Константин Калбазов - Пёс. Боец

Далее. Король в благодарность за действия на поле боя одаривает Георга рыцарским званием, титулом и баронством. Даже если бы он ограничился рыцарским званием, эта награда уже была бы достойной. Прибавить сюда титул, без владений, – и это уже верх мечтаний. Но Берард идет дальше и дарит землю, а как результат – старинное родовое имя несвижских королей. Что это? Бред смертельно раненного? Но отчего тогда кронпринц не отменил решение своего отца после его смерти? Не желает нарушать последнюю волю умирающего? Очень даже может быть.

А могло случиться так, что Берард попросту назвал первое баронство, пришедшее ему в голову? Тоже да. Или же барон Ител, сейчас греющий косточки у камина, прав и королевский род забыл о настоящей причине столь необычного титулования, об этой традиции, введенной первым Авене, взошедшим на престол. Тогда, будучи в здравом уме и твердой памяти, Берард передал во владение новоявленному барону заведомо худые земли, чтобы снять бремя с казны, которой придется нелегко после войны, и в то же время вроде как достойно отблагодарил отличившегося командира.

Хм… Сомнительно. По идее, там просто необходимо содержать большое количество войск, так как баронство находится на стратегически важном направлении. Ну и как это может сделать новоявленный барон, у которого имеется сотня обученных и проверенных в боях ветеранов, но нет возможности обеспечить такое количество воинов из-за скудости земель? Если это понимает даже она…

Наконец, сам Берард Первый. Этот монарх успел стать чуть ли не нарицательным образом из рыцарских романов. Романтичный и плохо отдающий себе отчет в том, какие события могут последовать из-за его необдуманных решений. Если ему стало известно, что Георг – его сын, он просто не мог не признать его, на это указывали его прошлые поступки. Просто на этот раз он поступил немного более осмотрительно, не признав сына напрямую. Ведь если это действительно так, то новоявленный барон Авене представляет собой угрозу Несвижу одним своим существованием, потому что согласно закону престолонаследия является первым наследником покойного короля.

Из разговоров наемников она помнила, что барон Гатине вроде как не одобрял решение короля. Могло это быть из-за того, что он посчитал награду слишком щедрой? Вполне. Вот только какая ему с того печаль? Это не должно его касаться. Его долг – безопасность Несвижа и королевской семьи. Получается, либо он относится к тем, кто помнит о давней традиции, либо сэр Георг – не совсем тот, за кого его все принимают. Очень похоже на правду.

Стать супругой баронета, наследника барона, имеющего солидный вес в Памфии, или непризнанного, но принца Несвижа? Нет, не принца. Если она все правильно поняла, то кронпринца. Даже если он не станет оспаривать корону у своего брата, он является правопреемником Гийома Второго, так как у того пока нет наследников. Дочь не может являться прямой наследницей. Так все же она права или нет?

– Ну слава богу, вы здесь, ваша милость.

– Что еще случилось, Брук?

– Ровным счетом ничего. Просто Римма сказала, что вы вышли из дома сама не своя. Уже темнеет, а вы все не идете, да и старый барон сидит в одиночестве, это на вас не похоже. Вот она и предположила, что вы опять того… Решили уединиться за стенами замка. Я прошу прощения, ваша милость, позвольте вас оставить.

Убедившись, что подопечная находится там, где ей и положено быть, Брук поспешил откланяться. К тому же она все еще была задумчива, и он попросту не хотел ей мешать своим присутствием. Он бы не стал ее беспокоить и вовсе, но рассмотреть снаружи, есть ли кто внутри беседки, было решительно невозможно. Плющ разросся довольно густо, опустились сумерки, а на баронессе все так же надета зеленая амазонка. Пришлось зайти внутрь, чтобы увидеть все своими глазами.

– Погоди, Брук, – вдруг остановила его Адель.

– Да, ваша милость.

– А сколько тебе лет?

– Хм… А чего это… Двадцать восемь, – растерявшись, все же ответил наемник.

Есть! Двадцать восемь! Двадцать восемь лет назад на берегу Беллоны трактирщик… Хм… А может, это ничего не значит? Может, и не значит. Но по годам сходится, как сходится и во многом другом. Ну и что? Какая, собственно, разница? Ей не о чем больше подумать? Вообще-то ее судьба сейчас решается. Нет, не решается. Она уже решена, и изменить что-либо уже невозможно. Наверняка король отправил в Гело послание, где сообщил о своем волеизъявлении. Все указывает на то, что он будет действовать без колебаний. А коли так… Королям не пристало отменять свои указы.

– Знаешь, Брук, барон Ител привез волю короля. Меня выдают замуж за баронета Гело, – неожиданно для самой себя выдала она.

– Это за того, что…

– Да.

– А вы-то как?.. Ну… согласны? Вы только не подумайте… Просто понимаете… Вы ведь Римму при себе захотите оставить, а мы женаты… А барону тогда от нас досталось.

– Мое согласие или несогласие не имеет значения, это воля короля. А насчет отношения баронета лично к тебе не переживай. Была война, и вы не поступали бесчестно. Да и в любом случае ты будешь служить мне, а не ему. Но если пожелаешь… Я все понимаю и удерживать тебя не стану, как и Римму. Но вы подумайте. Мне не хотелось бы, чтобы вы меня бросали.

Столица встретила Георга разноголосым гомоном, узкими улицами, забитыми людьми самого разного возраста и из различных слоев общества. Вот идет разодетый купец. Он не имеет характерной для них полноты, наоборот – поджарый крепыш, но его длиннополое одеяние, берет из дорогой ткани, крепкие нарядные сапоги указывают на его статус. Идет не торопясь, с чувством собственного достоинства, как человек, знающий себе цену.

Вот обычный горожанин – на нем простые штаны и рубаха из одинаковой недорогой ткани, изрядно потертый кожаный жилет, на ногах деревянные башмаки, голова покрыта простым колпаком. Частые шаги отдаются стуком по каменной мостовой, не иначе как спешит по делам.

Вот обедневший дворянин – одежда из некогда дорогой ткани изрядно заношена, на камзоле и плаще видны следы аккуратной штопки. Столь же старому берету попытались придать более нарядный вид, вставив новое перо, но это помогает мало. Побитые сапоги с сильно стертыми каблуками просятся в починку. Молодой человек вьется ужом и заливается птахой, обхаживая молодую дворянку, которая выглядит куда богаче своего ухажера. Ее платье, плащ, высокая прическа с нитью жемчуга не оставляют сомнения в том, что их обладательница представляет состоятельный род. Можно удивиться тому обстоятельству, что она идет пешком, подметая подолом своего платья не очень чистые улицы города, вместо того чтобы передвигаться в карете. Но то, как она слушает своего ухажера, и поощрительные улыбки указывают на то, что внимание молодого охотника за выгодным браком ей приятно. Что ж, парень, похоже, у тебя есть шанс. Вперед.