Евгений Лобачев - Поход скорпионов

– Ты как будто рад этому, – проворчал я. – Если все будет так, как ты говоришь, уже сейчас можно заказывать дрова для нашего погребального костра, конечно, если от нас останется хоть что-то, что можно сжечь. Ты великий герой, Гиеагр, но против войска и тебе не выстоять. И с прекрасной Фаэнирой ты сможешь увидеться лишь по ту сторону, в царстве теней, где ничто не доставляет радости.

– Зато сколько славы я обрету среди смертных! – вскричал он. – Неужели тебя не греет мысль о том, что тысячи лет спустя люди будут глядеть на твой погребальный курган и говорить: «Здесь лежит великий герой, счастливец, любимец богов, сподвижник самого Гиеагра»! Слава согревает душу, Мильк!

– Мою душу согревает солнце, – сказал я, – а еще – хорошая еда и красивые девчонки. И слава, конечно, тоже согревает, но ровно до тех пор, пока я живой. Твоя же слава уже давно живет собственной жизнью. Если поставить тебя с нею рядом, то ты будешь мышью у ног слона. Куда уж больше?

– Не бурчи. – Он раздраженно взмахнул рукой. – Если тебе уже достаточно славы, подумай о том, что, куда бы мы ни направились по этой стране, нас повсюду будет ждать вооруженная орда варваров. Наши преступления против их святынь слишком велики, чтобы нам их спустили с рук. Если к тому же мы разгневали их богов…

– Если мы разгневали еще и их богов, можем вскрыть себе вены прямо здесь, не дожидаясь, пока нас прикончат, – пробормотал я.

– До чего ж ты кислый тип! – озлился Гиеагр. – Их боги малохольные. Зато наши злы на нас по-настоящему, во всяком случае, Хал, и я думаю, он задаст взбучку любому местному богу, который вздумает обрушиться на нас прежде, чем Хал доведет свою месть до конца.

– Да ты не только воин, ты мудрец! – Я бросил на героя восхищенный взгляд. – Только ты способен усмотреть хоть что-то хорошее в мести богов.

– Просто я не нытик, как некоторые, – уколол Гиеагр. – А еще я не намерен сворачивать с дороги, когда до конца пути остался всего один шаг. Даже если это шаг в пропасть.

И все же мысль о том, что отныне в Земле стрельцов мы вне закона и выставленное у ворот Арзакены войско – если и плод моей фантазии, то не столь уж неправдоподобный, крепко засела в голове Гиеагра. После полудня, когда мы добрались до небольшого ущелья, по дну которого весело бежала речка, он велел остановиться и распрячь мулов.

Вскоре в ущелье втянулась толпа сопровождавших нас варваров. Они нечасто подбирались к нам ближе чем на три-четыре полета стрелы, но сейчас им приходилось выбирать между иссушающим зноем на дороге и благодатной прохладой у берега реки, и они выбрали прохладу, пусть даже ее приходилось делить с тем, кого они в одно и то же время боялись, презирали и кем восхищались. Гиеагр, за время путешествия научившийся игнорировать зевак, на этот раз тоже пошел против своего обыкновения. Приблизившись к варварам, которые возбужденно загалдели, едва он оказался с ними рядом, герой высыпал из кошеля горсть серебряных дзангов и поднял над головой.

– Мне нужен человек, хорошо знающий эти места, к тому же достаточно быстроногий! – гаркнул Гиеагр. – Есть среди вас такие?

Толпа зашевелилась, от блеска серебра у многих потекли слюнки. Я глазом не успел моргнуть, как вперед выскочил тощий мосластый тип в драных штанах. Рубахи на нем не было, ее заменял длинный замасленный кушак, крестом перехвативший костлявый торс. На лбу его синела татуировка – чаши весов.

– Я знаю эти места. Что тебе нужно, варвар? – сказал человек.

Я ушам своим не поверил: в голосе этого прощелыги сквозило поистине царское высокомерие! За столько времени я так и не могу привыкнуть к безмерной гордыне восточных оборванцев!

Гиеагр объяснил, что ему нужно. Варвар вызвал из толпы еще троих – приятелей или родичей – и вся компания скорым шагом двинулась вниз по дороге. Покинув ущелье, они скрылись из виду.

Разведчики вернулись на следующий день, когда вечерело, вынырнули из хмурых теней, сгущавшихся в ущелье. К тому времени наши добровольные провожатые по большей части расползлись кто куда, как расползается змеиный клубок. Остались только самые стойкие да те, кому некуда и незачем было идти.

Посыльные сгрудились перед героем. От недавнего гонора не осталось и следа: они запыхались, на лицах читалось чрезвычайное возбуждение, а глаза круглились от всего увиденного и услышанного. Тот самый дылда в кушаке накрест, размахивая руками, будто дерево на ветру, торопясь и глотая слова, затараторил:

– Из Арзакены гарнизон… восемь сотен луков… из Даркайярова лагеря тысяча… из Лайяза, говорят, тысячи три ждут… Одни кричат: перекрыть ущелье, захлопнуть ворота в Горле, тебя в Арзакену не пускать. Другие кричат: он же не бог, прийти и ударить, даже такому, как он, с дюжиной не совладать, а нас – тысячи… Но первых больше, дальше Горла никто не пойдет…

Выслушав варваров, Гиеагр отвел меня в сторонку. Глаза его пылали мрачным весельем.

– Видишь, какие мы с тобой важные птицы. Почти пять тысяч варваров против двух таких славных шалопаев. На кого ставишь?

– Ставлю на то, что при любом раскладе теням в загробном мире придется потесниться, – ответил я.

– Наконец-то я слышу от тебя разумные речи! – воскликнул Гиеагр. – Пусть и с запозданием, но ты начинаешь правильно воспринимать жизнь. Осталось придумать, как спасти твою шкуру, чтоб ты подольше мог радовать меня мудрыми мыслями.

Снова обратившись к разведчикам, он принялся расспрашивать о местности, лежащей впереди, ущельях и реках, об Арзакене, ее расположении, укреплениях, о ее гарнизоне. Он велел мне достать папирус и нарисовать с их слов карту. Глядя на него, я невольно восхищался: герой идет в одиночку против целой армии и рассуждает об этом так, будто за его спиной стоит огромное войско.

– Места здесь скверные, – сказал напоследок дылда. – Что ни пещера, то обиталище колдунов или еще каких нечестивцев, а чуть дальше к столице промышляет шайка проклятых разбойников во главе с неким Капюшоном.

По его словам выходило, что проходящий по ущелью некогда оживленный Ржаной тракт уже много лет как пришел в запустенье, и только отчаянный смельчак пустится по нему в путь к Арзакене. Кабы не Гиеагр, вряд ли сюда пришли бы все эти люди, которые следуют за ним.

Услышав такие слова, мой друг принялся вызнавать подробности о колдунах и особенно – о разбойниках: давно ли их видели и можно ли с ними как-нибудь снестись, и все такое прочее. Тут в моем животе заурчало, и я отправился к повозке, чтобы перекусить. За моей спиной снова зазвенело серебро – должно быть, Гиеагр приискал для варваров еще работенку.

– Мы можем покинуть Землю стрельцов и вернуться сюда, когда все успокоится, через несколько месяцев, тайно, – сказал я, когда мы остались одни.