Иар Эльтеррус - Только мы

Войдя в библиотеку, Шломо улыбнулся – Игаль, Дорон и Моше, как обычно, читали толстые старые книги. О, они уже до Рамбама добрались. Интересно будет послушать мнение детей о его теориях. Впрочем, сейчас не до того. Старик подошел к Игалю и дотронулся до его плеча. Тот поднял ясный взгляд и улыбнулся. Затем посмотрел на друзей, они молча наклонили головы. И в тот же момент все остальные ученики начали покидать библиотеку. Вскоре они остались вчетвером.

– Мы уже все знаем, рав Шломо, – негромко сказал Дорон. – Не надо бояться, все идет, как должно.

– Они хотят вас убить! – старик прижал руки к груди. – Они вас боятся!

– Мы знаем, – снова улыбнулся мальчик. – Но они боятся всего, что им непонятно. И прежде всего они боятся самих себя. Только убить нас не так просто, как им кажется. Убьют одних, появятся другие.

– Тем более, что первый замок открыт, – добавил Моше.

– Первый замок?.. – удивился рав. – Что это?

– Ты сам вскоре поймешь. – Глаза Игаля смотрели ему как будто в самую душу.

– Хорошо, – не стал спорить Шломо, зная уже, что это бесполезно. Ясноглазые говорили только то, что считали нужным, и когда считали нужным. – Но вас же так мало…

– Ты ошибаешься, – заверил Дорон. – Мы есть везде. И в Америке, и в России, и в Саудовской Аравии, и во многих других странах.

– Так вот почему американцы забеспокоились?.. – ахнул старик. – А я-то думал…

– Именно поэтому, – подтвердил Моше. – Нескольких из нас они все же убили, причем подло и тайно. А над Джеком в своей лаборатории ставят бесчеловечные эксперименты. Недавно отрубили ему руку, чтобы проверить уровень регенерации. Мы знаем, что с ним делают, но ничем пока помочь не можем…

В голове рава словно счеты защелкали, сказанное детьми как-то сразу встало на свое место.

– Значит, нужно открыть второй замок? – глухо спросил он, сам не осознавая, что и почему спрашивает.

– Ты начинаешь понимать, – ясноглазые переглянулись. – Всего замков шесть, и ты ключ для одного из них. Чтобы помочь Джеку, нужно открыть, как минимум, третий, тогда тот, кто сможет, придет к нему. Без этого он обречен. А третий зависит от тебя.

– От меня?.. – нахмурился Шломо. – Но что я должен делать?

– Ты поймешь, – хором отозвались ясноглазые. – Но понять ты должен сам, иначе нельзя. Молись Ему, Он укажет путь. Но молись не в миньяне [8], а сам – так нужно.

– И ничего не бойся, – добавил Игаль. – А прежде всего – не бойся себя. Не уподобляйся им – ты можешь. Открой глаза и иди туда, куда позовет тебя твоя душа. И да благословит тебя Создавший Мир.

Шломо еще немного постоял, глядя на требовательно смотрящих на него ясноглазых детей. Их наполненные светом взгляды были столь чисты, что он прослезился – они изливали на него тепло. Значит, молиться? Что ж, это дело хорошо знакомое. Вот только в одиночестве молиться непривычно, среди евреев это не принято. Но ничего страшного.

Оказавшись в своем кабинете, старый рав устало опустился на стул. Его не оставляло ощущение, что вот-вот все изменится, по крайней мере, для него. Странное ощущение! Чем оно вызвано? Что именно должно измениться? Или он сам должен измениться? Но как?!

Шломо встал, взял с полки старый, истрепанный сидур и открыл его на странице вечерней молитвы, солнце как раз зашло. Однако первые произнесенные им слова оказались неожиданными для него – эти слова обычно произносили только во время утренней молитвы, шахарит:

– Шма Исраэль! Ад-й элокэйну – Ад-й эхад!

И словно огромная тяжесть упала с плеч. Шломо начал истово молиться, как не молился, наверное, еще ни разу в жизни. Он пребывал не здесь – он молил Творца о помощи. Не себе, ни в коем случае не себе – детям…

Кабинет словно подернулся туманной дымкой, рав уже не видел его, он отдавался молитве всей своей сущностью, без остатка. И ему казалось, что Творец с доброй улыбкой взирает на него.

В какой-то момент Шломо вдруг прозрел – он понял, что такое замки, что такое ключи, для чего они нужны и что может произойти, если замки останутся закрытыми. И Творец определил ему роль ключа, который должен найти свой замок, хотя в первом случае произошло наоборот – замок нашел ключ, викинг Рагнар пришел к монаху Сабуро. Впрочем, это неважно, кто кого найдет, главное – найти. И найти самому. Помощь можно принять, но только опосредствованную, не прямую. Например, во время пути, когда грозит серьезная опасность. Но дойти до цели он должен сам.

Перед глазами стояло лицо латиноамериканца средних лет, усталое и изможденное лицо человека в потрепанной одежде и ломаном, старом сомбреро. Ноги его были босыми.

– Значит, тебя зовут Рикардо Мартинес? – неизвестно у кого спросил Шломо. – Я найду тебя. Чего бы это ни стоило, найду.

Старик неожиданно легко распрямился, ощущая себя полным сил – давно так хорошо себя не чувствовал, словно снова стал молодым. Глаза его горели живым зеленым огнем, в котором на мгновение зажигались белые всполохи. Значит, завтра же, максимум, послезавтра нужно вылетать в Парагвай и искать в окрестностях Асунсьона безработного поденщика, являющегося его замком. Странный выбор сделал Творец, но не Шломо об этом судить – Творец в своем праве. А задача Шломо – исполнить Его волю.

Проблема в том, что Рикардо еще не инициирован и ничего не понимает – ему всего лишь снятся странные сны. А значит, придется нелегко – убедить человека в том, что перед ним стоит нечеловеческая задача, почти невозможно. Но выхода нет, времени слишком мало, противодействие нарастает с каждым днем – это рав ощущал отчетливо. Назгул, который должен вытащить Джека из лабораторий АНБ, сейчас и сам в ловушке, выбраться из которой сможет только после открытия второго, а то и третьего замка.

Странно, но сейчас Шломо знал в лицо и по имени каждого из двенадцати замков и ключей. Однако он не удивлялся этому – Творец дал это знание, а Он все может, на то Он и Творец. Он чувствовал, что Баффа сейчас рыщет по Башкирии в поисках Михаила Лазарева. Видел, как проходят таможенный контроль в США Рагнар и Сабуро. Чувствовал беспокойство Томаса и целеустремленность Белого Пера. Понимал страх муллы Фатиха, оберегающего ясноглазых в Саудовской Аравии. Знал о трудностях, постигших Лазарева – «компетентные» органы заинтересовались его слишком поспешным возвращением на родину и задались целью выяснить причину.

Однако есть проблема – на кого оставить школу, о которой говорил Натан. Пожалуй, кандидатура только одна – Ариэль Коэн, он не в меньшем восторге от ясноглазых, чем сам Шломо. Да и очень ответственный человек, не подведет. Только придется согласовать это с Шабаком, точнее лично с Натаном. Как ни жаль, но лететь придется послезавтра – проконтролировать перевозку детей к новому месту обитания он обязан лично.