Владимир Мясоедов - Леди с клыками

– Дядюшка Элефиаль, не ответите на один интересующий меня вопрос? – За тон, с которым я произнесла эту фразу, можно было бы сказать спасибо нескольким вещам: моей выдержке, линейке мадам Жюли и охватившей меня буквально минуту назад жуткой зубной боли. – Либо население нашего городка, и я в том числе, чего-то не знаем про вас, либо – я просто теряюсь в догадках.

Обведя рукой заваленный огнестрелом и различными кровопускающими железками стол, полуэльф немного помялся и чуточку стыдливо произнес:

– Для того чтобы ответить, мне надо уточнить: Клер, вы рассказали историю нашего городка вашим друзьям?

– Ото ж! – Бас Торката, уже по уши зарывшегося в сваленное богатство, прозвучал немного неразборчиво и под аккомпанемент позвякивания и пощелкивания.

– Так вот, с оплатой моих работ у некоторых жителей, особенно у старателей, часто возникали проблемы, поэтому рассчитываться за творения моих рук им часто приходилось самородками, золотым песком или вот этими инструментами смерти. Сейчас конечно же я это не практикую, и запасы остались еще с тех времен, но в меру своего умения я постарался хранить их в достойных условиях. Вот, например, великолепнейшее приобретение, которое, как я думаю, безусловно понравится перворожденной леди. – С этими словами хозяин протянул Лаэле старинный эльфийский лук «дальнего поля», украшенный перламутровыми вставками и растительным орнаментом. В комплекте к нему шел наполненный стрелами колчан. Судя по шелковой намотке задников стрел и украшающих их разноцветных колечек идентификаторов, это было отнюдь не простое оружие.

Выражение лица эльфийки, а в следующий момент и портного – когда оная эльфийка отшатнулась от подарка, как демон от святых мощей, – было достойно увековечивания на пластинке новомодного фотографического аппарата. Ну откуда нашему любезному хозяину было знать о крайней нелюбви нашей подруги именно к лукам? Лаэлу легче было встретить на стрельбище с чем-то гаубицеподобным, чем с национально-эльфийским, как она высказывалась, «прутом для отгоняния коров». Тем более с вот такой вот дурындой «дальнего поля», которая вообще-то предназначалась – в те времена, когда стояла на вооружении, а это было примерно тройку столетий назад – для сверхдальней залповой стрельбы по плотным рядам противника спецбоеприпасами. Да и ростом этот антиквариат был на пару голов выше нашей эльфийки.

Так что, испуганно пискнув, Лаэла чуть ли не бросилась к столику и подхватила с него, правда с трудом, мрачно блеснувший вороненым шестигранным стволом дульнозарядный капсюльный штуцер выделки сулимского оружейного арсенала. В позапрошлой войне именно их называли, причем вполне справедливо, убийцами магов. Ибо их полудюймовая пуля с сердечником из замагиченного льда пробивала магические щиты и находившиеся за ними хрупкие тела с расстояния более чем восьмисот ярдов.

Вцепившись в него обеими лапками и гордо вскинув подбородок, эльфийка всем своим видом показывала, что она уже вооружилась и больше ничего из антиквариата ей можно не предлагать.

– М-да… – Гроткар с интересом рассматривал выуженный из груды оружия маленький метательный молот, вышедший, вне всяких сомнений, из рук подгорного народа и предназначенный для них же. Резьба, покрывающая его, выглядела странно смазанной, будто она побывала в доменной печи или испытала на себе дыхание дракона, которые после Эпохи Смерти встречались чуть чаще, чем раз в столетие. – Знаю я ребят, которые за эти вещички без разговоров отвалят золотых этак тысячу и продадут как минимум вдвое дороже. Адресок дать?

– Не надо, – покачал головой портной. – Не такие уж это и большие деньги для меня. Да и мало ли, вдруг еще пригодится. А вы, мисс Клер, почему ничего не берете?

– У меня что-то вдруг после хорошей еды зубы разнылись, – сказала правду я, языком ощупывая частично сколовшийся во время недавних побоев резец. От легких прикосновений он шатался, причем весьма ощутимо, и, кажется, собирался вот-вот выпасть. Боль была, но легкая и какая-то странная, необычная, побуждающая трогать пострадавшую в борьбе с преступным правосудием косточку еще и еще.

– Наверное, нельзя было блюда такими горячим подавать, – всполошился полуэльф. – Подождите немного, где-то у меня были…

Чем именно собирался лечить меня хозяин, я не узнала, потому как злополучная проблема слетела со своего постамента и начала болтаться на очень тоненькой ниточке. Во всяком случае, оборвать ее одним языком, без помощи рук, оказалось очень просто.

– Клер? – заинтересованно уставился на меня Торкат, распихавший по карманам штук пять однозарядных кремневых пистолетов и теперь пытающийся приладить за спину тонкий мушкет на слишком длинном для его коренастой и невысокой фигуры ремне.

– Я в порядке. – Зуб оказался выплюнут и спрятан в карман одежды. Потом выкину куда-нибудь в реку, если часть тела попадет в руки какого-нибудь мага, ищущего беглецов, то он сможет сделать из нее первоклассный поисковый амулет. Кровь или там волосы в этом плане уступают костям на порядок. Десна практически мгновенно перестала кровоточить, и в ней нащупывалось что-то острое. Осколок остался? Странно, но попытки его достать ни к чему не привели. Ладно, потом найду профессионала или дождусь, пока сам выпадет. – И я возьму вот этот четырехствольный пистоль. Конструкция у него знакомая, в меня из такого один раз уже стреляли. И наверное, вот эти два зачарованных кинжала.

– Это хоббитский рунный меч-нож и рыцарская мизерикордия, – поправил меня Гроткар, – и она, по идее, не содержит магии.

– Да? – Холодное оружие вообще-то не моя стихия, но увиденные образцы меня заинтересовали. Особенно последний. На нем определенно чувствовалась темная аура, которая почти выдохлась от времени, что минуло после совершенного им убийства, но все равно могла сильно попортить кровь тому, кто получит рану этим лезвием. – А ты точно уверен? Просто от него так смердит злом, словно это жертвенный нож какого-то кровавого культа.

– Значит, металл сильно напитался эманациями смерти, когда им дорезали раненых, – решил кузнец рун. – Вот только сколько же жизней он тогда оборвал? Тысячу? Две?

– Неважно, – решила я, запрятав оружие в рукав выданной полуэльфом одежды. – Добирайте, что понравится, и пойдем. А то на поезд опоздаем.

Пока мы пререкались с Гроткаром, его братик мелодично звякал железками, щедро разложенными по поверхности стола, и, стоило нам только закончить, развернулся в нашу сторону, сверкая уж совсем нереальной улыбкой, больше подходившей какому-нибудь маньяку. Впрочем, бросив взгляд на то, что он держал в руках, лично я для себя моментально получила подтверждение некоторым мыслям, которые у меня возникали еще в глубоком детстве: «Все гномы извращенцы с парадоксальной страстью к большим калибрам! Видимо, это из-за небольшого роста. Расовый комплекс, так сказать». Иначе чем еще можно объяснить совершенно идиотский оскал Торката поверх практически двухдюймового ствола ручной бомбарды времен (да демоны знают, каких времен – я о таком только в летописях читала) с ФИТИЛЬНЫМ замком! Точно знаю, что вот такие вот монстры применялись при осаде городов и штурме укреплений. Ну и в морских сражениях тоже. Только вот стрелков из них боялись даже свои, а чужие в основном не брали в плен и предпочитали убивать на месте. Уж слишком калибр был подходящий для пуляния различными срабатывающими при попадании одноразовыми амулетами, зачастую довольно мерзкими. Амулетов гном в куче оружия не нашел, но вот удобную перевязь с множеством деревянных емкостей с порохом и сумкой для дроби и пыжей он на себя уже порядком нацепил.