Алина Лис - Птенцы Виндерхейма

Альдис прыснула, но тут же закрыла рот ладонью.

– И за это боги дают детей? – продолжала допытываться Лакшми.

– Наверное…

– Глупость какая-то, – решительно сказала Лакшми. – По-моему, просить детей у богов надо по-другому.

– Вот и я так думаю, – неуверенно отозвался Хельг.

Альдис сползла по стенке. Она заткнула рот обеими руками, но смех все равно прорывался невнятными бульканьями. Только бы не заржать в голос или не сболтнуть что-нибудь лишнее! Объясняй потом Лакшми, откуда дети берутся.

– Очень смешно, – язвительно бросил Хельг в ее сторону и наградил Альдис мрачным взглядом, но от этого стало еще смешнее.

Наконец она сумела успокоиться, утерла выступившие слезы, поднялась и подошла к рисунку, который обсуждали Хельг и Лакшми. На нем была изображена Сольвейг Тороддсдоттир, дочь отважного конунга Тородда Сванссона. Всеотец избрал Сольвейг за чистоту души и храброе сердце для рождения своего сына – полубога-получеловека, который должен был вернуть на землю мир и спокойствие. Сольвейг стояла перед огромным окном в ночной рубашке со сложенными на груди руками. Ее фигуру ярко освещало солнце, несмотря на то, что на дворе была ночь. В льющемся из окна свете можно было различить схематичные фигуры «Дварфа» и «Стрелка» – Всеотец даровал своему будущему сыну турсы как залог его царствия на земле. С этого момента заканчивалась эпоха Смутного времени, ибо в мир пришел сын Бога-Солнца.

На противоположной стене был нарисован первый конунг Харальд Скаллагримссон, перед которым склонились брахманы и кшатрии юга, мудрецы и самураи востока, друиды и фении севера. Эту картину Альдис тоже видела в книге отца Джавара, она символизировала повиновение народов Архипелага Дому Солнца. Как сказал отец Джавар, первый конунг, объединивший Архипелаг в единое государство Мидгард, воплощал на картине сам конунгат.

На последней стене застыл уже знакомый Альдис орел. Могучая птица парила, расправив крылья, в воздушных высях. Над орлом расстилалась семицветная радуга, по которой катилось солнечное коло – свастика. Справа от него распускался алый цветок костра, слева выглядывал из треугольника черный зрачок Небесного Ока – один из символов Храма.

– Эта стена отличается от остальных. – Голос Хельга над ухом заставил девушку подпрыгнуть.

– Чем?

– Посуди сама. На этих трех рассказываются истории – о Катаклизме, о Всеотце, об Объединении. А на этой – только символы.

– Логично. А ты соображаешь.

Хельг попытался скрыть самодовольную улыбку:

– Ну, спасибо.

Альдис прошлась по стене подушечками пальцев, пытаясь нащупать хоть малейший выступ. Увы, эта стена была такой же гладкой, неподатливой, глушащей любой звук.

– Бесполезно, – со злостью отметила она, оборачиваясь к Хельгу. Тот все так же задумчиво глазел на рисунки. – Везде камень. Нужен другой подход.

– Надо понять логику, – задумчиво протянул парень. – Говоришь, везде камень?

– Камень. Эти плиты, наверное, в полметра толщиной.

– Ясно…

– Ясно? А мне – нет.

– Может, пол? – неуверенно предположил Хельг.

Пол в комнате был выложен темными шестиугольными плитами. Камень поблескивал прожилками мрамора, но ни рисунков, ни каких-либо других подсказок видно не было.

– Может, и пол. – Альдис задумчиво прошлась по комнате, впечатывая каблуки в гладкую поверхность. Не похоже, чтобы где-то скрывалась потайная пружина.

Дойдя до противоположной стены, она остановилась. Давило отвратительное ощущение, что они занимаются ерундой, ищут совсем не там, где нужно…

– Выход как-то связан с рисунками? Или рисунки здесь для того, чтобы отвлечь внимание?

– От чего отвлечь? – Хельг все так же пристально изучал стену с символами.

– От пола, от двери. Не знаю.

– Давай мыслить логично. Если бы выхода не было, то это испытание было бы совершенно нечестным, ведь так?

– Так, – согласилась Альдис, исследуя стену с Сольвейг. На всякий случай она решила проверить все четыре стены.

– Однако нам должны были дать шанс добраться до выхода. Значит, запереть нас в комнате и не оставить намека на выход – это против логики действий. – Хельг снова замолчал. Про себя он что-то напряженно обдумывал.

– Ну и?

– Все должно быть очень просто. Надо найти подсказку.

– Звучит убедительно. Значит, все-таки рисунки. – Альдис уже закончила изучать стену с Зачатием и перешла к Поклонению. Хельг все еще думал, а последняя стена ни в чем не уступала своим соседкам.

Как-то тяжело, по-стариковски вздохнула Лакшми. Она поджала здоровую ногу и зябко обхватила себя за плечи:

– Всеотец, как же я устала!

Альдис замерла и медленно повернулась. Хельг смотрел на нее в упор, и в его взгляде она прочла свою догадку.

– Всеотец? – Она еще раз обежала взглядом сюжеты. Катаклизм, Зачатие, Поклонение, просто солнечные символы.

– Ты думаешь, что… – начал Хельг.

– Это солнце! – закончила Альдис. – Здесь везде солнце.

Потолок, ну конечно же! Она задрала голову. В центре потолка выделялась черная матовая полусфера из неизвестного материала.

– Эта черная фиговина сверху не случайно. Она тоже намекает на солнце, или… – Альдис не договорила.

Допрыгнуть или еще как-нибудь добраться до полусферы было невозможно, она висела на расстоянии почти трех метров от пола. Чем бы ни являлась эта штука, создатели ловушки не хотели, чтобы к ней кто-то прикасался.

Девушка снова подошла к стене с символами. Хельг прав – разгадка должна находиться где-то рядом. Мелкая подсказка, незаметная на первый взгляд.

Она почти уткнулась носом в стену и медленно изучила еще раз каждый миллиметр рисунка.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Хельг, Альдис только отмахнулась.

Орел, радуга, коло… Мастерски нарисовано, но никаких подсказок. Небесное Око… Этот символ живо напомнил безликого храмовника, допрашивавшего Альдис во время экзаменов. Белый треугольник, золотисто-желтый глаз, похожий на стилизованное изображение солнца в обрамлении таких же золотисто-желтых ресниц-лучиков, черный, влажный зрачок…

– Ой! – Альдис отскочила и с суеверным ужасом уставилась на рисунок.

– Что там? – мгновенно подобрался Хельг.

– Оттуда кто-то смотрит! – Она перевела дыхание. Первый испуг уже прошел, на смену ему пришел азарт. – Там кто-то есть!

Лакшми испуганно пискнула при этих словах и попыталась отползти еще дальше к противоположной стене.

– Сейчас проверю. – Хельг нахмурился и приник к крохотному отверстию в черном зрачке, из которого на Альдис только что глянула влажная чернота. – Ага!

– Что?

Парень не ответил. Он так и стоял, высматривая что-то по ту сторону глазка. Альдис подождала минуту, две. Потом не выдержала: