Ирина Коркина - Глаз Вуивра

– Мне очень жаль. Такое несчастье!

– Где сейчас мои птенчики?

– Мальчика только что отправили в Сент – Луи, а завтра утром и девочку туда отвезут. Да, кстати, мы нашли у нее медальон, – вспомнила мадам Нильс. – Он не ваш?

– Разве можно думать о безделушках, когда речь идет о здоровье моих деток! – мадам Лекок всхлипнула.

– Это дорогая вещица – серебряный дракончик в золотой короне с рубинами.

– В короне! – повторила мадам Лекок и уронила на землю зонтик.

– С рубинами? – побледнев, воскликнул аптекарь

– Я как увидела его у девчонки под подушкой, так сразу же побежала к сестре Ламберт. И говорю ей, мол, откуда у приемыша такие драгоценности? Небось, стащила где-нибудь! Уж эти мне, приютские дети! – закатила глаза мадам Нильс, – Так и норовят прихватить то, что плохо лежит! Сестра…

– Где он? – перебила ее мадам Лекок каким-то свистящим шепотом.

– Дорогая, тебе вредно волноваться, – попытался успокоить супругу аптекарь.

– Прочь! – оттолкнула его мадам Лекок, – Где он?!

– Что это вы на меня кричите? – обиделась санитарка.

– Успокойся, милая! Нельзя же так! – прожурчал мсье Лекок, похлопывая супругу по руке. Потом обернулся к мадам Нильс, – Не обижайтесь на мою супругу. Мы так переволновались из-за всех этих событий! Этот медальон подарила моей супруге ее покойная матушка. Где же он?

– Сестра Ламберт хотела его забрать, но Джоанна такой крик подняла, что даже доктор прибежал. Сказал, придет ее приемная мамаш… то есть вы, вот тогда сами и заберете.

– Конечно, конечно, – улыбнулся санитарке аптекарь, – Как приятно, что в наше время еще остались такие порядочные люди, как вы! Мы непременно отблагодарим вас, правда, дорогая?

Мадам Лекок побурчала что-то невнятное.

Воодушевленная словами аптекаря, мадам Нильс поведала супругам обо всем, что произошло в то утро в палате Джоанны. Услышав о странных снах своей приемной дочери, мадам Лекок побледнела и вся как-то съежилась.

– Летает во сне! – пробормотала она, глядя куда-то в сторону.

– Детям часто снятся такие сны, – промурлыкал мсье Лекок, нежно обнимая супругу.

– Сны?! Это ты называешь снами?! – взвизгнула та. От резкого движения ее шляпа сползла набок. Под ней мелькнули красные огоньки. Но мадам Нильс не успела ничего толком разглядеть, потому что аптекарша тотчас надвинула шляпу на самый лоб.

– Мы бы хотели навестить нашу милую дочурку, – сказал мсье Лекок.

– Сегодня не получится. Сестра Ламберт дежурит в вечернюю смену. А она такая вредная! Ни за что вас не пропустит. Ой, мне пора! – заторопилась мадам Нильс. К больнице подходил доктор Фонтэн, и ей вовсе не хотелось, чтобы тот застал ее за разговором с Лекоками. Еще решит, что она разносит сплетни!

– Куда же вы, мы еще не успели…

– Лучше, поговорите с доктором

– С доктором? – повторила мадам Лекок, – Да, думаю, он нам поможет. Артур, пойди, поздоровайся с ним.

– Конечно, дорогая! – ответил мсье Лекок. Уходя, мадам Нильс увидела, как он, жмет руку доктору Фонтэну.

* * *

Сестра Ламберт отложила журнал дежурств и довольно улыбнулась – больница блистала чистотой. И в этом была ее заслуга. С детства ее учили, что главное в жизни – порядок и дисциплина. К сожалению, нынешняя молодежь воспитана совсем по–другому. Не следи она за санитарками, они бы просто разгоняли грязь по углам. Доктор Фонтэн слишком мягок и с персоналом, и с больными. А с такими, как Джоанна Лекок нужна строгость. Возможно, после всего случившегося ее приемные родители поймут, что девчонке не место в приличном обществе, и вернут ее в приют. Но сначала она бы посоветовала показать ее психиатру. Странные ночные видения, истерики…. Все это наводит на определенные мысли.

Наверху хлопнула дверь. Джоанна Лекок! Она опять бродит по больнице! Невоспитанная девчонка! Сестра покачала головой и стала подниматься по лестнице. Когда она открыла дверь второго этажа, в здании погас свет. Подстанция у них в городке была слабенькая и перебои с электричеством случались уже не раз. Но на этот случай у сестры в кармане всегда был фонарик. Она включила его и увидела доктора Фонтэна. Очевидно, вернулся проведать Джоанну. Когда у него сложные пациенты, он приходит в больницу даже по вечерам. Доктор был в халате. Странно, когда он успел переодеться? Его кабинет по соседству с сестринской, а она не слышала, чтобы кто-нибудь заходил туда.

– Добрый вечер, мсье Фонтэн, – поздоровалась сестра.

– Где Джоанна Лекок? – вместо приветствия спросил тот.

– У себя в палате.

– Где Джоанна Лекок? – вновь спросил Фонтэн. Свет фонарика упал на его лицо. Глаза у Фонтэна были совершенно красными. Из-под воротника выглядывало нечто рыжее, похожее на лисий мех. Меховая куртка? В такую-то жару!

– Что у вас с глазами? Вы не простыли? Смерить вам температуру? – спросила сестра.

– Где Джоанна Лекок? Где Джоанна? – как заведенный твердил Фонтэн.

– В своей палате, конечно. Вы же сами были у нее утром. Я все-таки схожу за градусником, – сестра повернулась. Внезапно перед глазами что-то вспыхнуло, голову пронзила резкая боль…

Доктор оттолкнул от себя обмякшее тело сестры, на мгновение замер, словно принюхиваясь к чему-то, потом быстро пошел по темному коридору.

* * *

К ужину Джонни даже не притронулась. Впервые в жизни ей не хотелось есть. Не радовала даже предстоящая поездка в Сент – Луи. Перед глазами до сих пор стояло лицо брата, неестественно белое, с синими ниточками вен. Джонни разрешили с ним попрощаться, когда увозили из больницы. Это она виновата в том, что случилось в мэрии! Зачем она потащила туда Тома? А вдруг заклинание действительно существует? И убивает тех, кто прочел его? Ведь у Тома закружилась голова, как только он начал читать эти клинышки. А она его еще торопила: читай да читай! И соврала, что они поедут в Африку к родителям. Том ей поверил! Бедный малыш! А может, никакого заклинания не существует? И Тома вылечат в Сент – Луи?

Джонни так и не смогла заснуть. Пробовала читать комиксы, которые принес доктор Фонтэн, но даже не поняла, о чем там говорится. Потом ей захотелось пить. Кулер с водой был на другом конце коридора. Джонни уже возвращалась обратно, когда услышала голоса. По лестнице поднималась сестра Ламберт. До палаты она добежать уже не успеет, и сестра снова наорет на нее. Где бы спрятаться? Рядом была коморка, где мадам Нильс хранила швабры и ведра. Джонни зашла внутрь и присела на ящик между мусорной корзиной и пылесосом. Вскоре голоса смолкли.

Только Джонни хотела вылезть из своего укрытия, как свет замигал и погас. Затем она услышала шаги. Кто-то шел по коридору. Это не сестра Ламберт. Та вышагивает, как солдат на параде. И не доктор Фонтэн. Он несется, как на пожар. Эти шаги были тихими, почти бесшумными, как будто человек не шел, а крался. Кто это? В больнице никого, кроме нее нет. Скрипнула половица, человек остановился у ее двери. И тут Джонни почувствовала необычный запах. Пахло не то болотом, не то лягушками. У Джонни появилось неприятное ощущение, будто тот, за дверью, видит ее. Она почти физически ощутила на себе его взгляд. Это было так страшно, что у девочки мурашки побежали по спине. Она замерла, ни жива, ни мертва.