын халифа Северного Таниса, замешанный в заговоре против отца.

– Нет, не халифа, а всего лишь тингисского эмира, и не заговорщик он, а всего лишь совратил любимую отцовскую наложницу…

– Да хватит чушь пороть – он хойделлец с Борреби, пиратствовал дома помаленьку, пока король флибустьеров тамошних не прижал.

– Да нет же, говорю вам – он эгерийский еретик, сбежавший прямо с костра! И морда у него самая что ни на есть эгерийская!

– Я точно знаю – он знаменитый амальфийский корсар Бальтассар ди Росса! И послали его сюда дожи генуситийские, чтоб им ни дна, ни покрышки! Чтоб торговлю нашу значить подрывать!

– Верно, чтобы торговлю подрывать, только не амальфиот он никакой – фриз, и борода у него рыжая как у фриза – просто он ее красит, чтобы никто не догадался – но нас не обманешь!

– Танисец он, точно говорю: вынюхивает тут, куда ловчее ударить, а потом халиф-то флот свой и двинет!

– Он чернокнижник!

– Ясное дело – чернокнижник. И продал душу Хамирану, закопав в землю Святое Писание.

– Какой еще чернокнижник? Эгериец он! Из бывших попов!

– Арбонн!

– Ютт!

– Суриец из флота тамошнего царя!

– Эгериец!

– Сын айланского царька и танисской принцессы…

А люди Сына Смерти знай себе посмеивались, когда до них доходили эти слухи. Ну, кому какое дело? Рагир – это Рагир, их капитан, что ещё надо?