Дмитрий Иванов - Артефакт

Был, конечно, еще вариант… Наверно, не самый сладкий, но правда ведь бывает и горькой. Так, может, на другой стороне правды больше?

Господи, как же я увяз в этом мистическом болоте… Я совершенно не понимал, во что можно верить, а во что нет. Но решать-то все равно нужно было чисто практическую задачу – как склеить обратно этот расколовшийся мир, вот и все… Мне нужен просто «клей», а не его загадочная формула…

Я выпил немного текилы, взглянул на Виталика и чуть не поперхнулся… Хорошая текила… Лицо моего друга так исказилось…

Я даже стопку не успел поставить, как его кулак взмыл у моей скулы. Я попытался уклониться, но он все же зацепил меня, опрокинув навзничь вместе со стулом: масса у него была приличная, да и внезапность сыграла свою роль. Я хотел встать, но он уже навис надо мной, оскалившись и угрожающе сжимая кулаки. Его искаженное лицо дыбилось недельной щетиной, и разило от него так, что никакая текила не могла нести за это ответственность. Я ударил его ногой в пах, откатился в сторону и поднялся на ноги. Он взвыл и бросился на меня снова, но теперь уж я был готов и благополучно встретил его с правой, хотя он так и норовил поднырнуть со стороны моей перевязи. Он грузно осел на пол, хватаясь руками за столик. Тот покосился под его весом и с грохотом упал набок. Конечно, это был не Кегля, да и откуда бы в Кегле столько прыти… Куда-то меня опять занесло… С чего только этот тип на меня бросается? Чем я ему-то не угодил?..

Не знаю, насколько эффектно выглядела моя экстренная посадка за столик этого психа, и заметил ли тут, вообще, хоть кто-нибудь, что я прибыл из «другой вселенной», но возгласов удивления я не слышал. Какие-то совершенно немыслимые свойства медальона продолжали хранить меня от публичного разоблачения, ведь даже атаковавший меня сосед скорее был чем-то разъярен, чем озадачен…

Но наш поединок все же не остался без внимания, и взгляды публики были прикованы ко мне, хотя аплодисментов я так и не дождался. Народу в баре явно поубавилось, и ни одного мало-мальски приветливого лица я не увидел. Может, тут все симпатизировали этому славному малому, моему соседу по столику?.. Вот это я «выбрал» себе мирок, если верить квантовым изыскам Кегли. И как это меня угораздило?

Я поставил на место стол и поднял с пола стопку из-под текилы: судьба подарила ей вторую жизнь. Мимо прошмыгнула разбитная официантка с подносом, смерив меня презрительным взглядом…

Мужчин в баре было значительно больше, но дамы все же присутствовали, хотя это нисколько не смягчало той напряженной атмосферы, которая здесь явственно ощущалась. Кроме того, тут, кажется, не очень-то чтили кодекс: у парня, оседлавшего барный стул возле стойки, из-за голенища сапога торчала рукоять ножа, а тип, который в одиночестве гонял шары на бильярде, откровенно носил за поясом револьвер. Остальные посетители вроде бы не выставляли ничего напоказ, но почему-то у меня было такое чувство, что они скромничали… «И куда же меня на этот раз забросило? – подумал я. – Уж точно не в мой утренний святочный сон…»

Парни, которые тут угрюмо напивались, попасть в рай определенно не рассчитывали, зато, наверно, с удовольствием бы туда кого-нибудь отправили… В общем, обстановка здорово смахивала на вертеп. Однако я вроде именно сюда и собирался наведаться?..

Сунув руку за пазуху, я нащупал медальон – возможно, мне стоило отложить визит и выбрать более подходящее место… и время. Однако медальон, похоже, снова не желал мне подчиняться. Странно, в последнее время он вел себя довольно покладисто…

Было бы, наверно, забавно понаблюдать за местными ковбоями, имея надежный путь к отступлению. Они и в самом деле выглядели колоритно. Не только мой агрессивный сосед по столику щеголял недельной щетиной – большинство присутствовавших тут придерживалось этой брутальной моды. Насколько же нарочито ощетинилась жизнь в этой гостеприимной реальности – прям кино. Разве что ковбойских шляп не хватает…

Никто пока не сказал мне ни слова. У меня даже закралась надежда, что кино это немым и останется. Очень хорошо… Пусть этот выразительный безмолвный кадр сохранится в моей памяти яркой романтической картинкой…

Я покосился в сторону выхода, и тут же вспомнил, как еще каких-то полчаса назад похожий маневр просчитывал Кегля, в надежде избавиться от моего общества…

– Эй… – окликнул меня из-за стойки бармен, разрушив мои надежды на бессловесный формат «вестерна». – Ты забыл заплатить за выпивку… и стакан…

Насчет выпивки вопрос был, конечно, спорный, а вот спасенный мной стаканчик откровенно красовался на краю стола. Однако затевать спор в подобной ситуации, тем более – с рукой на перевязи, показалось мне неразумным. Зато карманы мои были битком набиты деньгами, собранными в более благонравных местах, так что я решил вести себя примерно.

– Сколько с меня? – бодрым тоном уточнил я.

– А сколько не жалко? – ухмыльнулся бармен. – Ты вроде текилой угощался. Пойло недешевое…

– Сколько?.. – повторил я, подходя к стойке, и сунул руку в карман.

– Что там у тебя? – настороженно прищурился он и приподнял над стойкой ствол дробовика, демонстрируя огневую мощь.

– Все в порядке, – кисло улыбнулся я, вытащив мятую пачку денег.

– Да ты у нас на бобах, – повеселел он. – Так бы и сказал…

Дробовика я, кажется, мог больше не опасаться, а вот среди публики явно возник нездоровый интерес к моей наличности. Даже одинокий бильярдист прервал свою игру. Они все переглядывались между собой, и стало ясно, что посторонних в заведении нет, кроме меня, конечно…

Я положил на стойку купюру, а остальные деньги сунул обратно в карман. Купюра тотчас исчезла под прилавком, и сдачи мне не предложили. Я безропотно вздохнул и направился к выходу, стараясь выглядеть как можно более раскованно.

– Эй, мужик! – окликнул меня кто-то. – А че ты нас не угостил?

– Во-во! – с энтузиазмом присоединился еще один голос. – Нехорошо получается… Драку устроил, испортил вечер… А как насчет компенсации?

До дверей мне осталось лишь несколько шагов, и я не намерен был останавливаться…

– Оглох, что ли? – рявкнули сзади. Меня так и подмывало обернуться, но я не стал этого делать. Я упрямо двигался к выходу, пестуя иллюзорную надежду, что за порогом я вдруг окажусь недосягаем. Тешить себя иллюзиями не в моих правилах, но уж больно не хотелось принимать участие в той мутной игре, которая тут намечалась, да еще и брать на себя роль, которую они мне готовили.

Грохот разбитого стекла и лавина осколков, осыпавшихся на керамический пол, встретили меня у самых дверей. Я рефлекторно пригнулся, прикинув, что следующая пуля вряд ли будет такой же неуклюжей, но оказалось, что никто в меня не стрелял: сквозь разбитую стеклянную дверь внутрь ввалились двое. Сцепившись в яростной схватке, они покатились по усеянному осколками полу. Трудно было что-либо разобрать в стремительном мельтешении их тел и конечностей. Послышался отчаянный, пронзительный визг, и я понял, что, по крайней мере, одно из тел в этом неистовом торнадо, бушевавшем на полу, принадлежит даме. Кажется, спарринг-партнер дамы так вовсе не считал: он явно был убежден, что тело дамы принадлежит ему, и яростно отстаивал свое право собственника…