Людмила Минич - Дети Хедина (антология)

– Я не пойду в офис! – рявкнула Оксана.

Игорь встал из-за стола и молча вышел из кухни.

Кофе закончился через неделю. А заодно и остальные продукты. Оксане казалось, что у нее должны были оставаться деньги, но в тумбочке сиротливо лежали лишь две мелкие купюры. Игорь ушел, не сказав куда. В последние дни они вообще редко разговаривали. Оксана часто плакала, и тогда златокудрый мальчик уходил в другую комнату или вообще прочь из квартиры. Хотя именно от этого она и плакала…

Входная дверь скрипнула, и на пороге появился Игорь с охапкой алых роз.

– Любимая, у меня сюрприз!

В его глазах снова светились знакомые искорки, хотя дождь на улице так и не прекращался.

– Что, тебе стали платить? – Оксана хмуро посмотрела на розы, подсчитывая в уме их стоимость, и закуталась поплотнее в старую шаль.

– Что? А, это… нет. Но решил тебя порадовать.

Он достал из кармана коробочку, открыл: на бархатной подушке лежала брошь – цветок, усыпанный сверкающими камушками.

– Красиво, – бережно взяла коробочку Оксана. – Прям как настоящее золото с самоцветами.

– Это и есть настоящее, – широко улыбнулся Игорь. – Белое золото, алмаз, изумруды и топазы.

Женщина чуть не выронила брошь.

– Ты такая краси-и-ивая… – протянул он. – Хочу, чтобы стала еще прекраснее.

– А откуда взял деньги?

– Не забивай свою милую головку такими пустяками, – махнул он рукой и потянулся, чтобы поцеловать ее. Оксана отстранилась. Смутная догадка царапнула сердце.

– Игорь, скажи, ты брал деньги у меня?

– Нет, ну все надо испортить, да? – надулся он как ребенок. – Я старался, полгорода обегал в поисках подарка, хотел, чтобы ты улыбнулась… Что, нельзя было поговорить на эту тему потом?

– Потом?! Когда потом?!

Игорь швырнул розы на пол. От удара несколько длинных стеблей сломалось.

– Хорошо! Давай сейчас! Что ты хочешь от меня услышать?!

У Оксаны от страха заныл живот. Что с ним произошло? Что вообще, черт побери, с ним творится? Он вор? Убийца? Она же его совершенно не знает, если разобраться… Кто он такой? Ну встретились на мосту, ну наговорил кучу комплиментов. Да, ее подкупило то, что он был другой – живой, эмоциональный. Но потом это прошло, пылкий красавец стал таким же, как остальные. И сейчас вот это…

– Ну, что же ты молчишь? – заорал Игорь. – Да, мне тоже нужен джем. Ты же его жрешь пачками, а я подыхаю уже третью неделю! Да, я взял у тебя деньги, но я больше не могу, понимаешь?

Мозги у Оксаны прокручивались как тяжелые жернова. Она не понимала. Какой джем? «Уж точно не малиновый», – хмыкнул ее внутренний голос.

– Джем? Ты сидишь на джей-и-эме? – Задавая вопрос, она очень хотела услышать, что она набитая дура, раз такая чепуха вообще взбрела ей в голову.

– А ты думаешь, одна такая?

– Какая? – Мозг не успевал обрабатывать получаемую информацию.

– Такая… Только у тебя, похоже, денег столько, что ты его каждый день ешь. А я, извини, не миллионер.

– Я?!?! Ты что, сошел с ума? Я ни разу в жизни не принимала наркотик, – дошло наконец до нее.

– Ну да, сказки мне только не рассказывай, а?

– Я же тебе объясняла. У меня просто есть эмоции. Мне не нужен джей-и-эм, чтобы их испытывать. Они меня и так захлестывают!

– Я не знаю, как часто ты его жрешь, но должна же знать, что такое ломка! Да, я подло поступил, что взял у тебя эти деньги, прости, но я не мог уже, пойми! Я бы просто окочурился без джема!

Розы хрустнули под ботинками Игоря, и вдруг его лицо оказалось близко-близко.

– С чего ты взял, что я наркоманка?! – крикнула она.

– Господи, да я ж тебя вижу постоянно. Только под джемом можно рисовать такие картины, только джемщик будет плакать, если кто-то вдруг не погладил его по головке, а уж то, что ты творила со своей мастерской, – это просто передоз. Я думал, ты окочуришься там, и уже готовился тебя везти в больницу. Да что тут говорить-то? Я же не слепой. Я же вижу, что ты так прочно сидишь на джеме, как никто. Не знаю, откуда ты берешь деньги, но, думаю, несчастные несколько тысяч, которые я взял, не слишком сильно тебя обеднят. И потом: ты ж уже конченая. Если так его жрать, то долго не протянешь.

Оксана хотела что-то сказать, возразить, но только открывала и закрывала рот, как рыба. «Олег, Паша, Женя, Игорь, Марина, Вика, Света, Сергей Владимирович, тетя Даша, мама, папа, Иринка, дедушка Игнат и еще шесть миллиардов человек на планете уверены в том, что у человека не должно быть эмоций. Что эмоции – это убивающий наркотик. Что они мешают жить. И люди действительно не испытывают никаких лишних, доставляющих душевный дискомфорт чувств. Правда непонятно, почему количество джей-и-эмовых наркоманов все растет…»

– Игорь, скажи, а почему ты употребляешь джем? Зачем он тебе? – спросила она, когда дар речи наконец вернулся.

– Дурацкий вопрос.

– И все же… ответь, пожалуйста.

– Это наркотик. Я без него не могу уже.

– Ну, а кроме того, что это наркотик? Что он тебе дает? – настаивала Оксана.

– Когда под джемом – я будто дышу полной грудью. Вроде у меня еще одно чувство восприятия появляется, кроме обоняния, осязания и остальных. Думаю, у тебя все то же самое, так что хватит задавать глупые вопросы! Сегодня прям вечер дурацких вопросов. Можно конкурс устраивать на самый идиотский.

Оксана прошептала:

– А если бы на свете существовал человек, который бы без джей-и-эма постоянно испытывал эмоции? Ну, вел себя и чувствовал так, как будто каждый день принимает наркотик, только без самого наркотика. Как бы ты относился к такому человеку?

Игорь подался вперед, легонько коснулся губами ее губ. Рука скользнула по ее спине и замерла чуть ниже талии.

– Со смесью зависти и восхищения.

– И ненависти? – спросила она.

– И ненависти.

За окном перестал лить дождь.

Иван пришел с работы в хорошем настроении: за этот месяц ему выплатили тройной оклад.

– Любимая! У меня для тебя сюрприз… – выпалил он с порога.

– Иван, мне очень жаль… Нам было хорошо вместе, но мы должны расстаться. Мой адвокат свяжется с тобой в ближайшие дни, – тут же из темноты гостиной раздался бархатный голос Марии Степановны.

– Кузя! Свет, – крикнул Иван, обращаясь к ИИ [27]квартиры. Неожиданно вспомнилось: «Ваша жена улучшена на сумму… Проведены следующие операции: растяжение голосовых связок, вживление антижировых нанов…»

Когда-то между ним и Марией была любовь. Затем она прошла, остался лишь образ любимой женщины, который он ежедневно накладывал на незнакомку.

– В данной ситуации я советую побыть немного в темноте, чтобы интерьер помещения не получил повреждения, – ответил Кузя и добавил: – Присядь. Я подсвечу диван.

– Кузя! Что происходит?