Вера Огнева - Дети вечного марта

– Чего? – удивилась девушка.

– Ну, Фасолька говорит, ты с испугу в обморок упала.

– Нет. Это… так. Со мной бывает.

– Тебе чаю принести?

– Ага.

Надо же – засмущалась. Саня пошел к костру. Страшненькая и совсем ему не нравится, но – жалко – сидит одна под телегой. Вон Солька и плечами трясет и задом виляет – выплясывает перед Чалым. Щеки горят. Волосы струятся по спине, а в них – редкие синие цветочки. Собака смотрит на нее, не отрываясь, однако, слушает чужака. Чалый что-то сказал, собака аж головой дернул.

– …оттуда не возвращаются.

– Иногда мне тоже так кажется, – согласился Шак.

– Ладно, – поставил точку в разговоре Чалый. – Давай о наших делах покалякаем. Ты где кота подхватил?

– В Кленяках.

– А прежний куда девался?

– Женился.

– Да ну! – вскинулся цыган. Чай плеснул ему на колени. – Мать-перемать! Солька, дай тряпку. Он в Кленяках остался?

– Нет, еще раньше от нас ушел. В ничейных землях. Представляешь, путешествуем мы себе, горе мыкаем, по тому как в лесу заблудились. Вдруг нам на встречу выходит из чащи прекрасная… вернее, прекрасно вооруженная кошка. Я говорит, выведу вас отсюда, но котика придется оставить. Я, было, в драку: да мы, да за нашего кота! А он, подлец, в ноги мне бух. Отпусти, говорит, меня с ней. Не хочу больше скитаться. Предатель. Я ж его под забором нашел, когда он в Асуле от голода загибался.

– Отпустил?

– Разумеется. И пошли коты, обнявшись, в светлое будущее, а мы дальше покатили. Девчонки два дня ревели. А ты, смотрю, опять с цыганами кочуешь?

– Привык. С ними весело.

– Да и безопаснее.

– Это, как сказать. Чистюки в последнее время распоясались. В половину западных княжеств не сунешься. Кстати, не подскажешь, что за шум в окрестностях?

– Не понял.

– Какого кота ловят? Не твоего?

– Уже и в Венсе слух прошел?

– Значит, твоего, – заключил Чалый. – Мой тебе совет: или сдай котяру, или мотай вдоль границы к ничейным землям. Может, проскочите. Пока здешние раскачаются, пока соберутся ловить чужого кота, вы успеете перейти границу.

– Александр, – позвал Шак. – Колись, что ты такого натворил, что на тебя по всему околотку травля?

Саня от неожиданности задумался. Ничего кроме девки он за собой не помнил. Ну, не было! Не состоял, не участвовал, не привлекался, не крал, не убивал, не скрывал. Да, чтоб им там всем пусто стало! Чем он им так досадил?

– Ничего! – зло выпалил кот. И слегка пригнулся. Если обе лошади разом на него попрут, останется, удирать. С такими противниками лучше не связываться.

От тележного колеса раздался продолжительный вздох:

– Шак, я же говорила, ничего за ним нет, – прошелестела Цыпа.

– Я тебе верю. Не напрягайся, девочка. Фасолька, отнеси ей супу. Пусть поест.

– Я не хочу, – отказалась курица.

А саму на сторону клонит. Сейчас свалится. Но Солька не дала подруге упасть, подхватила, села рядом, обняла за плечи.

– Странно сие и непонятно, – заключил Шак. – Может, нашего кота, с каким другим перепутали?

– Наверное, – безразлично отозвался баро.

– Ты давай по подробнее: что за слухи, кто распространяет.

– Ха! Да в Венсе с обеда на всех перекрестках закричали: ловите, мол, граждане убеглого кота. Как зовут неизвестно, лет – около тридцати; бродяга, вор, убийца, растлитель, людоед…

Против ожидания, Шака такое описание Саниных подвигов не насторожило, а развеселило. Он даже хлопнул себя по коленкам. Собака тоже криво улыбнулся. Чалый посмотрел на них, на виновника и только головой покачал.

– Точно, с другим котом попутали. Но вам от этого не легче. Если вас с ним поймают, хлопот не оберетесь. Пока расследование, да суд, да доказательства, останетесь без штанов. Выступать вам не дадут, это уж к бабке не ходи, можете вообще в тюрьме оказаться.

– И ты нам хочешь предложить… – насмешливо протянул Апостол.

– Ага. Отдай его мне. Покрасим в черный цвет. Будет с нами кочевать. Котяра, тебе ведь все равно с кем?

– Нет, – твердо отказался Саня. – Я тогда лучше один.

И опять напружинился, на случай если его захотят удержать силой. Когти полезли и, естественно, попались на глаза Чалому.

– Ого! – цыган отшатнулся. – Шак, ты кого подобрал? Это же …

– Заткнись! – рявкнул Апостол.

Лицо цыганского главаря сделалось задумчивым. На Саню он теперь посматривал урывками – якобы не интересно ему.

Права была мамка, что прятала пасынка от таких вот побродяг. Совсем его не знает, а туда же – обзывать. Спасибо Шаку, не дал сорваться оскорблению. Иначе, Сане пришлось бы или драться, или уйти. Несмотря ни на что! Плевать, что ночь и враждебное княжество под ногами. Плевать, что ловят. Ушел бы.

Но тревожная минута прошла, и тот же Чалый разрядил атмосферу:

– Повезло тебе, Шак. Такие девчонки с тобой катаются, собака у тебя есть, кота нашел. Самое время двигать на восток. Слышал, герцог объявил по всему государству о сборе арлекинов?

– Разумеется. Мы туда уже месяца три назад собирались, но потеряли кота, и надеяться забыли.

– Теперь пойдешь?

– Не знаю. Если проскочить Венс и по ничейным землям двигаться в сторону герцогского домена, год потеряем. А до феста осталось восемь месяцев.

– Смотри…

Саня отодвинулся к девушкам. Ему стало неинтересно. Чалый сыпал названиями неизвестных городков и деревень: пойдешь туда-то, там свернешь налево, здесь – направо.

Цыпа уже не зеленела в темноте впалыми щеками. Фасолька ее укутала в плед и сунула в руки миску с горячим супом. Потянув носом, Саня икнул. За волнениями о голоде как-то позабылось. Зато сейчас аж, скрутило.

– Солечка, налей мне, поесть.

– Ах ты, наш маленький, наш полосатенький, – пропела Фасолька. – Садись, мой хороший, я тебе супчика принесу, а ты мне потом на ушко расскажешь, кого убил, кого ограбил, кого съел.

– Договорились, – пообещал Саня.

Вот свинюшка! Теперь всю дорогу будет дразниться. Но у нее получалось как-то необидно. Кот решил: подыграет, а там – забудется.

Не сознаваясь самому себе, он уже связал с ними свою ближайшую жизнь. Так и подумал: в начале подыграет, потом сравняется, и только после спохватился: он же еще ничего не решил. А что тут решать-то! Они ему нравились. И не в том дело, что не продали его на границе. Они были свои. Грубые, нищие, странные, но – свои. Он пока ни с кем кроме приемных родителей не чувствовал себя так свободно. С людьми не получалось из-за необходимости, выдавать себя за человека. А тут не надо. Здесь ты – только то, что ты есть. Кот – это звучит гордо. Лошадь – тоже хорошо. Собака, он собака и есть, а девчонки вообще класс.

Фасолька возилась у костра. Саня спросил у Цыпы:

– О каком сборе толковал Чалый?

– Раз в пять лет в герцогском домене собираются все арлекины страны. Там месяц идут представления. Герцог смотрит. Тех, кто ему больше всех понравится, объявляют победителями.