Алина Лис - Птенцы Виндерхейма

– Да, жаль, наставники у тебя не спросили, как лучше нас учить, – насмешливо протянула гальтка. – Ты бы им все объяснила.

Подобные ехидные подначки были в стиле Гвен, обычно на них никто не обижался. Как ни крути, рыжая насмешница чаще била в цель, чем промахивалась.

Обычно не обижалась и Альдис. Но сейчас слова гальтки ее задели, и очень сильно.

Она представила себе, что рядом не Гвен. И не подруга. Просто злобная, незнакомая девчонка, которая хочет отобрать у Альдис заслуженные баллы.

И все стало легко. Бить в полную силу. Пользоваться чужими ошибками. Постоянно двигаться, изматывая и без того уставшего врага. Не давать шансов. Не отвечать на вопросы. Не вступать в споры и разговоры, во время которых противник отдыхает.

Атака. Уклонение. Снова атака. Прыжок. Удар.

Поверженная противница лежала на животе. Альдис, полуприсев над ней, держала правую руку гальтки в болевом захвате. Левую ладонь придавливало к земле колено. Просто так, на всякий случай.

– Я не хочу тебя обыскивать – это унизительно. Отдай кулон, и мы расстанемся.

Вместо ответа гальтка наклонила, а потом резко откинула назад голову.

Было больно. Было неожиданно очень больно. Опешив, Альдис чуть не выпустила пленницу. Потом опомнилась, вывернула руку в суставе до предела.

Ярко-алые пятна падали на спину гальтки.

Нос хрустнул во время удара? Или показалось?

Как трудно, оказывается, вырубить человека, если не хочешь причинять ему серьезного вреда. Бить Гвендолен по голове – страшно. Душить тоже. А сидеть так вечно – невозможно.

Наверное, наставница Нода не просто так последние несколько уроков учила «птенцов» пережимать артерию. И не просто так твердила о технике безопасности во время выполнения этого приема.

Свободной правой рукой Альдис потянулась к шее гальтки. Гвен, словно догадавшись о ее целях, затрепыхалась и даже попробовала повторить прием с ударом головой назад, но в этот раз девушка была настороже.

Слева, чуть выше середины шеи. Нащупать, надавить, подержать.

Пара десятков секунд, и гальтка обмякла. Альдис подержала еще немного для верности, потом отпустила. Сокурсница дышала тяжело и размеренно.

Альдис ощупала нос, из которого продолжало капать. Нет, кажется, все-таки не сломан. Хорошо.

Потянулась, сняла с шеи Гвендолен кулон. Может, где-то были спрятаны еще, но процедура лихорадочного ощупывания чужого тела сквозь одежду казалась слишком отвратительной. Как будто Альдис вторгалась в чужое, запретное пространство. Почему-то с Моди было не так.

Все, надо уходить. Гвен придет в себя и захочет реванша.

Перед уходом она оглянулась. Внутри что-то болело и ныло. Словно на поляне осталась не только бесчувственная гальтка, а что-то очень важное, ценное, бесконечно дорогое. Чувство утраты было щемящим и острым – хотелось завыть, как воют на луну волки тоскливыми зимними ночами.

Она и не пыталась найти другое местечко, чтобы спокойно дождаться заката. Бездумно ломилась через лес, даже не прислушиваясь, есть ли кто-то впереди. Стоило остановиться, как в голове начиналась такая каша, что хотелось закричать, и кричать и кричать, не останавливаясь.

Проклятый кулон Гвен жег руку. Зачем Альдис его взяла? Надо было оставить. Надо было не брать…

Кровь все еще капала на мундир, оставляя некрасивые темные пятна. Ворот рубахи уже побурел. Надо было не брать йотунский кулон.

Из-под ног вырвался камень, запрыгал вниз по склону. Альдис чуть не упала вслед за ним. В последний момент рефлекторно ухватилась за ветку над головой и перепрыгнула на соседний валун.

Надо было не брать…

Где-то внизу, скрытая макушками деревьев, шумела река. Может, та самая, что брала начало у пещеры Моди.

Надо было…

Альдис размахнулась. Кулон золотой рыбкой сверкнул в лучах солнца и полетел вниз, навстречу реке.

– На! Подавись своими баллами! – крикнула девушка неизвестно кому.

Горы, лес и небо молчали.

Дорога вниз казалась бесконечной. Скалы. Камни. Деревья – хилые уродцы, торчащие из трещин. И снова камни.

Потом камни исчезли под покровом травы. Начался лес – пока еще редкий, почти лишенный листвы, почти без подлеска.

«Зачем я это делаю? Зачем спускаюсь?»

Нет разницы, где ждать заката.

Она опустилась на камень, прикрыла глаза. Какой длинный, бесконечный день.

Кровь все-таки унялась, засохла под носом и на подбородке некрасивыми бурыми соплями. Умываться не хотелось.

Ничего не хотелось. Только спать.

День застыл, как муха в смоле. Всеотец решил остановить гребцов своего драккара. Может, сейчас он любезничает с хорошенькой рыбачкой, а день стоит, не двигается, и заката не будет еще много, много часов…

Голос. Чей-то голос над головой. Знакомый, близкий.

«Не хочу ни с кем встречаться. Не хочу ни с кем драться».

– Альдис, Альдис! Помоги! Скорее!

«Лакшми?»

Курсантка открыла глаза.

– Альдис, он убьет его, – всхлипнула Лакшми.

– Кто «он»? Кого?

Бхатка придерживала мундир на груди – полы так и норовили распахнуться, обнажая смуглый живот. Прямо перед лицом Альдис в петле повисла одинокая, вырванная «с мясом» пуговица.

Девушка перевела глаза на залитое слезами лицо подруги. Искусанные до крови губы, на щеке наливается здоровенный кровоподтек, исцарапанные руки, ногти все в земле…

Даже для испытания – чересчур. Особенно одежда.

– Кто? – стервенея, спросила Альдис. – Кто сделал это?!

Вопрос скрывал в себе беспомощный страх. Этого не могло, не должно было случиться. Не на Виндерхейме! Не с Лакшми!

– Они… там… пойдем! – Бхатка настойчиво тянула ее куда-то. – Скорее… Хельг…

– Хельг?! Понятно…

Появись сванд в этот момент рядом, Альдис убила бы его.

– Хельг! Дрона! Надо помочь! – бессвязно выкрикивала Лакшми. – Пойдем.

Страх и беспомощность переродились в гнев. Хельг должен заплатить! Заплатить за все.

– Пойдем.

И они побежали.

Обычно недотепистая южанка мчалась так, что Альдис еле поспевала за ней. Мелькнули кусты, волчья нора у корней раскидистого платана, кипарисовая роща.

Лакшми спотыкнулась, не удержала равновесия и кубарем полетела в кусты. Но прежде чем Альдис успела ей помочь, бхатка вскочила и заковыляла дальше, прихрамывая на правую ногу.

– Сильно ударилась? Сядь, давай посмотрим ногу.

– Надо быстрее… Хельг… он убьет его… – На Альдис снизу вверх смотрели блестящие, безумные от страха глаза. – Помоги! Пожалуйста!

«Лакшми Вечно Мокрые Глазки» – так, кажется, называл ее Кришна. Да кто только не подкалывал плаксу на эту тему! Гвен как-то предложила использовать способность Лакшми бурно рыдать по любому поводу для орошения особо засушливых островов.

Сейчас бхатка не плакала.