Павел Корнев - Лед. Чистильщик

Какого хрена?! Сердце у меня так и екнуло.

Подскочив к краю перрона, глянул вниз и обалдел окончательно: рельсы тоже исчезли! Более того – испачканные масляными пятнами шпалы, из которых кто-то хозяйственный повыдергивал все железные костыли, местами припорошил нетронутый снежок.

Что за бред?!

Где я? Куда, мать вашу, я попал?!

Что за чертовщина?!

В груди противно закололо; я несколько раз глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Должно же быть какое-то рациональное объяснение случившемуся, должно!

Ведь если начинает казаться, будто мир сошел с ума, это еще не говорит о том, что мир действительно сошел с ума. В первую очередь стоит припомнить, сколько ты выпил. Ну или выкурил.

Курить я ничего не курил, употреблял только пиво. И употребил его явно недостаточно, чтобы грешить на хмельной напиток. Только вот своих собутыльников видел первый раз в жизни, а когда пьешь с кем попало, надо быть готовым к любым неожиданностям.

Могли мне что-нибудь в пиво подсыпать? Да запросто! И не со зла даже, а просто шутки ради. Повеселиться за чужой счет любителей хватает, а человеку с моим весом – трех таблеток того же тарена за глаза хватит.

Но поскольку на наркотическую галлюцинацию происходящее нисколько не походило, то логично предположить, что под воздействием некоего препарата я сошел с поезда и заблудился. Теперь вот отпускать начало…

Убеждая себя, что ничего страшного не произошло, я отошел к ближайшим кустам, облегчился и вернулся на перрон. Немеющими от холода пальцами застегнулся, задумчиво огляделся и тяжело вздохнул.

Ну и куда двинуть? Направо? Налево?

– Ау! – Женский крик заставил вздрогнуть. – Эй! Есть здесь кто-нибудь?

– Есть! – хрипло откликнулся я.

– Привет! – Из-за билетных касс выбежала девчонка лет двадцати в коротенькой курточке с меховым воротником, джинсах и кожаных сапожках. – Уф, хоть кого-то нашла! А то думала, совсем одна тут! Чуть не чокнулась! Меня Катей зовут!

– Александр, – пробормотал я, понимая, что с появлением девушки версия о подсыпанном в пиво наркотике накрылась медным тазом. – Слушай, ты как сюда попала?

– Я с поезда сошла, а здесь все заброшено…

– «Уфа – Нижневартовск»?

– Да, в Сургут к родителям из Екатеринбурга еду. Училась там.

– Я тоже в Сургут. Ехал. Вагон третий был?

– Нет, седьмой. А что? – удивилась Катя. – Ты вопросы какие-то странные задаешь.

– На рельсы глянь, – посоветовал я.

Девушка подошла к краю перрона, посмотрела вниз и неожиданно крепко выматерилась.

– Извини, – тут же обернулась она. – Проживание в общаге сказывается…

– Забей, – махнул я рукой.

Катя достала из кармана пачку сигарет, взяла себе, протянула мне. Я отказываться не стал, но стоило затянуться, как легкие начал рвать резкий кашель.

– Не куришь? – догадалась девушка.

– По такому поводу можно и закурить. – Я сделал еще одну затяжку и, будто оправдываясь, пояснил: – У меня хронический бронхит, но такая фигня сейчас уже как-то даже не волнует…

– Вот это мы с тобой влипли! – кивнула Катя.

– Ты ничего не употребляла в поезде?

– Ничего крепче чая, – сразу поняла мой намек девушка. – С семейными ехала…

– Беда, – ежась от кусачего морозца, пробормотал я и выкинул недокуренную сигарету в снег. – Слушай, надо как-то выбираться отсюда…

– Темнеет уже. – Катя затянулась и алой точкой окурка ткнула в хмурое небо. – Нам бы ночь где-то переждать…

Где-то? Выбор на самом деле невелик.

Я глянул на билетные кассы и решил, что должен взять инициативу на себя. В конце концов, мужик я или нет?

– Идем! – потянул девушку за собой.

Дернул ручку – заперто, пнул дверь – не шелохнулась даже. Окна разбиты, но на них решетки. А остальные строения чистые развалюхи; ветер сильней дунет, и обрушатся.

– Подожди, – попросил я Катю и отправился на задворки.

Порыскав там какое-то время, я вернулся с найденным в куче хлама тяжеленным ржавым гвоздодером. Холодное железо обжигало ладони, и пришлось перехватить инструмент, обвернув его рукавом куртки. Неудобно, зато пальцы не обморожу.

Вогнав изогнутый конец гвоздодера меж дверным полотном и косяком, я приналег, и трухлявое дерево не выдержало: хрясь – и пусть свободен.

– Ой, Александр, ты такой молодец! – обрадовалась Катя.

– Да просто Саша, – смутился я, настороженно заглядывая в темное помещение билетных касс.

Пусто, пыльно, холодно. Но зато здесь от ветра укрыться можно и костер развести не проблема. Только мебель на растопку не сгодится – сплошные пластик и ДСП.

– Саш, может, огонь разожжем? – будто прочитала мои мысли переступившая через порог девушка.

– Конечно, – кивнул я. – И окна чем-нибудь закрыть надо…

– Как думаешь, подойдет? – ткнула Катя носком сапожка стоявшую у входа здоровенную картонную коробку, заполненную всяким хламом.

– Вполне, – кивнул я и отправился на поиски дров.

Пока выламывал гвоздодером деревянные брусья стоявших на улице скамеек и таскал обломки в комнатушку, девушка прикрыла оконные решетки картонными листами распотрошенной коробки, и в итоге мне осталось лишь выбрать с пола бумажку посуше, придавить ее щепками и запалить одолженной у девушки зажигалкой.

– Хоть какая-то польза от курения, – невесело рассмеялась Катя.

– И не говори. А то бы трением до утра огонь добывали, – улыбнулся я. Дождался, пока языки пламени перекинутся на щепки потолще и подложил в костер обломок бруса. Сам отошел к двери и задумчиво оглядел вывороченный косяк. На душе было тревожно, и мысль о том, что придется ночевать в незапертом помещении, мягко говоря, не радовала.

И ведь открывается наружу – не подпереть!

В итоге я просунул один из заготовленных на дрова брусьев в намертво привинченную к полотну ручку и тот гигантским засовом заблокировал дверь. Толкнул – не открывается. Порядок.

Вернувшись к девушке, я устроил изогнутый конец гвоздодера меж полыхавших поленьев – хоть руки не так морозить будет! – и вытянул к огню озябшие и покрасневшие от холода ладони. Сразу стало теплее, но по ногам так и тянуло ледяным сквозняком.

– Слушай, Кать, как думаешь – где мы? – спросил я, не желая сидеть в тишине. Треск поленьев, шум дыхания – это не то. Важны слова, голоса. Лишь они могли отпугнуть притаившуюся за окнами ночь.

– Не знаю, – быстро ответила та. – Не знаю, и думать об этом не хочу. До утра бы дожить…

– Доживем! – со всей возможной в этой ситуации уверенностью заявил я.

Постепенно воздух в комнатушке начал прогреваться; девушка откинула с головы капюшон, и я залюбовался тонкими чертами ее лица. Отсветы огня играли на рыжеватых волосах, превращая их то в расплавленное золото, то в красную медь, а в зеленых глазах мелькали изумрудные огоньки.