Дмитрий Иванов - Артефакт

– Извини, – сказал я, – не надо было тебя сюда тащить.

– Нет-нет. Все в порядке, – натянуто улыбнулась она. – Это я так… о своем.

– Ты по-прежнему считаешь меня психом?

– Нет, теперь я тебе верю.

– Это почему? Он же исчез.

– Ну, раз исчез, значит, он, по крайней мере, тут был. А этот доктор на тебя так странно поглядывал все время. Может, он тебя подозревает?

– В чем?

– Думает, что ты вампир, – усмехнулась Ольга. – Отлежался немного и смылся.

– Точно, – осклабился я, демонстрируя клыки. – Ты меня боишься?

– Еще бы!

– Только все равно непонятно, куда он подевался.

– Какая разница? Он ведь тебе не родственник.

– Ладно, раз ты так считаешь…

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку:

– Все, давай забудем это ужасное место…

У меня зазвонил мобильник. Я взглянул на экран: номер был незнакомый.

– Слушаю, – сказал я.

– Валентин?

– Да.

– Добрый день, это Каргопольский, Игорь Моисеевич.

– Очень приятно. Чем могу?

– К сожалению, я ничего не нашел.

– А вы что-то искали?

– Ну конечно. Вы же просили меня разузнать про медальон.

– Я?..

– Вам неудобно сейчас говорить? Давайте я перезвоню позже…

– Нет-нет!.. Игорь Моисеевич, мне удобно, просто… Возможно, я чего-то не помню…

– Бывает. Ну так вам это еще интересно?

– Конечно.

– Что ж. Как я уже сказал, никаких упоминаний об этом медальоне нет, и никаких документов с такой печатью тоже.

– С какой печатью?

– Разве я не говорил, что это печать?

– Да-да… – пробормотал я.

– Надпись зеркальная, – мягко напомнил Игорь Моисеевич.

– Понятно…

– Я вижу, вы и правда ничего не помните, – настороженно заметил Игорь Моисеевич.

– Это после травмы, – нашелся я: очень мне не хотелось заканчивать такой любопытный разговор.

– А что случилось? – Его настороженность мгновенно исчезла, сменившись искренним сочувствием, так что мне даже стало неловко.

– Попал в аварию, – выкрутился я.

– Господи… Извините…

– Нет-нет! Ничего страшного, уже все в порядке. Вот только с памятью проблемы, так что вы не удивляйтесь.

– Конечно, конечно…

– Вы не расскажете о медальоне поподробнее? – попросил я, понимая, что ему нельзя давать времени на раздумья, иначе он вполне может разоблачить меня. И в этом случае у меня есть все шансы вообще ничего не узнать. А объяснять, что происходит на самом деле, я, разумеется, не собирался.

– Подробнее? Что именно?

Знать бы – что именно…

– Вы говорили про надпись, – припомнил я. – Она что-нибудь означает?

– Да, конечно… Вы и этого не помните? «Весь мир в твоих руках», – примерно так я перевел. Хотя такой короткий текст сложно интерпретировать однозначно.

– А что, длинный было бы проще? – удивился я.

– Конечно… В контексте, – сами понимаете, – все становится ясней.

– А на каком языке эта надпись?

– На шумерском, – вздохнул Игорь Моисеевич, и я вновь ощутил в его тоне оттенок недоумения.

– На шумерском? – переспросил я: в моем тоне недоумения явно было не меньше. – На этом логотипе?..

– Что вы имеете ввиду? На каком логотипе?

– Этот медальон… Или мы говорим о разных вещах? – разочарованно уточнил я. – Я имею ввиду логотип «Мерседеса»… Золотой медальон.

– Забавно… – сказал он. – Действительно… Только этот символ несколько древней, чем логотип любого автомобиля. И даже чем любой логотип вообще… Этот символ означает единство трех стихий. Хотя и не совсем ясно, какая тут связь с надписью. Но это не подделка, не беспокойтесь… Собственно, именно надпись и определяет возраст.

– Чей возраст?

– Возраст медальона, разумеется. Ему не менее трех-четырех тысяч лет.

– Сколько?.. – недоверчиво переспросил я. – Вы шутите?

– Возможно, и больше. Такими вещами я не шучу, молодой человек, – холодно заметил Игорь Моисеевич. Очевидно, он очень почтительно относился к «пожилым» логотипам.

– Понятно… – сказал я, пытаясь звучать как можно более уважительно. – А что за документы, которые вам не удалось найти?

– Документы, на которых имелась бы подобная печать… И по поводу мифов тоже ничем не могу вас порадовать. Этана, конечно, упоминается в эпосе, но речь там идет о камне родов или траве рождения, как я вам и говорил. Правда, конец этого мифа утрачен.

– Этана? А кто это?

– Этана – один из аккадских царей… – уже совсем безнадежно вздохнул Игорь Моисеевич. – Знаете, Валентин, поскольку я ничем вам больше помочь не могу, да вы и сами, как я понимаю, утратили интерес к вопросу… Давайте на этом пока и остановимся.

– Хорошо, – смиренно согласился я. – Спасибо вам огромное, Игорь Моисеевич. Ничего, если я вам как-нибудь еще позвоню?

– Буду рад, – буркнул Игорь Моисеевич, но, кажется, это была обычная вежливость.

Мы распрощались, и на всякий случай я забил его номер в память.

– Кто это? – спросила Ольга.

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Какой-то Каргопольский. Рассказал про медальон.

– Я поняла. Так что рассказал-то?

– Древний он… Шумерский.

– Шумерский? Не может быть.

– Почему?

– Тогда ему несколько тысяч лет должно быть.

– Четыре, – кивнул я.

– Четыре тысячи?

– Ну да.

– Очуметь… А почему он тебе позвонил?

– Я же говорю – не знаю. Хотя он-то меня как раз знает.

– Интересно…

– Слушай! – Я остановился. – Так это, наверно, мой двойник ему звонил… Только почему он дал мой номер?.. И где он его взял?

– Может, у вас и номер один? – усмехнулась Ольга.

Я посмотрел на нее без тени улыбки:

– Знаешь, – сказал я, – видимо, так и есть…

С самого начала моих злоключений у меня возникло чувство, будто какой-то «монтажер» нарезал мою жизнь, как кинопленку, а потом склеил заново. Только некоторые куски пленки почему-то оказались совсем из другого фильма. И этот «другой фильм» тоже был про меня, но его сценарий заметно отличался. Я гнал от себя эту абсурдную мысль – просто-напросто отказывался сходить с ума, что ж тут удивительного… Однако теперь я уцепился за нее: похоже, именно эта безумная мысль только и могла защитить меня от безумия… Руки бы этому «монтажеру» оторвать!..

Одним лишь моргом наши визиты к усопшим не ограничились. Ольга уговорила меня сходить к Виталику на могилу – очень уж ее беспокоило, где мой двойник откопал медальон. Меня этот вопрос тоже интересовал.

– И что ты думаешь? – беспомощно спросила она, скрупулезно осмотрев новенькое надгробье, у подножья которого лежали увядающие цветы. Никаких следов того, что надгробие пытались сдвинуть с места, не было, не говоря уже о «раскопках». Однако надгробие ведь установили совсем недавно, так что отсутствие следов еще ни о чем не говорило…

– А когда бы он успел? – усомнился я. – Вчера он побывал у тебя, выяснил, что медальон в могиле, – и вчера же нашли его труп… Любой на его месте, по крайней мере, дождался бы ночи.