Андрей Уланов - Однажды на Диком Западе: На всех не хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера (сборник)

По крайней мере, они успели убрать трупы с улиц – кроме той пятерки, что болталась на виселице и двух вывесках на уцелевших домах – и теперь десяток наскоро заклятых зомби производили ту же операцию в окрестностях, подтаскивая все новые тела к двум дымящимся кучам в сотне ярдов от станции. Именно эти кучи и были источником воспринятого мной ужасающего зловония. Орки, гоблины, тролли – эти расы и при жизни-то не отличаются изысканным ароматом. Повалявшись же бездыханным телом день-другой под жарким солнцем, они и вовсе способны сделать любого истинного Перворожденного глубоко несчастным одним лишь только испускаемым запахом, не говоря уж о виде.

– По-моему, – заметила Юлла, мрачно озираясь вокруг, – мы приехали не вовремя.

– Но раньше мы никак не могли попасть сюда, – возразила я. – Даже то, что Николай сумел уговорить этого лейтенанта довезти нас, уже заслуживает удивления. Ты же видела те толпы беженцев…

– Я имею в виду не это!

– А что?

Ответа я так и не дождалась.

– Куда сгинул этот чертов русский?

– Кажется, – неуверенно сказала я, указывая на двухэтажный домик с аляповатой черной надписью «Одноглазый эльф», – последний раз он заходил вон туда…

– Кажется? – язвительно повторила Юлла.

– Если бы он по-прежнему был наряжен в свой фрак, я бы сказала точно.

Фрак графа остался там же, где и оба моих раота – под футовым слоем песка в полумиле от Ларедо. Он успешно противостоял угольной пыли, но десятимильное путешествие сквозь колючие заросли оказалось для него непосильным испытанием. Мне же пришлось вновь облачиться в куртку порубежной стражи – и теперь это была моя единственная оставшаяся одежда.

– Если бы…

От выслушивания очередного колкого замечания моей спутницы меня спас высунувшийся из «Одноглазого эльфа» Рысьев, который несколько раз призывно махнул рукой и вновь скрылся за дверью.

– Наконец-то, – проворчала Юлла, поднимая узлы. – А то торчим тут, как мэллорн посреди Сахары.

– А что, в Сахаре растут мэллорны? – удивленно спросила я.

– Был… один, – отозвалась моя спутница таким тоном, что интересоваться дальнейшей судьбой загадочного дерева мне сразу расхотелось.

Внутри таверны – или, по-местному, салуна, как явствовало из надписи под названием, – было светлее, чем я предположила, глядя на заколоченные окна. Багровый свет заходящего солнца в избытке проникал внутрь через многочисленные щели и пулевые пробоины.

– Сюда, дамы, – окликнул нас из-за углового стола Николай. – Эй, Фредди… еще две порции фирменного.

– Нет, – слабо отозвалась я, падая на стул. – Я не буду здесь есть.

– Почему? – удивился вампир. – Ты же еще ничего не пробовала.

– Эти… запахи…

– Тот, что снаружи, или те, что внутри? – уточнил Рысьев. – Впрочем, неважно. Честью клянусь, что, хотя хозяин этого заведения – тролль, подаваемая им ветчина все же при жизни перемещалась на копытах. Что же касается запахов… во время осады здесь располагался лазарет.

– Я… догадываюсь, – темные пятна на полу и столах, разбросанные повсюду тампоны корпии со следами крови и гноя, намертво вцепившееся в ножку стула запястье с обрывками сухожилий – все это сливалось в один невыносимо тяжелый неслышимый стон, навылет простреливавший мою несчастную голову от виска к виску.

– Право же, – сказал вампир, – стоит вам лишь увидеть еду, как ваша утонченность тут же уступит место вашей практичности.

Граф – в пятый раз за последние дни – намекал на шокировавшую его сцену с вырезанием стрел из мертвых тел. При этом на логичный вопрос, а где, по его мнению, я могу достать хорошие эльфийские наконечники по эту сторону океана, он отвечать отказался.

– Интересно, – задумчиво спросила Юлла. – Если хозяин тролль, то почему это заведение носит название «Одноглазый эльф»?

– Меня сие заинтриговало также, – кивнул Рысьев. – Я задал этот вопрос вон тому парню в черной шляпе за стойкой и получил ответ, что, по мнению местных, горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа.

Ничем не хуже? Интересно, какими критериями руководствовались местные, давая подобную оценку?

Впрочем, беглый взгляд, брошенный мной в миску перед Рысьевым, заставил меня позабыть обо всех вопросах, кроме одного-единственного – не застрял ли этот тролль в коридоре между кухней и залом. Есть хотелось просто безумно… и я даже была почти готова не вдаваться в подробности относительно того, бегало ли это мясо на подкованных копытах или нет.

– Я изложил бармену, – несмотря на все свои аристократические манеры, Рысьев не сумел или не счел нужным удержаться от звучного чавканья, – нашу проблему. Его ответ, если отбросить вульгаризмы и прочую несущественную для нас информацию, сводился к тому, что вряд ли кто-нибудь из числа находящихся в городке сможет помочь нам в её разрешении. Единственно – он порекомендовал на всякий случай обратиться к шерифу.

– Шерифу? – удивленно переспросила я. Лично у меня это слово ассоциировалось лишь с шелестом шервудских дубов, звоном мечей, замшелой кладкой стен ноттингемского замка и тонким профилем, срисованным со старинного медальона, вольного стрелка, известного людям как Робин Гуд, а в роду Лёда его называли иным именем.

– Так здесь именуют представителя закона, – пояснил Рысьев. – Бармен предположил, что если и он не сможет помочь нам, то этого не может сделать никто другой на полсотни миль вокруг. Бармена, кстати, зовут Фредди.

– Да мне плевать, как зовут эту зеленую тушу, – прошипела Юлла. – Он сказал, где мы сможем найти этого шерифа?

Прежде чем ответить, Николай, словно не замечая полыхающих желтых глаз моей спутницы, медленно отпил пахучую темную жидкость из жестяной кружки и откинулся на спинку стула.

– Разумеется, госпожа Бриннер, он этого не сказал.

– Тогда какого…

– Он, – качнувшись вперед, резко перебил Юллу русский, – эта, как вы изволили выразиться, зеленая туша, был настолько любезен, что согласился взять на себя труд сообщить шерифу о том, что с ним жаждут увидется несколько его посетителей. Это во-первых. А во-вторых, госпожа Бриннер, на будущее я попрошу вас воздерживаться от подобных оценок… по крайней мере, пока мы путешествуем в одной компании.

– Во-первых, – язвительно отозвалась стражница, – я вовсе не жажду продолжать этот путь в одной с вами компании. А во-вторых… с чего это вы так возмутились, господин граф? Родственные чувства?

– Нет. Исключительно инстинкт самосохранения. У троллей, да будет вам известно, чрезвычайно тонкий слух.

– Если вы думаете, что я поверю, будто какой-то…

– Тише!

– Что случилось, Иллика? – после минутной паузы прошептал Николай. – Ваши чудесные ушки что-то уловили?